Леди Милборн заговорила не сразу. Она медленно, с рассеянным видом чистила грушу. Возможно, она вспоминала сейчас маленькую, всегда серьезную девочку, которая почти все игры начинала словами "Давайте сделаем вид, что" и независимо от того, насколько это удавалось другим, серьезная девочка всегда притворялась очень убедительно. Но из этого вовсе не следует вывод, размышляла леди Милборн, что люди будут притворяться потом всю жизнь.
- Но она была так уверена в невиновности Линна,- сказала вслух леди Милборн,- так же уверена в этом, как все остальные. Даже больше. И казалась такой несчастной и удрученной. Мы сначала даже опасались за ее рассудок.
- Да,- кивнул мистер Читтервик,- это все соответствовало разыгрываемой роли любящей, бесконечно верящей в своего мужа супруги. Господи Боже!
- Но одного я не могу понять, почему она так хотела, чтобы вы приехали в Риверсмид и убедились в невиновности Линна?
- Между прочим, кому пришла в голову мысль заманить меня в Риверсмид?
- Боюсь, что мне,- виновато ответила леди Милборн.
- А что еще могла сделать миссис Синклер, чтобы последовательно разыгрывать свою роль? И разыгрывать ее с увлечением. Сама роль верной, преданной жены настоятельно этого требовала. И она должна была стараться изо всех сил, чтобы соответствовать задаче.
- А я поняла из ее слов,- коварно заметила леди Милборн,- что она была готова добиться вашего согласия расследовать дело любой ценой. Это правда, мистер Читтервик?
- Ну... э, наверное, это было так... э... да,- промямлил мистер Читтервик, крайне сконфуженный.
- Что также соответствовало разыгрываемой роли,- серьезно заметила леди Милборн, хотя в ее взгляде сверкнула лукавая искорка.- Судя по романам и мелодрамам, такую ситуацию можно назвать шаблонной, а предложение само собой разумеющимся?
- Она хорошо умела судить о характерах своих ближних,- ответил мистер Читтервик, подходя с научно-психологической стороны к теме, которая все же заставила его покраснеть.- Она, разумеется, прекрасно знала, что я отвергну... э... гм!.. ее предложение. Иначе... А кроме того, я уверен, что вся сцена доставляла ей большое удовольствие. Идеальная жена и вдруг такое... Она полностью продемонстрировала свои замечательные артистические способности (и сыграла эту сцену, должен признаться, великолепно), хотя ситуация казалась ей комичной. Да, я не сомневаюсь, что весь этот... э... эпизод доставил ей большое наслаждение.
- По сути дела, она разыграла сцену настолько великолепно, что убедила вас сделать то, чего вы совершенно не собирались делать?..
- Да, именно так. И это еще один пример переигрывания. Эта тенденция к чересчур явному подчеркиванию некоторых деталей поведения была единственным недостатком в осуществлении всего плана, и она проявлялась все время. Думаю, именно то, что она постоянно перебарщивала в своей игре, и помогло мне узнать правду. Миссис Синклер была великой артисткой в осуществлении убийства, но все же недостаточно великой в том, чтобы знать, где надо остановиться и по достоинству оценить могущество простоты. Она считала, что действует совершенно правильно. Ей было известно, что заставить меня усомниться в увиденном моими собственными глазами - нельзя, и, вполне возможно, решила испытать меня, подвергнув своеобразному перекрестному допросу. Но если бы она остановила представление в нужный момент и не разыграла бы сцену отчаяния, то добилась бы своей тайной желанной цели: я бы отказался начать расследование и, таким образом, план двойного убийства, который она так умно осуществляла, ей бы полностью удался.
- Наверное, ее захватил пафос собственной игры и она уже не могла остановиться,- предположила леди Милборн.
- Может быть, и так. Но в конечном счете недостаток подлинного артистизма стоил ей жизни. Роковое обстоятельство,- и мистер Читтервик вздохнул.- А что она должна была чувствовать, став свидетельницей, как уличающие ее подробности, которые, как ей казалось, она так хорошо замаскировала, последовательно вытаскиваются на свет божий. Ужасно! И тем не менее ей удавалось почти всегда скрывать свои чувства. Только один раз, когда я проговорился, что мисс Гуль была в "Пиккадилли-Палас" во время убийства, она потеряла над собой власть.
- Да, она испытывала, наверное, ужасающий стресс. И все это для того, чтобы стать герцогиней! Милосердное небо, ну что такое - герцогиня?- с негодованием воскликнула леди Милборн.
Мистер Читтервик не знал, как ответить на этот вопрос, и промолчал.
БИБЛИОГРАФИЧЕСКАЯ СПРАВКА: "Убийство на Пикадилли"
После успешной прорисовки образа мистера Читтервика в "Деле об отравленных шоколадках" автор решает временно отложить в сторону самого Шерингэма и посвятить роман новому герою.
Мистер Эмброуз Читтервик - один из достаточно типичных персонажей английской литературы. Сей безобидный и предельно деликатный человек, не чувствующий никакой необходимости противостоять абсурдным привычкам своей родственницы, преображается, когда необходимо восстановить справедливость. Он забывает свои опасения несведущего в жизни человека и как само собой разумеется оказывается главным действующим лицом.
Но подобный персонаж требует противовеса, поэтому для поддержания баланса на сцену выступает другой, диаметрально противоположный ему персонаж - Маус, воплощающий британский авантюризм в лучшем смысле этого слова.
Нужно отметить, что "Убийство на Пикадилли" носит черты романов 18-го века. Фактически, если убрать полицейские сцены и подробное обсуждение обстоятельств дела, несложно представить себе подобный текст вышедшим из-под пера, скажем, лорда Булвера-Литтона. Здесь можно найти массу сведений о манерах и образе жизни высшего света, психологии коренных жителей Великобритании, включая излюбленную британцами тему о внешней простоте членов королевской семьи. Здесь, как нигде, чувствуется старомодная уверенность в безупречной порядочности аристократов.
Даже сама загадка первоначально кажется донельзя простой и наличествующей лишь формально, и долгое время читатель может полагать, что основная цель романа заключается не в поисках преступника, а в убежденности тети в достоинствах ее племянника. Но очень скоро читатель удостоверится, что простота здесь весьма обманчива.
Лишь изредка проступают знакомые мотивы - в высокой оценке работы Скотленд-Ярда ("Боже мой!- повторил мистер Читтервик и вновь поразился - на этот раз неукоснительной тщательности, с которой работает английская полицейская служба."), который на сей раз себя не показал должным образом, и повторению сюжетного хода из "шоколадок" в том, что неправильные рассуждения приводят к правильным выводам.
При всей типичности и довольно сильно выраженной комичности мистера Читтервика этот персонаж получился вполне характерным и притягивающим интерес и уважение. Возникает впечатление активного интеллектуального труда, более глубокого, чем у других людей, проникновения в ситуацию, в результате чего он приходит к выводу о том, что "...подобным образом устроен мир,констатировал мистер Читтервик,- он зиждется на альтруистических, однако не взаимных чувствах". И концовка романа, демонстрирующая эту мысль под другим углом, эффектна потому, что в ней ловко переплетены простодушие и хитроумие, благожелательность и тайное зломыслие.
Вышел в Англии в 1929 году.
Перевод выполнен М. Тугушевой специально для настоящего издания и публикуется впервые.
А. Астапенков
