Аня заговорила ровным тоном, лишенным каких-либо эмоций. Астахов не всегда улавливал смысл, язык у нее заплетался, мысли скакали с одного на другое. Потом она замолчала.
– Аня… – позвал Ящер.
И тут наступила совсем другая реакция.
– Я тебя ненавижу! – вдруг неистово закричала Аня и бросилась на него.
Аня пустила в ход отросшие за неделю ногти, которыми разодрала опешившему Астахову лицо. Она пыталась рвать на нем волосы, укусила за ухо так, что из мочки тут же потекла кровь. Борода отреагировал довольно быстро. Он ворвался в комнату, оттащил разъяренную Аню от пытающегося сопротивляться Ящера и сильно врезал ей. Она отлетела в угол.
– Выйди! – бросил он через плечо Астахову. – Ишь ты, как разбушевалась! И откуда силы-то взялись? Ишь ты!
Ящер быстро ретировался и отправился в кухню, умыться. Взглянув на себя в осколок зеркала, Астахов ужаснулся пяти кровавым полосам, идущим по левой щеке – следам Аниных ногтей. Да с такой мордой нигде показаться нельзя! А с другой стороны… Он же слывет любимчиком женщин и всячески поддерживают свою репутацию бабника.
Через некоторое время в кухне появился Борода и протянул Астахову пузырек.
– На, продезинфицируй. Мало ли что она могла тебе занести. Не укусила?
– За ухо, но больше расцарапала, – ответил Ящер.
– Человеческий укус может оказаться пострашнее змеиного, – сообщил Борода. – Я парня одного знал. Его баба так укусила, что потом руку пришлось отнимать. Вот так-то. Бабы – они хуже змей!
Ящер молча кивнул и продезинфицировал щеку и ухо.
– Какие будут указания? – уточнил Борода, в прошлом медик, отмотавший срок за торговлю наркотическими препаратами. Они с Ящером и познакомились на зоне. Путь в легальную медицину Бороде был заказан, какое-то время он подпольно лечил проституток, оборудовав приемную в полуподвальном помещении, пока на него не вышел Астахов и не предложил весьма специфическую работу.
Борода знал, кому, что и сколько следует колоть, кого и в каких дозах спаивать. «Клиенты» и «клиентки» быстро доходили до нужной кондиции. А потом выходили на бои без правил и боролись не на жизнь, а на смерть.
Андрюша вызвал нас с Пашкой в Управление. Во-первых, нам вручили сводку, потом приятель удовлетворил мое любопытство. Допрос вдовы второго умершего бизнесмена из участников «Ринга» состоялся вчера. Она была доставлена в прокуратуру первой женой усопшего, при содействии родственников первой.
Любительница траурных платьев оказалась наркоманкой, причем на игле она сидела давно и крепко.
От нее им удалось узнать удивительные вещи. С ней, видите ли, регулярно говорил Голос. Андрюша с коллегой тут же вспомнили группу правоверных мусульман, обвинявшихся в серии жестоких убийств и дерзких ограблений. Правоверные на все заданные вопросы отвечали однозначно: Аллах надоумил. А у главаря банды, можно сказать, был установлен канал прямой связи с Аллахом. Была еще одна банда, украинцев. Те все валили на инопланетян, действовавших наподобие Аллаха.
А тут появился Голос! Голос инструктировал вдовушку насчет того, что ей делать.
– И что следовало делать? – поинтересовалась я.
Следовало регулярно посещать салон траурных платьев, смотреть все предлагаемые модели, мерить. После выхода из магазина девица отправлялась в расположенный неподалеку парк, и там Лицо в Капюшоне вручало ей очередную дозу за хорошо выполненную работу.
В пятницу ей дали денег на покупку платья, и Голос сказал: придешь с платьем – получишь дозу. Потратишь деньги на что-то другое, например, сама решишь купить дозу – наш источник иссякнет. Она купила платье.
– Юлька, ты ее видела. Тебе не показалось, что она наркоманка? – уточнил Андрюша.
Я стала вспоминать.
– Нет, пожалуй, – ответила я. – Показалось, что она не от мира сего… Придурочная. Взгляд какой-то… Как у религиозной фанатички. Я-то решила, что она свихнулась то ли на загробной жизни, то ли… Не знаю, что я решила! Но если ты узнаёшь, что баба регулярно ходит в салон траурных платьев, их там рассматривает, примеряет… В общем, это не свидетельствует о психическом здоровье.
Но меня интересовало, что еще сотрудники органов смогли выяснить у девицы.
Она, к сожалению, была не в состоянии даже описать Голос. Мужской или женский? Не знает. Грубый, хриплый, низкий, высокий, тонкий, писклявый? Не знает. Просто – Голос. И описать Лицо в Капюшоне тоже не могла. Оно же в капюшоне?
