- Ну што, суки?!!! - истошно заорал Борька. - Гоните бабки, рыжье, брюлики!
Сосна, конечно, был немного ошарашен большим, нежели ожидалось, числом оставшихся в живых пассажиров. Но главное сделано: он правильно определил тех двоих (Чурку и Терю) как самых опасных. Одного Кузя завалил, а где второй?...
Пассажиры медленно снимали с себя золотые безделушки, часы, доставали из карманов и сумок кошельки и бумажники.
Чурка в это время отползал по снежку. Сгущались ранние декабрьские сумерки, и Василию удалось незаметно перевалиться за ещё один лежачий ствол и прикорнуть в узкой полуканавке. Он полез под штанину и осторожно вытащил из-под резинки на левой лодыжке "беретту" с серебряной рукоятью восемнадцать зарядов, заказной полуавтомат, подарок зоновского кента Жихаря Тульского.
Вышла к костру вся сосновская команда, оглядывала дрожащих пассажиров. Чубчик обнаружил симпатичную девушку и с удовольствием изнасиловал бы её, но не мог: во-первых, последствия операции лесника Шумилова были необратимыми, а во-вторых, поддавшись на уговоры соратников, Чубчик сам исполнял посильные девичьи функции. Был он улыбчив и рыжеволос.
- Давай, суки-падлы, распрягайся, кто што! - снова принялся орать Сосна, нагоняя жути на потерпевших.
- Борис, - обратился к нему один из соратников. - Глянь, что я нашел...
В руке соратник держал веером деньги - те самые доллары из Васиного кейса.
- Што это за фуфло? - сплюнул в снег Боря.
- Это баксы. Доллары, значит... Тут штук триста... Можно в Москву отсюда слинять, ксивы купить, прописаться где-нигде...
Сосна задумался. Ему не хотелось покидать обжитое место и возвращаться в опасные городские условия, дважды направлявшие его стопы за решетку и колючку. За три года он полюбил таежную житуху: костры, драки с соратниками, кражи домашнего скота, грабежи селян и магазинов, охоту на лосей, медвежат и редких кабанов. А тут ещё такое необычное дело: в тайгу упал самолет. И пассажиры вот они, сидят, овцы, молчат в тряпочку. Их тут человек пятнадцать, што ли?... Борька вспомнил, как в зоне один старый бомж рассказывал о своем двухгодичном рабстве в Чечне. Что, мол, запродали его в Москве на Казанском вокзале собутыльники - за 200 доперестроечных рублей... Хорошее дело, думал Борька, эх, жаль, Чечня далеко - тут ведь на три тыщи доперестроечных!.. А с "бабками" и здесь хорошо. Можно село какое-нибудь занять, жителей замочить, паспорта переделать - никакой Москвы не надо...
Он больно ткнул соратника стволом автомата в грудь.
- Спрячь и никому не показывай!
Соратник (Кизяк) понимающе (так ему казалось) кивнул. И пошел собирать деньги, ибо часть их уже присыпало снежком.
А Вася Чурка решил, что за здорово живешь эти беспредельные рожи его не возьмут: вальнет пару-троечку, верняк... А то, если масть и дальше попрет, то и всю непонятную кодлу... Патронов хватит. Вон тот рыжий, в голубоватой телогреечке, вылитый пидор. Улыбается, глазенки бегают. Но бешеный, видать, психованный... А общаковые бабки спасать надо, дело святое.
Вася на пробу прицелился в Чубчика. В этот момент совсем рядом хрустнула ветка. Васин палец нервически надавил на курок. "Беретта" пукнула (на ствол был привинчен симпатичный глушитель), и Чубчик упал лицом в костер, не успев подумать ни о смерти, ни о жизни, ни о женщинах, которых он так и не познал ни одной - потому что с четырнадцати лет "чалился" за решеткой, поднимался с режима на режим, и имел дело лишь с тюремно-зоновскими педерастами. А незадолго до гибели сам присоединился к их отверженной касте.
Боря только что собрался было застрелить ещё кого-нибудь из пассажиров, чтобы ввергнуть их сборище в полный атас, чтобы потом, уже безо всяких волнений и сомнений, вычистить наскоро карманы, чемоданы и прочее, опустошить весь район бедствия - и свалить обратно на "базу... но падение Чубчика все испортило.
Чубчик лежал лицом в костре, а в затылке у него темнела небольшая дырочка, из которой вытекала крупными каплями маслянистая кровь.
Почти стемнело. Снег прекратился, расчистилось небо, и выкатилась над соснами яркая и большая луна.
Боря заметался с автоматом, заорал:
- Сюда все, волки позорные! Сюда! Ко мне, быстро, все!...
Через минуту возле него уже сгрудились взволнованные разбойники Кизяк, Рыба, Банан, Кочевряга, Кузя Тамбовский...
Не было только Шикарного - на нем в этот момент сидел Вася Чурка и выдавливал из ослабленного таежной жизнью тела последние остатки духа. Он стягивал вражеское горло широкой тесьмой с небольшим алюминиевым крестиком. Шикарный не сопротивлялся нисколько: сразу осознал - что ждет его через короткое время. Одна только лихорадочная однообразная мысль быстро-быстро вертелась в остывающих извилинах: зачем отошел от костра, чего интеллигентничал, мог бы и на виду отлить, никто б не пикнул...никто...
