— Мы не отнимать его пришли, — взял агрессивный тон и Валдис. У него есть отличительная черта, давно подметила Ника, не входящая в число достоинств, — умение поставить на место любого человека, невзирая на возраст и ранг. Он продолжал тем же тоном: — Скажите, Варвара Даниловна, а почему прошлый раз вы не сказали нам, что Максим сын Марковых?
— Вы не спрашивали, — резко бросила она. — Я воспитываю его с пеленок, Ася доверила мне…
Слово не воробей. Видимо, нервное состояние подвело Варвару Даниловну, а Валдис поймал ее на слове:
— Что она доверила вам?
Несколько секунд она свирепо сверлила его глазами, а по сути — обдумывала ответ, после чего без лишних эмоций сказала:
— Сына.
— Дальше, — не отставал Валдис, которого всегда настораживали и обдуманные ответы, и резкие переходы от одного состояния к другому.
— Я здоровье потеряла, оформляя опекунство. У ребенка никого не осталось, а стервятников, мечтающих положить свою жирную лапу на наследство, полно. Больше мне нечего сказать.
— Есть чего, есть, — возразил Валдис. — Вы не понимаете, в каком положении можете оказаться, скрывая от нас правду. Из пистолета Маркова убито три человека. Если в доме, кроме вас, никто не бывал, то, значит, пистолет взяли… вы.
— И убила? — хмыкнула она.
— Почему сразу — убила? К примеру, отдали убийце.
— Вздор!
— Не-а, не вздор, — улыбнулся Валдис, заметив, что цель достигнута, Варвара Даниловна напугана, а с человеком, потерявшим душевное равновесие, легче работать. — Пистолет всплыл через столько лет, где он находился до этого времени?
— Не знаю. В их дом я захожу с Максимом два раза в год — пыль стереть. Грабителей там не было, замки целы. Да и по слою пыли несложно определить, что в дом никто не входил.
— Но его взяли после убийства Маркова.
— Может, и взяли, а я при чем? Мне ваши пистолеты не нужны.
— Не верю, — доставал ее Валдис. — Вы были домработницей, которой хозяева доверяли, как родной. Ася вам даже сына доверила. Чтобы домработница не знала, что и где лежит, так не бывает.
— Ну, в сейфе он лежал, в сейфе! — вышла из себя Варвара Даниловна.
— Поехали в дом Марковых, покажете сейф. — Она не двигалась. — Варвара Даниловна, вы не слышите?
— Слышу! — рявкнула она и ушла в другую комнату переодеться.
С первого же взгляда стало понятно: люди здесь были давно. Варвара Даниловна раздвинула тяжелые шторы, повернулась к Нике и Валдису, с грустью сказала:
— Здесь осталось все, как при жизни Лени и Аси. Дом перейдет к Максиму, когда он вырастет. Это все, что удалось мне отхватить, ну еще капитал Лени, с него я получаю суммы на содержание мальчика. И не смейте подозревать меня в мошенничестве, я за каждую копейку отчитываюсь перед уродами в креслах.
— Вас никто не подозревает, — мягко сказала Ника. Она испытывала уважение к этой женщине, несмотря на ее грубый тон. Взять на себя огромную ответственность, воспитывая чужого ребенка, да еще в таком возрасте, — на это не каждый решится.
— Кабинет наверху, — смягчилась и Варвара Даниловна.
Вот он — сейф. Открыт.
— Кто открывал сейф? — поинтересовался Валдис.
— Уж не я, — презрительно бросила Варвара Даниловна.
— А кто? — уставился на нее Валдис как инквизитор.
— Ася. Я вам говорила, она что-то искала. В сейфе тоже. Асенька достала оттуда деньги, отдала мне и просила позаботиться о сыне. Потом написала записку, что доверяет воспитание ребенка мне. Я тогда не понимала, зачем она это делает, а потом… Аси не стало. Да будет вам известно, из этого дома хоронили Леню, потом Асю в закрытом гробу, народу было много. Вы исключаете, что кто-то на панихиде забрался в кабинет и взял пистолет? Сейф-то был открыт. А я не следила, кто куда ходил.
— Кем был Марков? — спросил Валдис.
— Банкиром.
— Банкиром, — повторил он, прохаживаясь по небольшому кабинету. — А что с его банком?
— Перешел в другие руки.
— Перешел… — Валдис потрогал старинный чернильный прибор из малахита, который хозяин этого дома наверняка держал на столе как реликвию, ибо сей предмет абсолютно не нужен современному человеку. — В чьи руки?
— К кому конкретно, я не знаю, — ответила Варвара Даниловна. — Произошло, как мне объяснили, слияние с банком «Российский престиж». Сбережения Лени сохранились, этот банк и выплачивает нам опекунские деньги…
Валдис резко повернулся к ней:
— Как-как? Банк…
— «Российский престиж».
