мотор.
– Там, где полиция не рискнула бы его искать, – ответил я через окно. – Он в «Оушен-энде», дружище.
Я тронулся с места и поехал как можно быстрее. Мифлин что-то кричал мне вдогонку.
Я погасил фары, когда сворачивал на частную дорогу, ведущую к «Оушен-энду».
Да, именно это поместье и есть наиболее очевидное (и самое невероятное) место, где мог спрятаться Дедрик. Если Франклин Маршленд уехал и Серена осталась здесь одна, то Дедрик мог бы уговорить ее предоставить убежище, рассказав какую-нибудь историю.
Это была всего лишь гипотеза, но как бы мне ни хотелось добраться до кровати, я знал, что не засну, пока ее не проверю.
Я остановил машину на подъездной дороге и вышел. И хотя я очень устал, дальше безопаснее было идти пешком.
Главные ворота оказались заперты. До меня доходили слухи о разных хитроумных сигнализациях против взломщиков, которыми оборудовано поместье, и я решил держаться подальше от ворот. Пройдя вдоль высокой ограды, я нашел какое-то вьющееся растение, достаточно крепкое, чтобы выдержать мой вес. Не без усилий мне удалось вскарабкаться на ограду. Оттуда открывался вид на залитый лунным светом сад.
Я тихо спрыгнул, приземлившись прямо на клумбу с розами.
Вдали виднелся дом, и я осторожно направился к нему, стараясь держаться в тени и используя любую возможность для маскировки. Так я добрался до террасы.
Окна первого этажа были темны, но наверху в двух окнах горел свет. Часы показывали двадцать минут второго: кто же в доме не спал в такое время?
Мои ботинки на резиновой подошве позволяли двигаться совершенно бесшумно, и я тихо поднялся по ступеням, ведущим к террасе. Прямо надо мной находилось освещенное окно, и пятно от него ярко выделялось на белом камне террасы. Взобраться по стене до этого окна не представляло трудности: оно выходило на балкон. С балюстрады террасы я легко допрыгнул до этого балкона, уцепился за него обеими руками, подтянулся, влез и заглянул в незанавешенное окно.
Поначалу я даже не поверил своему счастью. Тот самый мужчина в светло-коричневом костюме лежал на кровати со стаканом виски в одной руке и с журналом в другой. В тонких губах дымилась сигарета. Он что-то читал, хмурясь от напряжения.
В который раз я доверился своей интуиции, и она меня не подвела. Хотя если поразмыслить, то сработало не столько везение, сколько расчет. А где еще Дедрик нашел бы более безопасное место, чем это?
Я не собирался брать его в одиночку. Мне нужны были свидетели. С сожалением я слез с балкона и снова оказался на террасе.
Где же здесь ближайшая телефонная будка? Получалось, что слишком далеко. Теперь, когда я отыскал Дедрика, я не собирался терять его из виду. Вот если бы он уже спокойно спал в своей кровати, я мог бы рискнуть – оставить поместье и отправиться на поиски телефона. Но сейчас этого делать не следовало: он мог внезапно убраться отсюда.
Вдруг я вспомнил, что телефон был в гостиной на первом этаже.
Я бесшумно прошел по террасе к высоким створчатым окнам-дверям. При ярком свете луны я обследовал их на предмет сигнализации, но ничего не обнаружил. Однако я все-таки решил еще прогуляться: вдруг найдется незапертое окно?
В ту ночь мне действительно везло. Такое окно нашлось с тыльной стороны дома. Я отворил его, сунул внутрь голову и прислушался. Тишина. Тогда я достал из кармана брюк фонарик Паулы. Батарейка почти села, но свет был все еще достаточно силен, чтобы помочь мне сориентироваться в коридоре, который вел к гостиной.
Я осторожно влез через окно, закрыл его и тихо пошел по коридору.
Телефон стоял на столике у дивана. Я присел, снял трубку и набрал домашний номер Мифлина.
Раздались длинные гудки. Я прислушивался и к ним, и к звукам в доме.
Наконец раздался голос Мифлина:
– Алло.
– Я его нашел, – сказал я тихо, прикрыв рот ладонью. – Он в «Оушен-энде». Как скоро ты можешь приехать?
– А это точно он? – Голос Мифлина дрожал от волнения.
– Точно. Я его видел. Слушай меня, Тим. Возьми Паулу и миссис Дедрик. Пусть будут свидетелями. Припаркуйся, не доезжая до дома. Вам всем придется перелезть через ограду. Ворота лучше обойти. Заходите на террасу и стойте там, не показываясь, пока я не позову. Пусть Паула возьмет все, что нужно. Понял?
– Ты точно знаешь, что он там? – еще раз спросил Мифлин. – Ты же понимаешь: у меня отберут значок, если я вломлюсь в дом к такой леди…
– Да забудь ты про свой значок. Все, вперед! Девушек я сейчас предупрежу. Жду тебя через двадцать минут.
И прежде чем он успел что-то сказать, я положил трубку и тут же набрал номер Паулы.
– Одевайся, – скомандовал я, когда она ответила. – И пусть миссис Дедрик тоже одевается. Мифлин заедет через десять минут. Вы все должны приехать в «Оушен-энд». Я нашел Дедрика.
Паула сказала, что будет готова. Она не стала терять время на лишние вопросы.
Я положил трубку и закурил. От возбуждения меня прошибла испарина. В тишине деловито тикали часы. Я положил ноги на диван и постарался успокоиться. Если повезет, это дело скоро закончится. Если все пойдет как надо, Перелли будет на свободе уже завтра.
Я прикрыл глаза. Как давно я не спал! Сколько всего произошло с того момента, как Макси дал мне мастер-ключ, чтобы я проник в квартиру Барретта. Даже не верилось, что все это могло наконец закончиться через какой-то час.
И тут вдруг где-то наверху раздался приглушенный звук выстрела.
Я вскочил с дивана и успел добежать до двери и распахнуть ее раньше, чем в мертвой тишине дома смолкло эхо выстрела.
Я стоял в вестибюле, всматриваясь в темноту и прислушиваясь. Открылась дверь. Зажегся свет. Кто-то пробежал надо мной по галерее к лестничной площадке. Я успел заметить, что это была женщина в шелковом синем халате. Открылась еще одна дверь. И вдруг раздался жуткий, дикий крик. Я бросился вперед по лестнице, прыгая через три ступеньки, и ворвался в галерею как раз в тот момент, когда раздался еще один крик. Он прозвучал в конце галереи.
Я побежал вперед, остановился у двери, за которой горел свет, и заглянул внутрь: это была комната Дедрика.
Серена стояла, склонившись над кроватью, и яростно трясла лежавшего мужчину за плечи. Но он оставался неподвижен и не отвечал ей.
– Ли! – кричала она. – Что ты сделал? Ли! Дорогой! Поговори со мной!
Я вошел в комнату. Одного взгляда на мужчину в кровати было достаточно, чтобы убедиться