– А Голос ей по телефону звонил? Может, какую-то специальную аппаратуру использовали? Как он с ней общался?
– Непонятно. Она твердит одно и то же: Голос мне приказывал, Голос меня направлял. Но шут его знает…
– А бригада киношников с этим самым Голосом как-то связана? – спросила я.
– Нет, – покачал головой Андрей. – Тут все чисто. Мы проверили. Им в самом деле были нужны похороны, они стали узнавать, кого в ближайшее время будут хоронить с помпой. Усопший бизнесмен им подошел прекрасно. А когда увидели вдовушку… Предложили ей денег, не исключаю, что и дозу. Они сами говорят: денег, но ведь все может быть… Ты и сама знаешь, что это за народ. Вдовушка бумажку подмахнула, что не возражает. Они и снимали. Сама она ничего не помнит, но у киношников все чин чинарем. С ее паспортными данными.
Но это было еще не все…
Органы заинтересовались оставшимся от покойного имуществом. Есть ли завещание? Что вообще есть? Что на кого записано? И все в таком роде.
И выяснили весьма любопытную вещь. Покойный бизнесмен очень любил играть в казино.
– У Ящера? – тут же встряла я.
– У Ящера, – кивнул Андрей. – Его постоянный клиент. Причем играл мужик в закрытой части самого элитного клуба. Тебе, как я помню, доводилось в нем бывать? – Андрюша прищурился и усмехнулся.
Да, было такое. Я подозревала, что в клубе есть помещения «не для всех», где, например, играют.
Оказалось: в самом деле играют. И усопший был вхож в закрытую для основной массы посетителей часть. Вероятно, его посадили на крючок. Зачем? А кто его знает. Может, чтобы был посговорчивее. Может, кто-то глаз на его бизнес положил.
Усопший бизнесмен на самом деле задолжал Ящеру. Сколько – выяснить не удалось. Но он входил в «черный список» элитного клуба. Больше его к столам не подпускали, пока не расплатится.
– Откуда вы это узнали? Не верится как-то, что сотрудники Ящера раскололись… Ты уже меня прости, Андрей, но…
– От первой жены. Усопший ей плакался. Пока был жив.
– М-да… – только и произнесла я.
Потом я поинтересовалась, нашли ли Андрюша с коллегами хоть какую-то связь между усопшими бизнесменами или их связь лично с Ящером.
Между самими мужчинами связи не было никакой, сообщил мне приятель. Они никогда не встречались лично, у них не имелось общих знакомых, они представляли разные сферы деятельности.
– А Ящер?
– Связь опосредованная. Вдова первого, как тебе уже известно, – одна из бывших любовниц Ящера. Но у нас ведь труднее найти модель, которую Ящер не трахнул бы, чем ту, которую трахнул. Второй должен был Ящеру значительную сумму денег, то есть даже не Ящеру, а его клубу. И это все. Бабы не знакомы, только посещали один фитнес-центр, но в разное время. Они никогда не пересекались!
– А может, все дело в самом Олеге-Саиде? – предположила я.
– Чушь. Ведь Аня же слышала, как Ящер ему платил. И кто-то прилагал определенные усилия, чтобы изменить его внешность. Но выйти на него не удается.
Я вспомнила вечер пятницы и торжество в особняке Ящера. И поцелуй, и обалденные ощущения… А потом я вспомнила то, что было до этого. Он врезал Фирсову в солнечное сплетение… Это я видела своими глазами.
Когда это было? В пятницу. Телефона москвича у меня нет. Он может быть только у Ольги Веселко. Теперь следовало добраться до Ольги.
Однако это оказалось не такой-то простой задачей. У меня создалось впечатление, что Ольга на съемной квартире отсутствует по определению, как, впрочем, и Аня. И автоответчика у них нет. Мобильный Анны постоянно был выключен, Ольгиного я не знала. Ладно, не срочно… Спасти москвича мы все равно не спасем (если что), но информацию получить сможем – если он жив останется. В таком случае желательно звонить начиная с субботы. А уж до субботы я поймаю или Аню, или Ольгу. Или, в крайнем случае, сама к ним съезжу.
Но я так закрутилась с работой, а потом еще и с подготовкой круиза, что Аня, Ольга и москвич начисто вылетели у меня из головы. Были дела поважнее.
Я вспомнила о них, когда мне позвонила сама Ольга и сообщила, что Ани нет второй день.
– У тебя вообще никаких идей?
– Идеи есть. Она мне записку оставила.
И Ольга напомнила мне о Саше, чью машину я совсем недавно «пробивала».
– Юленька, сделай что-нибудь! Юля, у тебя же есть знакомые в милиции…
– Пока у тебя заявление не примут. Должно пройти три дня, – сказала я.
– А по твоим каналам?
Я связалась с Андреем и вкратце описала ему ситуацию.
