кулачком в плечо: — Прорвемся, старшая!
И то.
Так, слово за слово, пустяк за пустяком, время пролетело незаметно. В четыре запиликал домофон. Начинались гости.
Вероятно, вечеринка удалась — до сих пор сестренке подобные фуршеты удавались все без исключения. Талант, достойный подражания, но сегодня для меня обременительный. Чересчур паршиво было на душе, приходилось порядком напрягаться, чтобы соответствовать тусовке. Временами я просто выпадала, вечер, как мозаика, рассыпался на бессвязные фрагменты, никак не складывающиеся в сколь-нибудь осмысленный рисунок. По натуре человек я в самом деле замкнутый, однако же обычно практически в любой компании чувствую себя если не комфортно, то уверенно. Но сегодня… но даже и сегодня — не могла же я себе позволить потерять лицо! Не дождетесь. Янка, держи физиономию!
С большинством из трех десятков человек гостей я была знакома так, вприглядку. В общем, тоже люди — бомонд районного масштаба, деловой и прочий полусвет, народ значительный и мне неинтересный. Слишком быстро уйти я не могла — в конце концов, положим, сестра бы поняла, но оно же всё равно обидно, правильно? В конце-то расконцов! Пришлось себя вести: общаться, улыбаться, смеяться, опять общаться, снова ни о чем, держаться, мило улыбаться, улыбаться вежливо, загадочно, умно, тонко, иронично, проницательно… Поведение почти что рефлекторное, избыточным мышлением не отягощенное, выводящее сознание за скобки. По-своему даже и занятно: этакое ощущение другой, чужой самой себе, да еще и в чуждом окружении. Заключительная серия шоу «За стеклом», где Янка тоже имя постороннее. Взгляд и нечто на себя со стороны…
Вот и будем посмотреть со стороны.
Ага, авось чего и выглядим…
На самом деле, высматривать особо было нечего. Вечер шел как шел, как ему и должно, как идут обычно такие вечера. Народ закусывал изящно и легко, пил качественно и разнообразно. Вдоволь наклубившись около стола, публика помалу сбивалась в переменчивые, словно комбинации шаров на бильярде, порой весьма причудливые группки. Спиртного было вдосталь. Бомонд гудел по нарастающей, разговоры становились громче, нравы проще, анекдоты скабрезней. Мужчины в конституционном большинстве вели себя конкретнее, дамы — сообразно положению, Яна (наряду с другими посторонняя, но где-то как-то это всё же я) — но и Янка на свой лад тоже не скучала. По-своему тоже жизнь…
На спиртное она не налегала, но и не манкировала им, трезво полагая, что всухомятку Лерочкин фуршет ей набьет оскомину. В компании Яна не нуждалась, но и без нее не оставалась, желающих с ней чокнуться хватало. Разговоры в основном случались светские, сиречь пустопорожние, сознание почти не задевавшие. За редким и тоже, в общем-то, пустяшным исключением — таким, как, например, эпизод с Басмаевым.
Походя ответив на очередной не первой свежести изящный комплимент, Яна задержалась у стойки со спиртным, выглядывая этикетку пришедшегося ей по вкусу бренди. Початой бутылки не нашлось, она не слишком ловко принялась откупоривать полную.
— Позвольте мне. — Оказавшийся рядом с ней Басмаев взял у нее сосуд, знаком подозвав одного из уже привычной Яне пары бодигардов: — Стас, распорядись. И для меня, — и покуда тот сноровисто управлялся с пробкой и наполнял посуду, продолжал: — Не могу не похвалить ваш вкус, марку вы выбрали достойную. Из доступных в наше время коньяков «Хеннесси» пожалуй что и лучший. Хотя… — Басмаев высмотрел на стойке невзрачную бутылку, нашел чистый бокал и налил на донышко. — Попробуйте. Кстати, а вы знаете, почему при дегустации иногда используется черный хлеб?
Знатоком Дайана не была, но основы некогда усвоила.
— Догадываюсь. Хлеб, — Яна чуть заметно улыбнулась, — черный, равно как и любой, хотя бы даже пресная лепешка, лаваш, к примеру, будучи отличным адсорбентом, убирает послевкусие предыдущего напитка. — Она вдохнула коньячный аромат. — Я не дегустатор, но попробую. Без хлеба, если вы не возражаете… — Яна не спеша втянула жидкость в рот, вдумчиво покатала коньяк по языку, лишь затем глотнула. — М-м… — она дождалась послевкусия, — этот тоже по-своему неплох, — согласилась Яна. — Терпче «Хеннесси»… букет, пожалуй, ярче, но хуже сбалансирован. Похож на дагестанский лучших лет…
— Однако! Он и есть, специального разлива. Я немного связан с этим бизнесом… А вы и в самом деле разбираетесь, — с неподдельным уважением произнес Басмаев. — Откуда, если не секрет?
— Отец когда-то просветил, — усмехнулась Яна. — Посчитал, что девочке-подростку следует заранее привить культуру пития. Что-то вроде вакцинации против подворотен.
— Уважаю, — оценил Басмаев. — Однако же прошу, — передал он Яне один из наполненных охранником бокалов. — За вас, если позволите. — Он отсалютовал.
— Благодарю вас. — Яна пригубила. — Я даже и не знала до сих пор, что у вас есть интересы и в коньячной сфере, — поддержала она светский разговор.
— А также в винной и ликеро-водочной. — Басмаев усмехнулся. — Вы на самом деле обо мне многого не знаете — равно как я о вас. Но ведь это поправимо, правильно? — улыбнулся он. — А не упростить ли нам немного этикет, как вы полагаете?
Яна мягко покачала головой:
— Не до брудершафта.
— Что ж… — на вид Басмаев не обиделся, — мне, признаться, импонирует ваша независимость. — Но разговор сменил: — Некстати, но спрошу: я слышал, что у вас на службе неприятности?
Яна снова качнула головой:
— Ничего такого… — Она подобрала слова: — Ничего такого, что стоило бы удовольствия от рюмки коньяку, — Яна приподняла бокал: — Букет теряется.
— Недурно сказано. — Басмаев жест вернул. — Надеюсь, вас не стоит упрекать в излишнем легкомыслии?
С ответом она не задержалась:
— Неужели вы из тех отчаянных мужчин, кто всерьез считает, что у женщин могут быть иные мысли, кроме облегченных, в стиле лайт?
Бодигард неподалеку хмыкнул.
— А вы ехидина. — Басмаев не поморщился. — Впрочем, вам идет. Право, нам бы с вами стоило сойтись несколько поближе. К тому же повод есть… ну да повод-то всегда, положим, есть, было бы желание, не правда ли? — усмехнулся он. — Я, собственно, к чему, — продолжил он серьезнее. — Как я уже сказал, деловые интересы у меня весьма разнообразные. От сестры вы, вероятно, знаете, что я вложил значительные деньги в частную наркологическую клинику, назовем это пока хотя бы так. На самом деле, это коммерческий медицинский центр системного лечения: от начальной дезинтоксикации и глубокой очистки организма до полной соматической и психологической реабилитации наших пациентов. Вопрос простой: как вы отнесетесь к перспективе работать в таком учреждении?
Дефицит энтузиазма был не на лице, но налицо.
— В качестве кого? — без живого интереса уточнила Яна. — Я же не нарколог, как вы знаете, я линейный доктор «неотложной помощи», не более того, — заметила она.
— Но ведь и не менее, — Басмаев роскошно улыбнулся. — Для толковых молодых врачей лучше «неотложной»