- Тихо! - заорал Боря на всех сразу и прислушался к лесу. Медленно повернувшись он увидел, что с правой стороны выдвигается какая-то мощная фигура - спокойно, не прячась.
А-а-а, сука, на, получай!
Загремели выстрелы, Боря выпустил в фигуру чуть ли не пол-рожка,
и она вдруг взревела не человечьим, а звериным голосом, потому что оказалась тем самым мишкой, что сожрал руку бизнесмена с "Ролексом" и уничтожил бандита Дрючка. Перепуганный топтыгин развернулся на кривых лапах и через мгновение вновь растворился в темноте леса. Далеко он, впрочем, не ушел, а перевалившись, подобно Васе Чурке, через сосновый ствол, коварно затих, затаился... Ни одна пуля почему-то его не задела.
- Так! Все! - заорал Боря. - Собирай все, что на глазах, и рвем когти! Где Шикарный?
- Да х.. его знает! - откликнулся изрядно нервничающий Кизяк. - Может, отлить пошел?
- Зачем, куда? Здесь нельзя было? Иди, ссы на самолет! - взбеленился главарь. - Вы что, оборзели, сучары? Давай, собирай тряпье, рыжье, бабу с собой забираем...
- Какую? - решил уточнить Кузя Тамбовский. - Тут их три штуки...
- Молодую, дятел! - Боря показал стволом: какую...
Мазурики разбежались исполнять приказ. Кузя срывал с женщин и мужчин последнее, утаенное ранее или забытое... Рыба, Банан и Кочевряга полезли к обломкам самолета. Кизяк продолжил собирание зеленых купюр, торчавших из под снега - луна светила как прожектор, белизна снега способствовала хорошей видимости.
Боря сам, нисколько не доверяя соратникам, отправился на разведку нужно было отыскать Шикарного или хотя бы выяснить: что случилось?..
Боря Шикарным дорожил. Этот додик и интеллигент вносил в деятельность банды красивую струю: никогда не матерился, не похабничал. Даже конвоира при побеге завалил красиво: проткнул ему шею длинной стальной проволокой. Хоть бы кровинка пролилась!
Впрочем, Вася-Чурка уже удавил Шикарного и с приобретенным обрезом сменил свое место на прямо противоположное. Он решил зайти со стороны самолета, от хвостового оперения. Тут он наткнулся на рыщущих среди обломков Рыбу, Банана и Кочеврягу. Те бродили, поочередно зажигая спички: высматривали ценности в развороченных грудах металла и человеческих останках. Вася взял их на прицел.
Тем временем кое-кто из пассажиров оправился от потрясения. Это были: беззаветный супруг, вытащивший свою женушку из-под обломков; девушка Оля во всем кожаном (куртка, юбка, сапоги) - та самая, на которую пал выбор Сосны; девятнадцатилетний чемпион Европы по плаванию на спине Валентин Гоготулин.
Окровавленный пенсионер выглядел бодрее всех, но продолжал безумствовать: время от времени взмахивал руками и что-то шептал.
Юноша-пловец был удручен: его терзали мысли о бесполезности любимого спорта, ведь в тайге негде плыть, да ещё и на спине. Вот если бы он оказался среди жертв кораблекрушения, как в фильме "Титаник", совсем другое дело... А лучше бы занимался лыжами... но где лыжи?
Валентин опасливо перемигнулся с девушкой Олей - ему казалось, что она тоже размышляет о выходе из сложившейся ситуации. Он решил осторожно переползти поближе к ней - может быть, им удастся скрыться в темноте тайги. Четвероногие казались слабее двуногих, непроходимые буреломы пугали гораздо меньше, чем бандитский плен...
Тем более, что рожи у бандитов были не просто бандитские, а настоящие людоедские.
Ольга Ферье, в девичестве - Жилкина, машинально мигнула в ответ Валентину Гоготулину. У неё не было никакого желания бежать отсюда: она предполагала, что "спасатели" вот-вот должны появиться на месте падения-посадки. В её планы не входил побег, потому что в багажном отделении полуразвалившегося лайнера находился важнейший груз. Именно Ольга Ферье сопровождала спецбочонок с "желтым бромом" по личной просьбе Абрама Лукича.
АБРАМ ЛУКИЧ И ЖЕЛТЫЙ БРОМ
Заказ на желтый бром поступил в 1975 году из недр Комитета государственной безопасности - для тайных операций в Африке потребовалось средство генетического выбора. Создавали средство выбора, а вышло средство уничтожения всего негритянского населения, исключая почему-то пигмеев и племя су-су, жившее на территории Гвинейской республики. Коммунисты вовсе не хотели уничтожать негров Африки, да ещё оставлять в живых одних пигмеев и су-су. Поэтому "желтый бром" в его первоначальной молекулярной конфигурации был комитетом отвергнут. Опытный образец и формулы пролежали в архивах вплоть до прихода к руководству Комитетом ренегата Катина, широко открывшего "народу" двери лубянских хранилищ - ради гласности и общечеловеческих ценностей.
