— Что-то подсказывает мне, что да.
— У тебя есть доказательства?
— Это как посмотреть. Она так кокетливо рассказывала об этой встрече… Словно возлагала на нее какие-то особые надежды. Тогда я еще не успел рассказать ей ничего о Скарде. Этот мерзавец умеет зажигать в их душах надежду. Бедные глупенькие телочки… — Энг потер глаза. — Мне нравилась эта девчонка, Валманн. Очень нравилась. И я хочу присутствовать при его аресте. Я поставлю его на колени и всмятку разобью ему морду!
— Сначала… — Валманн успокоился. — Сначала надо доказать, что тем вечером он был в Хамаре. Нам нужно подтвердить, что в его распоряжении был хоть какой-нибудь транспорт. Нужно найти очевидцев или другие неопровержимые доказательства, что он приезжал в Хамар. Если мы задержим его, только основываясь на подозрениях и догадках, то через пару часов он вновь окажется на свободе. И в дальнейшем будет более осторожным. Он очень хитер и может навсегда ускользнуть от нас. Плохо, что времени у нас мало. Нужно остановить его, пока он не убил кого-нибудь еще. Например, Агнете из Тронхейма. Она уже попала в его ловушку.
— Как, и она тоже?
— Черт, да! Ты что, вообще не в курсе расследования?
— А ты забываешь, что от дела-то нас отстранили.
— Не забываю. А еще я постоянно помню о том, что стены в полицейском управлении Хамара тонкие и даже если закрыть двери, то информация все равно просачивается наружу.
— Ну, если ты так думаешь…
— Я не думаю, я знаю. — Валманн завел двигатель и вновь выехал на трассу. — Ну как, хочешь быстрее увидеть двадцать пять тысяч расплавленных свечек?
— Вообще-то в последний раз я близко видел свечки, когда мне исполнилось двенадцать. На торте в честь дня рождения. Тогда стеарин расплавился и залил марципан.
— То есть, по-твоему, нам следует послать эти свечки куда подальше?
— Ты начальник — тебе и решать.
Резко притормозив, Валманн повернул вправо, потом прокрутил руль влево и выжал педаль газа, одновременно держа руку возле ручного тормоза.
— Всегда хотел проверить, сработает ли это, — пробормотал он, а позади медленно исчезала в дымке труба спиртового завода.
Улегшись на спортивный мат, Даг Эдланд поднимал гантели. Он давно уже не был так доволен собой, как сегодня. Похоже, его план начал воплощаться. Он все учел. Остался всего один шаг, но здесь необходимо выгадать время.
Его ожидание утекало прочь вместе с оборотами секундной стрелки.
А пока ему нужно привести в порядок собственное тело, тренироваться, чтобы с достоинством преодолеть самое сложное препятствие. Курс тренировок они разработали на пару с физиотерапевтом. Тренировки укрепляют не только тело, но и душу. Он вовсе не собирался наращивать гору мышц — просто хотел избавиться от ненужного жирка. От некоторых лекарств он прибавлял в весе. А подобного Даг Эдланд стерпеть не мог. В его новой жизни внешность играла необычайно важную роль. Он полчаса мог простоять перед зеркалом, изучая собственное тело. Мало-помалу отражение начало нравиться ему все больше. Тело менялось к лучшему — и не заметить этого было просто невозможно. Многочисленные недуги наложили свой отпечаток, однако из этой борьбы он вышел победителем и теперь наслаждался грубоватой и простой, но идеальной симметрией мужского тела. Созерцание собственного тела отвлекало его, отгоняя воспоминания. Теперь он реже вспоминал о Карин Риис. Он почти насильно приучил себя к этому. Если он снова утонет в тоске и печали о Карин, то может опять подсесть на лекарства.
А сейчас он наслаждался ощущением усталости, наполнявшим мышцы. Он обрел полный контроль над собственным телом, научившись выбирать подходящий режим тренировки. Он медленно увеличивал нагрузку и радовался тому, что его мышцы справлялись со все большей тяжестью. Ему и самому все время приходилось решать все более сложные задачи.
