«Алевтина Викторовна» кивнула и, запахнув на груди шаль, начала рассказывать:
— Я не говорила об этом никому по простой причине — потому что мне все равно бы не поверили. Да я и не была уверена, а обвинять огульно невиновного человека не хотелось. Конечно, личность убийцы была вроде бы ясна — Ирина Аркадьевна, и все же… и все же мне не давала покоя одна мимолетно увиденная сцена…
Женщина заглянула в глаза Татьяне и продолжила:
— Понимаете, в тот день, когда убили Юлия Филипповича, я кое-что увидела… Но повторяю, не могу гарантировать, что это на самом деле было так, потому что… Потому что мне вполне могло и показаться. Просто когда поднялся переполох, связанный с обнаружением тела, я, конечно же, первым делом бросилась к телефону, чтобы звонить в «Скорую» и полицию. И в этот момент, находясь вот именно здесь, на кухне, машинально посмотрела в окно…
Елена встала и подошла к большому окну, выходившему во внутренний дворик.
— Сообщая по телефону о том, что случилось в доме, я видела, как из черного хода особняка вышла горничная. Точнее, некая особа, одетая, как горничная. Вы же заметили, что у всех наших девушек униформа?
Таня кивнула. Действительно, все горничные в доме Бахов были облачены в темно-синие платья, белые кружевные передники и элегантные шапочки-наколки.
— Я машинально наблюдала за тем, как эта особа прошла через двор, причем никак не реагируя на крики и вопли, что доносились из особняка, потом достала из кармана ключ, открыла вон ту дверь, что ведет на улицу, и исчезла.
Лжеэкономка указала на еле приметную металлическую дверь в противоположной стене.
— Я еще удивилась: откуда у одной из наших горничных ключ от нее? Ведь никогда никто не пользовался этим выходом, и даже у меня ключа от того замка не было. Но более всего меня поразило другое. Когда эта особа на мгновение повернула голову, я поняла…
— Ты поняла, что знаешь ее? — произнес осипшим голосом Ираклий. — И кто это был, Леночка?
«Алевтина Викторовна» сухо рассмеялась.
— В том-то и суть, что я ее не узнала. У нее было ничем не примечательное лицо женщины средних лет, а такая горничная у нас не работает.
Таня посмотрела на лжеэкономку: та говорит правду или выдумывает загадочную историю, желая запутать следы и выгородить себя и своего любовника-продюсера?
— Получается, что убийца — женщина, — заявил Заридзе.
— Но ведь эта женщина сумела сначала проникнуть в особняк, а потом и скрыться. Значит, у нее были ключи. И она знала, как надо вести себя, была в курсе того, где найти Юлия Филипповича, — зачастила «Алевтина Викторовна».
— Наверное, ей заказчик сообщил, — предположил Ираклий. — Что ж, остается только найти эту особу…
Таня усмехнулась.
— Не найдем. Думаю, она была или загримирована или на лице была тонкая латексная маска, при помощи которой можно изменить внешность до неузнаваемости.
— Или вообще это был переодетый мужик! — хохотнул Ираклий. А потом серьезно добавил: — А ведь такое вовсе не исключено, правда?
Но его шпионка покачала головой:
— Нет, все-таки это была женщина. Потому что походка у той особы была женская. И то, как она себя вела… и…
Женщина вдруг смолкла, и Таня поторопила:
— Так что вы хотели сказать?
«Алевтина Викторовна» смутилась, забормотала, что ничего не хотела, но Таня настояла на том, чтобы она выложила все, что знает.
— Вы же сами, госпожа адвокат, на примере Ирины Аркадьевны знаете, как легко можно превратиться в глазах всех в убийцу. Поэтому я не хочу наводить напраслину на совершенно постороннего человека… Точнее, не то чтобы уж совершенно постороннего… — Женщина замялась. И вдруг выпалила: — Я долго думала над этой секундной сценой. Да, лицо той особы мне не было знакомо. И не думаю, что я сейчас в состоянии точно описать ее внешность. Но походка у нее была…
— Женская? — подсказал Заридзе. — Или все-таки мужская?
Татьяна велела ему замолчать, а «Алевтина Викторовна» сказала:
— Женская, тут у меня сомнений нет. Но помимо этого… такая знакомая… Да, не смейтесь! Дело в том, что накануне к отцу приезжала Лилиана Юльевна, его дочка, знаменитая певица. И я, провожая гостью к выходу, видела ее со спины. Так вот та особа, игравшая роль горничной, передвигалась точно так же. Но тогда получается, что роль горничной играла Лилиана?