— Спасибо. Извините, нам пора, вы уж сами… да? Ника, поехали.
Ей пришлось бежать за ним — настолько быстро он шел к машине, но Ника девушка выдержанная, вопрос, вертевшийся на языке, задала только в салоне:
— Ты чего всполошился?
— Банк «Российский престиж»! — развеселился он. — Тебе это ни о чем не говорит?
— Это же… — дошло до нее. — Банк Энса?
— Вот именно. Поехали к нему, пусть он расскажет нам о слиянии. Ника, мы на пороге открытия. Наш важный господин Энс знает, за что убили Маркова.
— А пистолет? — заводя мотор, разочарованным тоном сказала она. — Если кто-то на похоронах взял пистолет, мы не вычислим этого человека. А вдруг мы вспугнем Энса? Мне кажется, надо посоветоваться с Ротвейлером…
— Не надо! Раз дело Маркова перешло к Энсу, то он был прямым участником тех событий. Думаю, он помнит всех, кого «слил» в свой банк, скажет нам, а мы вычислим, кто прислал ему привет в виде ужа. Возьмем нашего банкира тепленьким…
— Возьмем! — фыркнула Ника, выворачивая на повороте руль. — Ты не задержишь его сейчас, а он после твоего «теплого» наезда сбежит.
— Далеко не убежит. — Валдис подумал и пессимистично добавил: — Если только уже не убежал. Мирон Демьянович неглуп, понял, что ужик — намек на его смерть. Он должен знать, кто его хочет сделать. Или хотя бы предполагать.
В банке их ждала неудача — Мирон Демьянович сегодня не приезжал и не сообщил, где он и когда будет. Недолго думая, Ника с Валдисом отправились к банкиру домой. Разговаривали с охранниками по переговорному устройству у ворот, те сказали, что дома никого нет.
— А куда уехал Мирон Демьянович? — поинтересовался Валдис.
— Не знаем. Он еще ночью выехал, до сих пор не возвращался.
— Мы не откажемся переговорить с Илоной.
— Она недавно вышла.
Валдис плюхнулся на сиденье машины, набрал номер зама:
— Владимир Васильевич, нам нужен Энс. Вы не подскажете, как связаться с ребятами, которые его пасут?
— Зачем тебе ребята? Энс в своем особняке.
— Его там нет.
— Как нет?! — раскричался тот. — Мне доложили, что он дома сидит.
— Охрана особняка сказала, что он уехал ночью.
— Та-ак, — протянул зам. — Упустили. Обвели дураков! Посмотри внимательно, там должен находиться Алексей, выясни у него, где Энс. И передай, что я их всех четвертую, если не найдут банкира Энса!
Валдис прошелся взглядом по улице, выискивая признаки Лехи. Знакомый автомобиль стоял в конце квартала, Ника подкатила к нему, затормозила. Валдис высунулся в окно, свистнул, обращая на себя внимание, так как Леха уткнулся в газету. Когда тот поднял голову и увидел их, Валдис спросил:
— Энс где?
— Дома, — сладко потянулся Леха.
— Его нет, — ехидно доложил Валдис. — Проспали Энса?
— Не знаю… — растерялся Леха. — Я заступил на дежурство в двенадцать, ребята сказали, он и его жена дома. Потом она вышла, за ней на всякий случай поехал Адам, а я тут остался.
— Звони Адаму, узнай, где Илона.
Через минуту выяснилось: Илона едет на общественном транспорте в аэропорт. Валдис догадывался, что банкир спешно линяет, велел Нике и Лехе мчаться туда же.
…Очередь постепенно редела, регистрация подходила к концу. Илона через каждые пять минут названивала, но безрезультатно, ей не отвечали. Она ходила по залу, высматривая Мирона Демьяновича, потом подошла к девушке, регистрирующей пассажиров на рейс, держа в руке билет, чтобы она его видела:
— Извините, я лечу этим самолетом, но жду мужа. Вы не скажете, Энс прошел регистрацию? Может, я жду его зря, а он давно зарегистрировался?
Девушка просмотрела списки пассажиров и ответила:
— Нет, он не регистрировался на рейс.
— Спасибо. Ума не приложу, куда он пропал.
Илона отошла, заходила по залу…
Валдис с Лехой наблюдали за ней через стекло аэровокзала, Адам находился в зале регистрации, Нику оставили в машине и приказали быть наготове. Ведь неизвестно, от кого надумал сбежать Мирон Демьянович — от убийцы или от правоохранительных органов, поэтому возможен самый непредвиденный поворот, когда он появится.
Табло погасло, регистрация закончилась. Илона не улетела, постояла минут десять, беспрерывно поднося к уху трубку. Пару раз она разговаривала с кем-то, потом набирала номер и слушала трубку. В конце концов поплелась к остановке такси.
