Максим чуть отстранился от брюнетки, сделав ещё один глоток молока.
«Боже, как классно!»
Желудок в знак полного согласия заурчал.
– Ты что тут делаешь? – параллельно выдавил он вслух.
– Ну, – протянула она, – ты же сам оставил мне ключи от квартиры.
Она начала снимать с него одежду, отпустив узел галстука и расстегнув две верхние пуговицы рубашки.
«Что за! – Разум активно воспротивился тому, что услышал. – Максим, ты снова в клубе думал пенисом? Теперь придётся менять замок – интересно, в который раз: шестой, седьмой, десятый?…»
Человеческая логика и удовлетворение телесных желаний всю сознательную жизнь Макса вели незримую войну. Война шла бесконечно и вряд ли закончится победой одной из сторон, но кое-какие победы всё же одна из сторон периодически одерживала, при этом всегда в паритете с другой, будто по договорённости «побеждать» ровно столько, чтобы не доставлять душевных мук.
Кто взял верх при знакомстве с миниатюрной девочкой: трезвый Разум или похотливые желания Нижней Чакры, догадаться труда не составляло.
«А где это было?» – вставил своё «слово» Разум.
– Послушай, – Максим старался вспомнить имя брюнетки, что успела стащить рубашку и принялась за брюки, – красота моя!
«О-па!»
Так и не вспомнил.
Наверное, теперь нужно чувствовать себя чуточку виноватым за досадную неприятность.
«Ну и фиг с этим», – выпалил и без того уже перегруженный Разум.
Да и стыдно всё же не было.
Максим убрал руки брюнетки от брюк, уже державшихся на одной молнии.
«Быстра же чертовка!» – голосила Нижняя Чакра, пребывая в полном восторге от действий брюнетки.
Максим застегнул обратно пуговицу и ремень.
– Красота моя, не торопи события. Не люблю потных мужчин.
– И, слава Богу, что ты не любишь мужчин, не то чтобы даже потных, а в принципе. Иначе женщины не пережили бы потерю такого мужчины.
Максим попытался очаровательно улыбнуться, но вышла кислая мина.
– Ну, Гарик! – протянула она.
В этот момент он засомневался, поняла ли она скабрезную шутку в свой адрес.
«Она же брюнетка!» – подала голос Нижняя Чакра.
«Может, крашеная», – саркастично ответил Разум.
Но, в любом случае, сейчас Максиму точно хотелось побыть одному.
– Крашеная, – почти про себя пробормотал он, и уголки рта растянулись в лёгкой улыбке.
Брюнетка имела цель проникнуть в душ, но, столкнувшись с запертой дверью, только наигранно обиженно промяукала:
– Гарик, так нечестно!
Максим сделал вид, что не услышал и просто промолчал.
– Ну, Гарик, – брюнеточка в последней попытке попробовала растормошить Максима и, за безуспешностью попытки, пошла обратно в спальню.
Воспоминания сегодняшнего дня сняло быстро – душ приятно расслаблял. Ушли навалившиеся за день усталость и рабочая суета, напряжение от бесконечных встреч и впитанные эмоции. Негативные впечатления, растерянные и просто безвозвратно потерянные, словно оторванные, частички души. Слегка прохладная вода сбегала по телу, ударяясь о ванну и разлетаясь сотнями брызг. Вода обволакивала сознание, очищала разум, стирала проблемы и просто позволяла забыться…
… Прекращала на мгновение бесконечный розыск оставшегося в живых члена бандгруппы Гагкаева, Кхутайбы, превратившегося для Максима в «кровного врага». А значит, этот поиск стал, фактически, смыслом его существования, дающим силы, питающим верой и сжигающим жизнь.
Но в этот момент, стоя под душем, Максим забыл обо всём.
* * *
г. Москва, утро следующего дня
Максим Доментьев перепробовал все известные способы привести себя в порядок и хоть чуть-чуть взбодриться после практически бессонной ночи, проведённой с Анжелой.
«Так её звали Анжела? – Разум безразлично выдал не лишенную саркастической интонации мысль. – Поразительная память».
На скабрезное замечание Нижняя Чакра не ответила: после проведённой ночи она безмятежно дремала.
Максим сделал последний глоток уже порядком остывшего крепкого кофе, но продолжал клевать носом перед экраном компьютера.
«Возможно, – вскользь, с намеком на критическое замечание, сказал Разум, – такое рвение в постели явно оказалось лишним».
Однако получилось так, что голос Разума звучал весьма навязчиво и утомлял, а другой «компании» Доментьеву в ближайшее время не предвиделось.
«При твоей работе, – снова отозвался Разум, пытаясь уже надавить на сокровенные для любого, кто носил погоны, чувства долга и ответственности, – это так опрометчиво».
