Но они никого не встретили.
– Стой на шухере, – буркнул Андрюша перед дверью мужского туалета, в котором тоже никого не оказалось, только на раковине валялся Женькин парик. Благодаря ему Андрюша уверился в правильности принятого решения.
Андрей потянул Максимова к дальней кабинке, там усадил его на унитаз и со всей силы всадил ему в грудь шило. На все ушло меньше минуты.
Потом Андрей повел мать к выходу из комплекса через ярмарку, повторяя, чтобы она больше ни о чем не беспокоилась: Максимов понял, с кем имеет дело, а удар по башке пойдет ему на пользу.
По пути они встретили Алика с Юркой, которые, естественно, поинтересовались, куда направляется семейка Богдановичей.
– Да вот мама снова хочет с продавщицами побеседовать, – сказал Андрюша.
Про мамины подвиги предыдущего дня, когда она носилась за девчонками, парни знали и только засмеялись. Андрюша проводил мать и спокойно отправился к тому месту, где мы обычно дожидались выхода на сцену. Куда еще по пути завернули Алик с Юркой, Андрей не знал, только они и Женька появились из того коридора, где совсем недавно был и он сам. Женька – понятно, он с Юльки, а вот насчет Алика с Юркой Андрей засомневался. Он допускал, что они могли увидеть мертвого Леонида Борисовича, а потом строить версии, в которых фигурировали и Андрей с матерью.
Агнесса Геннадьевна узнала об убийстве Максимова на следующий день и сразу же поняла, что это дело рук ее сына, приперла его к стенке, он с гордостью поведал о своих подвигах, а она, естественно, не пошла в милицию закладывать любимое чадо.
Но Андрею не давали покоя Алик с Юркой.
Богданович носил один размер обуви с матерью. Неизвестно, что тогда двигало Андрюшей, но он то ли интуитивно, то ли желая себя обезопасить, надел ботинки Агнессы Геннадьевны и отправился в квартиру Алика, где, как он знал, часто тусовался Юрик. Андрей хотел замести следы. Даже если ребята и не подозревали его с матерью, все равно могли где-то ляпнуть лишнее. Этот вариант следовало исключить.
– А пистолет у него откуда? – спросил Леша. – Тот, из которого он в них стрелял?
– Говорит, что купил в Апрашке, – усмехнулся Николай Иванович. – Что ж, в это вполне можно поверить.
Андрей убил и балетмейстера, и гитариста, заодно забрал кассету, которую случайно увидел в комнате: она лежала на видном месте и на ней было написано «Агнесса». Дома просмотрел ее, мать пришла в ужас, узнав, что ее засняли на пленку.
Кровь на ботинке первой заметила Агнесса Геннадьевна и ботинки вымыла. Но оказалось, что недостаточно тщательно.
Потом Андрюша сообразил, что в случае, если подозрение каким-то образом падет на их семью, он всегда сможет подставить мать, а она будет его выгораживать и лучше сама отправится в тюрьму, чем даст засадить за решетку любимого сыночка. Расчет его оказался правильным.
Когда менты пришли в первый раз и допросили Андрюшу насчет того вечера, когда застрелили Антонова, он сказал, что Агнесса Геннадьевна уезжала из дома.
Но теперь он признал, что уезжала не Агнесса Геннадьевна, а он сам, решив подставить и нас с Анькой или одну Аньку. Агнесса Геннадьевна так ничего и не сказала по этому поводу.
Потом Женька стал задавать Юльке ненужные вопросы, Андрюша же хотел проверить его – ведь именно он сказал, где его ждет Юлька. Андрюша проявил интерес к Юльке, она растаяла, Богданович пообещал, что будет всюду брать ее с собой, а она хотела греться в лучах юпитеров. Юльке Андрей сказал, что Максимова убила его мать и что он не хочет, чтобы ее осудили, и вообще Максимов был такой сволочью, что его место только на кладбище. У Юльки к Максимову были свои претензии, и она согласилась с Андрюшей. Следовало кого-то подставить вместо Агнессы Геннадьевны.
Андрюша очень не хотел работать под началом Маргариты Максимовой, он доверял своей матери, уже договорившейся с известным продюсером. И Богданович решил убить двух зайцев: подставить Ритку, тем самым смыв обвинение с матери, которая, как он понимал, ему очень нужна и будет до гробовой доски благодарна за то, что он ее вытащил. Таким образом разрывались все обязательства группы перед центром «Максимов» – ведь Ритка будет арестована.
Андрей знал, где находится кабинет Леонида Борисовича, и они проследовали туда вместе с Юлькой как раз тогда, когда собрание шло уже около часа. По центру в это время никто не ходил, охрана стояла только на входе, все остальные находились в актовом зале. Отпечатки пальцев Андрюша стер, приложить Риткины, к его великому сожалению, не мог, так что решил оставить оружие чистым. А там пусть милиция разбирается.
