— Я подруга Лили, — ответила я. — Она мне звонила.
Я посмотрела через его плечо и впервые увидела Лили. Она скорчилась на скамейке у камина, опустив лицо на руки. Рядом стояли двое полицейских. Двое других, в штатском, но с безошибочно определяемым официальным видом детективов, тоже находились поблизости. Один опустился на колено, положив на другое блокнот, и что-то записывал. Другой, негр средних лет с такой толстой шеей, что даже расстегнутый воротник рубашки, касалось, туго ее облегал, сидел на краю кожаного стула рядом с камином. В одном ухе у него покачивался золотой крест. Он наклонился и что-то тихо говорил.
Проигнорировав вопрос полицейского, я подошла и присела на корточки рядом с Лили:
— Лили, дорогая…
Она подняла на меня опухшее от слез лицо и схватила меня за руки.
— Кто-то убил папу, — прошептала она.
— Извините, мэм, — сказал жесткий голос. Я повернулась к сидевшему рядом детективу. — Могу я спросить, кто вы? — вежливо осведомился он.
— Подруга Лили, — сказала Беверли, делая мне знак глазами.
— Меня зовут Джулиет Эпплбаум, — представилась я.
— Детектив Уолтер Стейнер, полиция Лос-Анджелеса. Это детектив Роббинс.
Он не потрудился представить людей в форме.
— Что случилось? — спросила я.
— Как раз это мы и пытаемся выяснить, — проговорил детектив.
— Они нашли тело Рэймонда на остановке 101 автобуса, — ответила Беверли. Ее глаза были сухими, но руки дрожали.
— Как он умер? — произнесла я.
— Пулевое ранение, — отозвался детектив Стейнер.
— Вы нашли оружие?
Он помолчал, посмотрел на меня оценивающе, потом сказал:
— Нет.
— Значит, убийца до сих пор вооружен.
— Возможно. — Он повернулся к Беверли. — Мэм, если вы не против, повторите пожалуйста, что случилось сегодня утром.
Сначала я хотела остановить допрос и уговорить Лили позвать адвоката. Я считаю, что любой человек — виновный или нет — не должен разговаривать с полицией без адвоката. Может произойти очень много неожиданных вещей, и слова могут быть интерпретированы по-другому. Здесь слишком много всего, гораздо больше, чем казалось с первого взгляда. Я не хотела, чтобы детектив расспрашивал Лили до того, как она и ее адвокат решат, как и что ей следует рассказывать. С другой стороны, я не хотела давать детективу возможность предположить, будто Лили есть что скрывать. Я решила внимательно слушать, о чем они говорят и прекратить разговор, если они коснутся опасной темы.
— Мы позавтракали. Ему позвонили, и он сказал, что нужно с кем-то встретиться, — сказала Беверли.
— Но он не сообщил, кто ему звонил? — спросил детектив.
— Нет, — она покачала головой. — Он сказал, что ему нужно встретиться с кем-то, у кого есть информация о проекте по заболоченной территории, которым он занимается. Но не сказал, с кем именно.
У меня заболели ноги, и я села на скамейку. Лили все еще держала меня за руки, но опять опустила голову.
— Во сколько он уехал?
— Я же говорила, около девяти, — сказала Беверли. — Лили, около девяти, правильно? — Лили не ответила. — Думаю, около девяти, — повторила Беверли. — Потому что Сарасвати пришла в половине десятого.
— Это преподавательница йоги? — спросил детектив.
— Да, — ответила я.
Он подозрительно на меня посмотрел, вероятно, удивляясь, почему я так много знаю. Я попыталась мило улыбнуться, но он на это не купился.
— Она пришла в половине десятого, полтора часа позанимались, потом мы с Лили приняли душ, а около двенадцати пообедали.
— Вы с мисс Грин? — спросил детектив.
— И персонал.
Беверли указала на троих молодых людей и девушку, стоявших в дальнем углу гостиной. Я их сначала не заметила. Все они говорили по сотовым телефонам.
— И ассистентка Лили.
— А после обеда? — спросил детектив.
— Мне нужно было кое-что сделать, поэтому Лили оставила нас в столовой и ушла.
— Кто-нибудь из вас покидал комнату?
— Нет. Не думаю. Возможно, кто-то выходил в туалет. Я точно не помню. Но мы работали до… до тех пор, как вы не приехали и не рассказали, что случилось.
Беверли замолчала. Лили подняла голову.
— Не смей, — прошептала она.
Все посмотрели на нее.
— Не смей, — повторила она. — Не смей плакать. Не смей делать вид, что тебя трогает его смерть.
— Тише, Лили, — спокойно и твердо произнесла Беверли.
В неожиданно наступившей тишине слышалось только поскрипывание ручки, которой писал детектив.
— Не… — начала Лили снова.
— Хватит, — сказала Беверли.
Лили снова уронила голову на руки.
— А вы, мисс Грин? — спросил детектив, поворачиваясь к Лили. — Что вы делали сегодня после обеда?
