Надежда не сумела скрыть в голосе малую толику злорадства. – Возможно, потому, что вы ошиблись, указали ей не на тот объект, нужно было уничтожать другого двойника… Но, разумеется, свои ошибки вы не признаете, поэтому решили избавиться и от нее. Однако и тут, кажется случился прокол, мы видели, как ее отвезли в больницу.
– Вы и это знаете? – Журавлик растянул губы в неприятной улыбке. – Ну тем лучше…
– Что значит – лучше? – вмешалась в разговор Лиля. – И почему он все это нам рассказывает?
– Ему хочется выговориться.
– Да, но это значит…
Надежда Николаевна выразительно взглянула на Путову. Она и сама понимала: то, что Журавлик рассказывает им свою историю, ничего не скрывая и не умалчивая, означает только одно – он не собирается их отсюда выпускать. По крайней мере, живыми.
– Вы совершенно правы, – проговорил Журавлик, словно прочитав Надеждины мысли. – Вы слишком много знаете. Значит, вы не должны выйти отсюда. Смерть ваша будет быстрой и безболезненной… – Он достал из кармана хрустальный флакончик, в котором плескалась золотистая жидкость. – Это сильный и быстрый яд, тоже из запасов Двоемыслова. Сейчас вы его выпьете, и все для вас закончится.
«А вот это мы еще посмотрим», – подумала Надежда, незаметно оглядевшись.
– Не питайте ложных иллюзий! – проговорил Журавлик, и в его руке оказался большой старинный пистолет. – На таком маленьком расстоянии я не промахнусь! Раны от него ужасные, и ваша смерть будет мучительной. Так что я советую выбрать яд.
– Но нас двое, а заряд в пистолете один…
– Вот и второй! – Журавлик приподнял полу пиджака, и Надежда увидела второй пистолет, заткнутый за пояс.
– Похоже, этот паразит все предусмотрел! – констатировала Лиля.
– Именно так! – Он скрипуче рассмеялся.
– Кроме этого! – выпалила Надежда, глядя на что-то за спиной Журавлика.
– Не думаете же вы, что я попадусь на такую старую и примитивную уловку? Ну, Надежда Николаевна, я был о вас лучшего мнения!
– А зря! – припечатала она.
В дверях библиотеки стоял человек, как две капли воды похожий на Журавлика. Вернее, это и был сам Журавлик – только не такой бледный, как первый.
– Вот вы где! – проговорил он, в упор разглядывая Надежду. – Я так и знал, что застану вас здесь!
– Идиот! – процедил первый Журавлик, с ненавистью глядя на своего двойника.
– Не забывай, что я и ты – одно и что если я идиот, то ты – ничуть не лучше…
– Не время препираться! Быстро уходи отсюда… немедленно уходи… если сможешь!
– Что? Ты веришь в дядины страшилки? Опомнись! Старик просто хотел меня запугать! Хотел придать себе больший вес в моих глазах, большее значение…
– Идиот… – проговорил первый тоскливо. – Все, поздно, больше уже ничего не поделать…
В эту минуту лицо второго Журавлика переменилось. На нем проступило сначала удивление и растерянность, затем – страх, переходящий в дикий, животный ужас, какой охватывает человека, который сталкивается с чем-то неведомым и непостижимым. В то же время тело стало содрогаться в конвульсиях, меняя форму, – словно его, как глину, мяли чьи-то сильные пальцы. То же самое происходило и с первым Журавликом.
А в следующее мгновение два одинаковых существа медленно, нехотя двинулись навстречу друг другу.
Было видно, что они пытаются противиться этому, но невидимая непреодолимая сила притягивала их как магнитом. Лица обоих Журавликов были перекошены ужасом и страданием, но они оказались бессильны что-либо поделать…
Когда репликантов разделяло не больше метра, между ними пробежали бледно-голубые разряды, раздался сухой треск, и в воздухе запахло озоном, как перед грозой.
Двойники продолжали сближаться, а разряды становились все чаще и все ярче, пока наконец не слились в сплошные голубые дуги, которые соединяли тела, как переплетающиеся ветви двух деревьев, растущих рядом.
Надежда и Лиля смотрели на происходящее в ужасе и изумлении.
Между репликантами оставалось не больше полуметра… четверти метра… еще совсем немного… Наконец они соприкоснулись и в то же мгновение слились, соединились, вросли друг в друга…
Раздался негромкий хлопок, и возникло лиловое облако, которое на глазах почернело и свернулось в бешено вращающуюся воронку, втягивающуюся в неизвестность…
И все исчезло, все стихло.
На месте, где только что находились два Журавлика, больше никого и ничего не было. Даже горстки пепла. Даже пятна копоти.
– Что это было? – тихим дрожащим голосом проговорила Лиля.
– Аннигиляция. Должно быть, два экземпляра одного и того же человека не могут находиться слишком близко, иначе возникают какие-то физические парадоксы. Они притянулись друг к другу, а потом – хлоп – и аннигилировали!
– Думаете, от того, что произнесли красивое наукообразное слово, все стало понятнее?
– Ну, так часто поступают. Ученые, столкнувшись с каким-нибудь непонятным явлением, первым делом дают ему название и считают, что тем самым делают его понятнее. Но если честно, я тоже не поняла, что это было.
– И что нам теперь со всем этим делать? – проговорила Лиля.
– Забыть.
– Забыть? Вы считаете, я смогу забыть такое?
– Я? Я ничего тебе не говорила!
В эту минуту Лиля поняла, что вовсе не Надежда советовала ей забыть все случившееся.
В углу библиотеки стоял маленький сухощавый старик в старомодном сером костюме. Лицо его казалось пергаментным от старости, но на нем сияли яркие и молодые бледно-голубые глаза, а подбородок украшала реденькая белоснежная бородка.
– Кто вы? – пролепетала Лиля. – Как сюда попали?
– Ох, как много вопросов! – усмехнулся он. – Впрочем, я могу ответить на любые вопросы, потому что вы все равно все забудете. И свои вопросы, и мои ответы…
– Любые вопросы? – оживилась Надежда Николаевна.
Вот уж чего-чего, а вопросов у нее накопилось великое множество! И похоже, только этот старик мог на них ответить…
– Вот что меня беспокоит, – начала Надежда издалека, – те газеты, с которых началось это удивительное дело… с ними связано столько непонятного…
– Ну, это мелочь… побочный эффект случайно возникшей временной петли. В ваш вариант пространства-времени попали газеты, напечатанные в другое время и в другом мире.
– Но описанные в них люди и события отчасти совпадали с людьми и событиями нашего времени.
– Да, потому что разные варианты пространства-времени могут различаться совсем незначительными деталями.
– Ох! Для меня все это слишком сложно, но одно я могу точно сказать: я видела, что печатавший эти газеты станок не был ни к чему подключен, даже к электрическому кабелю.
– Ну, во Вселенной есть много вещей куда более загадочных…
– Нет, постойте! Я, как человек с высшим техническим образованием, точно знаю, что вечный двигатель невозможен! Он нарушает то ли второй, то ли третий закон термодинамики…
– А вы, как человек с высшим образованием, не можете допустить, что в другой Вселенной, параллельной вашему миру,