– Заткнись уже, – пробурчал сам себе Доментьев, обращаясь к нудящему Разуму.
«Хорошо», – ответил Разум, стараясь скрыть за небрежным показным безразличием обиду.
И исчез в глубинах внутреннего мира Максима.
Доментьев широко зевнул убирая со стола пустую кружку, когда неожиданно зазвонил телефон оперативной связи.
Он посмотрел на часы: пробило только тринадцать минут девятого.
– Доментьев, – ответил Максим.
В трубке раздался отдающий официальностью, но от этого не менее приятный женский голос:
– Алло! Максим Доментьев?
«Вот и я!» – под громогласные звуки фанфар появилась Нижняя Чакра.
И перед взором Максима стал очерчиваться силуэт стройной шатенки, в волосах которой проскальзывали белокурые локоны. Ушитая под размеры форма приятно очерчивала линии пышной груди. Короткая секси-юбочка, из-под подола которой слегка проглядывали ажурные края чулок, только цветом напоминала уставную.
Максим мотнул головой, отгоняя образ.
– Да, это я, – пробормотал сонный Доментьев.
– Что, простите? – не разобрала обладательница красивого голоса.
– Вас слушает Максим Доментьев, – прибавив деловой интонации, повторил Максим.
– Старший контролер пункта пограничного контроля ПС ФСБ России в аэропорту «Домодедово», прапорщик Серова Евгения, – отчеканила девушка давно заученную фразу.
«Вау, Женечка!» – облизнулась Нижняя Чакра.
– Да-да, – ответил Максим немного растерянно из-за несвоевременно наваливающихся пошловатых мыслей.
– В отношении запроса о постановке на контроль объекта «О». Вы понимаете, о ком идёт речь?
– Да, – ответил Доментьев.
Объектом «О» в оперативных учётах значился Ислам Оздамиров, которого Максим ловил около двух лет. И всё время Оздамиров в ответственный момент уходил, словно его хранил сам Аллах.
И неожиданный звонок контролера. Неужели Оздамиров всё-таки попался? Сомнение было велико.
– Вы меня слышите? – выдавший лёгкое беспокойство голос контролера Серовой вернул Доментьева к реальности.
– Говорите, пожалуйста, – ответил Максим.
Девушка снова перешла на деловой тон.
– Если вас не затруднит, подъезжайте, пожалуйста, в пункт аэропорта «Домодедово». Мы бы хотели предоставить полученные материалы, чтобы точно удостовериться.
– Хорошо, в течение часа буду, – сказал Максим.
* * *
Пункт пограничного контроля представлял собой обособленное от остальной части аэропорта большое, разделённое на пять отсеков помещение. В первом отсеке располагались оперативные дежурные. Второй – самый большой по площади – предназначался для повседневной работы личного состава пункта. В третьем находилась комната отдыха дежурной смены. Помещение, оборудованное для содержания задержанных лиц, находилось напротив кабинета начальника, в котором собрались Максим Доментьев, сам начальник, поджарый майор в возрасте, и контролёр Евгения Серова.
«Действительно, хороша!» – с восторгом облизнулась Нижняя Чакра.
Доментьев слегка улыбнулся, когда их с Женей взгляды пересеклись.
Контролер смущенно потупила взгляд.
«Мы ей понравились, – довольно отозвалась Чакра, – смотри-смотри, как она поправила волосы и юбку».
Контролер на самом деле, старалась как можно незаметнее, ловкими движениями поправить форменную юбку и убрать якобы свалившийся на лицо локон под пилотку.
– Хорошо, – прервал тишину начальник пункта, обратившись к контролеру Серовой, – вы можете идти, Евгения Владимировна.
– Слушаюсь, – ответила она и вышла из кабинета.
«Чудный голос!»
– Ну, Максим Викторович, – обратился майор к Доментьеву, – это ваш клиент?
Максим не знал: радоваться ему, потирая от удовольствия руки, или, наоборот, напрячься от того, что это оказался именно Ислам Оздамиров.
– Вне всяких сомнений, – утвердительно кивнул он.
– Как вы и писали в телеграмме, – сказал начальник, – никаких действий мы не предпринимали. Зафиксировали пересечение границы на пограничном контроле и сняли данные с документов, по которым он въехал. Вот они.
Майор положил на стол распечатки с электронной копии паспорта, оформленного на подложные данные некоего Валидова Умара Вановича, 1967 года рождения.
– Спасибо, – ответил Максим, складывая распечатки в портфель. – Ещё, пожалуйста, подготовьте копии с камер наблюдения, а я пока выясню, куда «клиент» направился дальше.