Она не ответила, но сильнее сжала мои руки.
— Где вы были после обеда, мисс Грин? — снова спросил детектив.
— Она была со мной, — сказал кто-то.
Все повернулись и увидели помощницу в униформе.
— Она была со мной, — повторила она.
— А вы?..
— Рошель Абернати. Я работаю у Лили. Мы были в ее кабинете. Сначала я сортировала фотографии, а потом мы работали в чате в Интернете. Около часа.
— В чате? — переспросил озадаченный детектив.
— На компьютере. Поклонники пишут вопросы, а Лили на них отвечает.
— И вы были вместе все время?
— Да.
— Есть ли другие люди, которые могут это подтвердить?
— Наверное, няни. И остальные работники. И несколько человек, которые нам звонили.
— Кто?
— Ее агент. Ее менеджер — она звонила дважды.
— Вы были вместе все время? — спросил детектив.
— Да, — сказала Рошель. — Пока вы не приехали.
Внезапно Лили встала:
— Джулиет, мне нужно поговорить с тобой. Сейчас. В моей спальне.
— Боюсь, что мне придется задать вам еще несколько вопросов, мисс Грин, — сказал детектив.
Я поднялась:
— Пойдем к тебе, Лили.
Детектив вытянул руку, чтобы меня остановить:
— Мы должны повторить события сегодняшнего утра.
— Лили, ты хочешь продолжать разговор с этим детективом, или хочешь сначала пригласить своего адвоката?
Она мгновение смотрела на меня без выражения, потом поняла:
— Я хочу позвать адвоката. И больше не скажу ни слова без адвоката.
Беверли тоже встала.
— Правильно. Правильно, — кивнула она.
— И вы хотите позвать адвоката? — спросил детектив.
Беверли подумала секунду. Один из ее помощников, молодой человек в джинсах и свитере, державшийся очень спокойно, несмотря на трагичность ситуации, быстро пересек комнату.
— Я думаю, что все уже дали достаточно показаний. Теперь наступило время оставить семью в ее горе.
— Мне нужно будет допросить всех, кто был сегодня здесь, — ответил детектив, поднимаясь.
— Прекрасно, — сказал помощник. — Это можно сделать завтра в нашем офисе? Вы не возражаете?
Детектив согласился, и, окинув нас недобрым взглядом, достал из кармана карточку.
— Вот номер моего телефона.
Помощник взял карточку и проводил полицейских до двери.
Лили схватила меня за руку, потащила через холл и вверх по лестнице. Когда мы вошли в ее комнату, она захлопнула дверь и повернулась к ней спиной. Я стояла посреди комнаты и смотрела на нее.
— Я помню, — сказала она уверенно. — Я помню все.
— Что?
— Я помню, что произошло.
Вдруг я поняла, о чем она говорит:
— С твоей матерью? Ты помнишь, что случилось с Труди-Энн?
Она кивнула. Ее глаза сверкали, грудь вздымалась и опускалась.
— Я вспомнила, когда услышала о Рэймонде. Одна из девушек пришла, чтобы позвать меня. Когда я вошла в гостиную, Беверли уже разговаривала с полицейскими. Я не слышала, о чем они говорили, пока пересекала комнату, но услышала, что одна из ассистенток плачет, зажимая руками рот. Один из помощников спрашивал полицейского: «Вы уверены? Вы уверены, что это он?» Я побежала. Думаю, я закричала: «Что случилось, что случилось?» Девушка ответила: «Кто-то застрелил Рэймонда. Кто-то застрелил Рэймонда». Потом я посмотрела на мать, на Беверли. Она стояла абсолютно спокойно, а затем упала. Просто рухнула, как будто ноги ее не держали. И тут я увидела это.
— Что ты увидела?
— Картинку в голове. Очень четкую. Я увидела, что случилось с моей матерью — с моей настоящей матерью.
Дыхание Лили еще участилось. Ее так сильно трясло, что она ударялась о дверь. Я взяла ее за плечи и усадила на кровать. Она села и сразу же повалилась на бок, сжалась в комок. Я села рядом и положила руку на ее вздрагивающее плечо.
— Что ты увидела, Лили? Что случилось с Труди-Энн? — нетерпеливо спросила я.
Она спокойно и монотонно заговорила, ее глаза сузились до маленьких щелочек:
— Мы с Юпитером играли в фонтане. Я помню, как он брызнул в меня, и я очень рассердилась. Я вылезла наружу и пошла искать маму, чтобы на него пожаловаться. Я была уже в коридоре, ведущем в ее комнату, когда услышала выстрел. Самый громкий звук на свете. Меня очень испугал шум. Я очень испугалась, побежала в комнату и увидела ее. Она свесилась с кровати. Я подбежала и положила руку ей на грудь. Я думала, там цветок. Красный цветок. Только он увеличивался. И был мокрым. Я держала руку, а красное все разливалось и разливалось по ее ночной сорочке.