Вначале они планировали позвонить в милицию после окончания собрания, но после того как Ритка Максимова выгнала Юльку, Андрей шепнул подруге, чтобы та звонила, не откладывая. Она и позвонила – в кабинет бывшего мужа Агнессы Геннадьевны и отчима Андрея, рабочий телефон которого Богданович знал. Ну а потом уже приехала группа, возглавляемая майором.
Закончив свой рассказ, Николай Иванович потрепал Колю по голове и улыбнулся:
– Спасибо тебе. Ты молодец, Коля. Если бы не ты, мы бы никогда не смогли раскрыть это преступление. Объявляю тебе благодарность от имени всех наших сотрудников. Когда вырастешь, кем будешь?
– Милиционером, – гордо ответил пацан.
– Правильно, – кивнул Петров. – Такие люди нужны в милиции.
Зная Колину биографию, я с трудом сдержалась, чтобы не закатить глаза. Да, в наши органы в будущем придет достойная смена.
* * *
Когда Николай Иванович ушел, тепло распрощавшись с нами, я вернулась на кухню, предварительно заглянув в большую комнату и достав из бара бутылку коньяку. Хлопнула ее на стол, вынула рюмки. На наше счастье, мама с Вадиком все еще не вернулись.
– Погоди пить-то, – сказал Леша. – Мы еще не все хвосты подчистили. Кто за руль-то сядет?
Я вопросительно посмотрела на него.
– Забыла, что ли? – удивился Коля. – А мина?
– Какая мина? – навострила ушки Анька.
– Завалялась у нас тут одна, – показательно вздохнул Коля. – Выбрасывать, конечно, жалко… Может, мне ее на вокзале спрятать?
– Только выбросить! – заорала я. – Причем за городом, чтобы, не дай бог, не рванула тут и не погибли невинные люди.
– И пистолет надо тоже выкинуть, – подала голос Анька. – Из которого в грудь Антонову стреляли, – и многозначительно посмотрела на Лешку.
Мы быстро собрались, заскочили к Аньке, а потом поехали к речке Волковке, куда и сбросили мину и пистолет. Леша с Колей переглянулись и вздохнули.
А я подумала, что все закончилось хорошо, убийца Максимова, Алика и Юры найден и понесет заслуженное наказание. И Юльке достанется. За дело, между прочим. Агнессу Геннадьевну, думаю, отпустят. Передачки будет носить своему сокровищу. Правда, ему в тюрьме будет ох как нелегко.
Анька захомутала приличного мужика весьма необычным способом, конечно, но я за нее радовалась и восторгалась ее талантами. Да и у меня в жизни появился человек, которого я проглядела шесть лет назад. Для меня мужчина лучше всего проявляется в двух вещах – в смертельной схватке с врагом и обладании женщиной. Если сдал оба экзамена, имеет смысл с ним связываться. Леша отомстил за смерть лучшего друга и за свои потерянные в тюрьме годы, ну и в постели, несмотря на ранение, себя проявил и вообще показал, что теперь у меня есть плечо, на которое я могу опереться.
Я подумала, что идеальных вариантов не бывает, а раз все так сложилось, значит, так и должно быть.
* * *
На следующий день на прослушивании новых солиста и гитариста из «Кокосов» присутствовали лишь мы со Славкой, пожалуй, впервые появившимся не с бодуна. Славка сидел с хмурым видом.
Женька, как сказали в больнице, сможет приступить к работе примерно через месяц.
Ритка Максимова, наш новый продюсер (или продюсерша?), уже подготовила хитромудрое заявление для прессы, а нам велела выучить то, что следует говорить на ближайшей пресс-конференции, организацией которой она и занялась.
Агнессу в самом деле отпустили, а я решилась съездить к ней в гости. Аньку с собой не взяла.
Выглядела мать Андрея просто ужасно, она похудела, осунулась, да и боевого задора в ней поубавилось.
– Жизнь моя кончена, Настя, – вздохнула она, сидя за кухонным столом напротив меня. – Я ведь все делала только для Андрюшеньки. Ну почему, почему он признался?! Он же погибнет в тюрьме! Он же домашний мальчик и совсем неприспособлен… А я бы спокойно отсидела…
Агнесса Геннадьевна заплакала. Еще месяц назад я не могла представить ее в слезах, и сейчас я не сумела встать и обнять ее. Та Агнесса, которую я знала, не позволила бы себя утешать.
Через некоторое время она подняла на меня влажные глаза.
– А зачем ты приехала сегодня, Настя? – спросила она. – Просто так?
Я открыла сумочку и достала из нее маленький рубин.
– Ваш? – посмотрела я на Агнессу.
Она долго молчала, глядя на него, а затем я стала свидетельницей магического превращения – я увидела ту Агнессу, которую знала всегда.