Из ванной доносился плеск воды. Скоро ванна наполнится. Сегодня ему хотелось заняться собой — полежать в воде, побрить ноги… Если сказать тому небритому полицейскому, что он, Даг Эдланд, сбривает волосы с тела, интересно, сильно ли искривится у него физиономия? Тот парень явно не из тех, кто уважает подобные тонкости… Нужно подпилить ногти. Обработать скрабом ступни. Привести в порядок кожу. Бисер перед свиньями, вдруг грустно подумалось ему. Здесь, в Хамаре, немногие мужчины умели за собой ухаживать. А вот он — умел, причем не ради того, чтобы произвести впечатление. Хотя депрессия после смерти Карин почти закончилась и он вновь ловил на себе женские взгляды. Однако пытаясь привести тело к совершенству, он в первую очередь делал это ради себя самого. Так он пытался поставить свою личность в центр собственного существования. Он забудет Карин. Ее образ будет медленно стираться из его сознания. Чувства, охватившие его после ее смерти, были словно палка, застрявшая в колесе и мешающая двигаться дальше. Он делал все это ради себя, ради собственного успокоения. Чтобы укрепить себя, подготовив к решающему испытанию, до которого осталось всего несколько часов. Он все продумал. И хорошо подготовился.
Он ждал воплощения своего изощренного плана, но от страха у него мутилось в глазах.
Он чувствовал назревающую мигрень и понимал, что придется принимать дополнительные таблетки. Этого не избежать, если он хочет воплотить свой план в жизнь так, как задумал, с безжалостной точностью, безупречно и изящно. Только сегодня вечером, потом все закончится. Эдланд чувствовал себя хорошо, но когда убирал спортивный мат и гантели, то руки у него задрожали. Он ощущал волнение, но не страх. Он корчил рожи в зеркало и смеялся над уродливыми неузнаваемыми лицами. В нем таится множество личностей. Так что он может выбирать. Ему нет равных. И для этого вечера он выбрал особую роль. Сыграть ее будет непросто, да и сама роль ему не нравилась. Но именно она подействует лучше всего, будет самой сложной и принесет наибольшее разрушение. А затем он распрощается со всей этой болезненной двойственностью.
Сидя в кабинете, Валманн делал вид, что изучает отчет Рюстена о пожаре в Лётене, когда к нему зашла Анита. Дело о пожаре срочным не считалось. Энгу он поручил отыскать Агнете Бломберг. Им нужно допросить ее, чтобы выяснить, куда ездил Скард, пока был в Трёнделаге. И хватит поддаваться на ее ребячливые выходки. Достаточно жалеть ее за чрезмерную привязанность к брату Илье — пора потребовать от нее точных сведений. Важнее всего выяснить, есть ли у Агнете Бломберг машина. И не давала ли она эту машину Скарду.
Конечно, записываться их беседа не будет. Они отстранены от дела. И по этому поводу Валманн немного волновался. Энг не из тех, кто умеет все делать без шума.
Анита рассказала ему последние новости в поиске Лив Марит Скард, она же — Ева Боль. Анита значительно продвинулась в поисках.
Поговорив с Кайей Бакке, она вцепилась в банк «Нордеа», действуя по хорошо известному принципу: «Следуй за деньгами». Так она и поступила: уломав парочку нерешительных начальников отделений, она все же узнала, что со счета, открытого Лив Марит Скард после продажи дома, дважды снимались крупные суммы денег. Первая — и самая крупная — сумма в размере двухсот пятидесяти тысяч крон была переведена на счет голландской частной клиники недалеко от Амстердама. Клиника называлась «Клинек Ландсмеер». Деньги перевели туда в августе, год спустя после исчезновения Лив Марит Скард и через пару месяцев после ее последней встречи с Кайей Бакке. Затем, еще через полтора года, Ева Боль перевела сто двадцать восемь тысяч крон доктору Йоргену Линдманну, который, судя по учетным записям, вел частную практику в Аскере.
Между этими банковскими операциями счет использовался как обычный счет банковской карты. Это прекратилось через неделю после того, как доктор Линдманн получил свои деньги. Счет был закрыт, хотя на нем оставалось еще свыше четырехсот тысяч крон.
— А потом она словно сквозь землю провалилась.
Анита расхаживала по тесному кабинету Валманна, словно за день так привыкла непрерывно двигаться, что не могла остановиться.
— Она перевела почти сто тридцать тысяч какому-то врачу в Аскиме, а неделю спустя сняла остаток со счета и испарилась.
— Попросим Кронберга заняться этим счетом?
— А разве он уже и так не загружен по уши?
— Думаю, сейчас он старается держаться подальше от своего рабочего места. Он не любит этих типов из Управления уголовной полиции — охраняет свою тайную жизнь.
— Значит, он и по установлению личности Эдланда не продвинулся?
— С нашего последнего разговора — нет. Сейчас мы должны заняться Скардом. Мы вот-вот разрушим его алиби. И еще мне кажется, что на совести у него — ох как нечисто.
— И тут из небытия воскресает его жена и начинает угрожать ему!