Ираклий хлопнул ладонью по столу и завопил:
— Она своего отца убила, она! Но…
И тут он замолчал. А Таня с улыбкой сказала:
— Лилиана Бах была в это время в сопровождении своего брата на приеме в «Крокус Сити Холле». Причем помимо гостей, примерно шестисот пятидесяти человек, ее видела масса журналистов. Я проверяла — она никуда не отлучалась, разве что на несколько минут в дамскую комнату. Но за это время вряд ли можно доехать сюда, переодеться, убить отца и опять примчаться на прием. Нет, Лилиана никак не могла быть горничной.
«Алевтина Викторовна» произнесла:
— Вот поэтому-то я никому это и не рассказывала. Но теперь уверена: та особа ходила точно так, как Лилиана. Но ведь доказать это нельзя?
Таня качнула головой — конечно, доказать нельзя. Да кто показания будет давать, вот «сладкая парочка», которая сама нарушила закон? «Алевтина Викторовна», которая вообще таковой не являлась? Естественно, Денис Радкович, вцепившись в данный факт, представит лжеэкономку обманщицей, лгуньей и истинной преступницей.
Однако сама Татьяна поверила женщине: и тому, что та вместе с Заридзе поведала, и тому, что видела во внутреннем дворике особняка.
— Мы квиты, — поспешно вставил Ираклий. — Этой информацией вы можете распоряжаться, как вам заблагорассудится, однако — не называя наших имен и не раскрывая того, что вам стало известно о нашей причастности к делу.
Таня кивнула, так как свидетели все равно были никудышные. Однако у нее появилась ниточка. И, по сути, она знала имя убийцы: Лилиана Бах. Только проблема была в том, что та ну никак не могла совершить преступление.
Однако все же совершила!
Засев в кабинете, Татьяна еще раз просматривала все оказавшиеся в ее распоряжении материалы. Да, у Лилианы Бах имелось стопроцентное, нет, даже тысячепроцентное алиби. Но чутье подсказывало адвокату, что она на верном пути.
Потом, чувствуя, что ничего не получается, поехала домой. Но смена обстановки на пользу не пошла, а мысли все крутились вокруг этого дела.
Итак, значит, дочурка застрелила своего отца. И наверняка ее братец имеет отношение к убийству. Не исключено, что и их мамаша, которая хотела покарать не только мужа, но и его новую супругу, тоже.
Но как они все провернули? И, главное, как это доказать?
Девушка уставилась на экран компьютера, в который раз просматривая несколько записей, на которых было запечатлено дефиле по красному ковру на приеме. Вот и Филипп Бах в белом смокинге под руку со своей сестрой, облаченной в необыкновенно элегантное темно-синее платье — глухое спереди, но оголявшее всю спину. Они задерживаются перед фотографами, которые начинают их снимать. Лицо Лилианы прикрыто неким подобием вуали. Однако прозрачной, черты можно рассмотреть. Да и никто не сомневается в том, что это она — те же жесты, та же походка…
Чувствуя, что у нее начинает болеть голова, Таня встала и принялась ходить по комнате, продолжая размышлять.
И все же для всего этого должно существовать логическое объяснение. Но не могла же Лилиана быть в двух местах одновременно!
Или могла?
Тут Татьяне пришлось отвлечься — ей доставили пакет. Оказалось, что пришел результат вскрытия рыбок, присланный ветеринаром. Пробежав его глазами, девушка почему-то не удивилась — рыбки скончались от большой концентрации наркотического вещества, растворенного в воде пруда.
Однако это уже что-то…
Таня отыскала информацию о препарате в Интернете. Так и есть, с его помощью можно вывести человека из строя. Наверняка так кто-то и поступил с Ириной Бах. Она потеряла сознание, ее притащили из спортзала в оранжерею, всунули в руку пистолет и — повесили на нее убийство супруга. А сделала это Лилиана — особа хоть и грациозная, но тренированная, наверняка способная тащить на себе человеческое тело.
Но чтобы проделать все это, ей как минимум требовалось оказаться в отцовском особняке! А этого она никак не могла!
Таня чувствовала, что надо продолжать разматывать клубок, хотя уже было далеко за полночь. Понимая, что зациклилась на одном и том же, она решила принять ванну — не исключено, что поможет взбодриться и подтолкнуть мыслительный процесс.
Девушка захватила с собой тарелку со сладостями, которые нашла в квартире. Поедая шоколад, Татьяна лежала в горячей воде и мучительно раздумывала.
