и говорили детям: «Мы любим вас». Мариса же благосклонно улыбалась, наблюдая за ними, и шутила, что ее животу еще никогда не уделяли столько внимания.
Какое-то время все было идеально. Какое-то время все казалось нормальным. Позже Кейт пыталась вспомнить тот момент, когда все началось.
Все началось с мелочей, которые лишь слегка беспокоили Кейт, словно приглушенные звуки бьющейся о стекло осы.
На выходных Мариса до позднего вечера засиживалась в своей комнате. Кейт стучалась в дверь, предлагая выпить чашечку чая, но все безрезультатно. Когда Мариса наконец выходила, она становилась необщительной, на любые вопросы отвечала односложно и просто молча ела. Кейт спрашивала, хорошо ли та себя чувствует, нужно ли ей что-нибудь, могут ли они что-нибудь для нее сделать.
– Я просто устала, – говорила Мариса. – Все хорошо.
В течение недели с ней невозможно было наладить контакт. Кейт звонила домой с работы, но беременная никогда не брала трубку. Да и вообще Мариса редко отвечала на звонки, поэтому даже не стоило начинать. Жужжание осы стало ближе и громче. Мариса все больше времени проводила в своей комнате, и когда Кейт спросила почему, девушка ответила, что работает и пытается уложиться в сроки.
– Я хотела бы посмотреть на твои новые иллюстрации, – сказала Кейт, пытаясь завязать разговор.
Мариса странно на нее взглянула.
– Я не так много рисую. Сейчас я в основном только пишу, – ответила девушка.
– Ой! – весело воскликнула Кейт. – Ты такая умная, можешь делать два дела одновременно.
Она и правда заметила, что Мариса стала больше писать. Пока Джейк и Кейт готовили, та сидела на привычном дальнем конце кухонного дивана, и что-то быстро строчила в блокноте, словно пыталась попасть в ритм их разговора. Кейт хотелось спросить, что там такое, но она побаивалась.
– Я несу бред? – спросила Кейт Джейка, пока они гуляли в парке Баттерси.
– Нет. Я определенно заметил перемены в ее поведении. – Над Лондоном неожиданно взошло солнце, поэтому он надел брендовые солнцезащитные очки. – Я поговорил с ней о некоторых моментах.
– О чем ты?
– Ну, о той истории с молоком, например. И еще кое-что…
Джейк смотрел в сторону реки, не желая встречаться с ней взглядом.
– Что? – спросила Кейт. – Давай, выкладывай.
– Ну… моя мама нанесла незапланированный визит.
– Аннабель?
Он улыбнулся.
– У меня только одна мама.
– И слава богу, – отметила она.
Он рассказал, как приехала Аннабель и Мариса пригласила ее на кофе. Кейт даже не знала, как реагировать: взбеситься из-за навязчивости матери или остаться благодарной за проявленный интерес.
– Я полагаю, – продолжал Джейк, пока они проходили мимо пагоды, – что она сочла мою маму немного напористой.
– Именно. Бедная Мариса. Я думаю, поэтому она такая нервная в последние дни.
Джейк отпил из кофейного стаканчика, и от пенки капучино у него на верхней губе остались кофейные усы.
– Нам не стоит беспокоиться, – произнес он. – Это все связано с гормонами, не так ли?
– Привычная картина первого триместра, – подметила Кейт.
– Точно. Ведь ты из-за этого волнуешься, верно? Она, наверное, чувствует себя неважно, у нее нет сил, и она не хочет нас беспокоить.
– Ты прав, – с облегчением ответила Кейт.
– Во всяком случае, – сказал Джейк, обнимая ее за плечи, – это хороший знак.
Но дома по-прежнему сохранялась тревожная атмосфера. Кейт надеялась, что им будет комфортно с Марисой. Но наоборот, стало казаться, будто теперь они живут с буйным подростком, с непредсказуемыми перепадами настроения которого приходится мириться, чтобы сохранять шаткий мир. Когда она спросила, что девушка думает об Аннабель, Мариса оказалась удивлена.
– Как ты узнала?
– Джейк мне рассказал.
Кейт не поняла реакцию Марисы.
– Знаю, Аннабель может быть… немного… – она пыталась подобрать слова.
– Я думаю, она прекрасна, – заявила Мариса. – Я действительно восхищена этой женщиной.
Кейт не стала спорить. Убедила себя, что это, наверное, вызовет симпатию самой Аннабель. Итак, они с Джейком продолжили относиться к Марисе как к хрупкому драгоценному птенцу, которого нужно баловать и обращаться с ним с большой осторожностью. Мариса защищала их ребенка, а они, в свою очередь, должны защищать ее. Кейт списала вялость и рассеянность на усталость от беременности и обратилась к тематическим форумам в интернете, чтобы найти доказательства этой точки зрения.
«Никогда не чувствовала такой усталости, ведь каждый день ложилась поспать на три дополнительных часа», – написала @гдеэтотджин42.
«Когда была беременна первым ребенком, мне было очень плохо. Похоже на самое ужасное безалкогольное похмелье. Кстати, компенсирую прямо сейчас», – добавила @мамочка_мишка.
«Девочка, нам, мамочкам, нужно немного личного мама-времени», – прокомментировала @принцесса_северного_лондона.
На выходных перед скринингом двенадцатой недели Кейт и Джейк читали газеты в гостиной, пока Мариса сидела наверху. Им стало так уютно вдвоем, что Кейт захотела включить какую-нибудь музыку, которая напомнила бы о тех давних временах, проведенных в квартире жилого района Баттерси, когда жизнь еще не стала такой серьезной. Она листала плейлисты в телефоне, пока не наткнулась на старый альбом музыкальной группы «Оазис», потом подключила телефон к динамику и сделала погромче.
Она начала подпевать и прыгать по комнате, волосы падали ей на лицо, она скакала, словно на музыкальном фестивале, а затем к ней присоединился и Джейк, пританцовывая с поднятой вверх рукой, и они пели припев, отбивая ритм ногами. Так круто дать волю эмоциям, вдохнуть полной грудью и двигаться с той легкостью, будто на мгновение они вновь стали юными. Она улыбалась Джейку, а потом песня закончилась, и возникла небольшая пауза.
Оба немного запыхались, поэтому прислонились к каминной полке, чтобы восстановить силы, позволяя песням всколыхнуть старые воспоминания.
– Помнишь? – спросила Кейт. – Это же чертова классика.
– Ага. Обожаю.
Они даже не заметили стоявшую в дверном проеме Марису. Повернулись в ее сторону, когда та крикнула: «ПРИВЕТ?» Кейт удивилась. Мариса стояла с растрепанными волосами, спадавшими на плечи подобно змеям. Кейт заметила электрический блеск в глазах девушки, которого раньше не было.
– Вы не могли бы сделать музыку потише? – попросила Мариса, повышая голос, будто не могла его контролировать, девушка даже не осознавала, насколько громко выкрикнула эти слова. – Я пытаюсь работать.
Руки скрещены, ногти одной царапали кожу другой. Мариса выглядела нервной и поехавшей.
– Музыку? – переспросила Кейт.
– Да.
– Она не такая уж и громкая.
– Нет, она настолько громкая, что мне пришлось вставить затычки в уши, – ответила Мариса.
У Кейт сжалось горло. Она почувствовала себя ребенком, которого только что наказал учитель. Следовало бы раскаяться, но вместо этого ей захотелось рассмеяться. Танец что-то высвободил внутри. Кейт снова стала молодой и свободной.
Она поймала взгляд Джейка и заметила, что он тоже изо всех сил пытается сдержать хохот. Что-то забавное было в позе Марисы,
