Ирина Мельникова - Дикая Лиза

Лиза отошла в сторону и молча наблюдала за домом. В одном из окон почти незаметно для глаза шевельнулась штора.

— Один из боевиков на втором этаже, в окне, которое выходит на лестничную площадку, — сказала она, особо ни к кому не обращаясь. — Вероятно, еще парочка боевиков просматривает подходы с противоположной стороны.

— Рисковые ребята! — заметил один из военных. — Четверо против такой махины! — Он кивнул в сторону бойцов спецназа, окруживших цепью дом. Их было около пятидесяти человек, как на глазок прикинула Лиза. Не меньше сотни крепких ребят в камуфляже, касках и черных масках сосредоточились возле бронетранспортеров и в сосновом лесу вне поля зрения боевиков.

— У них прекрасный щит из четырех заложников, — сказал полковник, который только что докладывал Сенчукову о положении дел. — Штурмовать ни в коем случае нельзя! И они это прекрасно понимают.

— К сожалению, к дому невозможно подойти незаметно. Разве что со стороны теплицы. Она примыкает к глухой стене. — Сказала Лиза.

— Да, — согласился полковник, — по ней можно взобраться, но проникнуть в дом внезапно не получится. Мы не знаем, в какой комнате находятся заложники, и охраняют ли их. Чеченцы в любой момент смогут их уничтожить.

Лиза отошла еще на пару шагов от силовиков. Она не хотела, чтобы мужчины, и в первую очередь Виталий, заметили, как ей плохо сейчас. Как никогда в жизни! Злой рок, который на время дал ей передышку, все-таки настиг ее. И то, что ей позволили на время почувствовать себя счастливой, оказалось намного страшнее тех полных опасности испытаний, которые ей пришлось пережить до этого. Никогда у нее так не болело сердце, и не страдала душа. Лиза представляла, что твориться сейчас с Катей. Девочка наверняка вне себя от ужаса, а Саша? Что будет с Сашей? С ее ненаглядным маленьким сынишкой, ее маленьким счастьем и единственной радостью в этом мире.

Она старалась не думать о Морозове. Ясно, что после сегодняшних событий им уже никогда не восстановить прежние отношения. Он не простит себе, что приютил в доме женщину, которая стала причиной такой беды.

Лиза сделала еще несколько шагов в сторону, чтобы лучше разглядеть теплицу. Действительно, это был единственный объект, через который можно незаметно подойти к дому. Чеченцы вряд ли приняли его во внимание, потому что она не примыкала непосредственно к дому. Прямо перед входом в теплицу возвышалась отвесная кирпичная стена, с небольшим выступом на уровне второго этажа, в кирпич шириной не больше. Она подняла взгляд выше, и тотчас поняла, что сделает это…

— Лиза! — услышала она голос Морозова. — Не отходи! — Он подковылял к ней, тяжело опираясь на детский костыль. Лицо его было бледным, но он не выглядел растерянным, что было очень важно для нее. Значит, он способен принимать смелые решения. Лиза понимала, что никто ей не поможет, если Виталий не согласиться пойти на риск.

— Что ты здесь разглядываешь? — спросил он строго. — Иди в машину, не надо, чтобы эти сволочи заметили тебя!

— Ты видишь эту трубу? — спросила она, едва заметно кивнув в сторону дома. — Она от камина?

— Да, — ответил он, с удивлением проследив за ее взглядом. — От камина? И что с того?

— Гляди! — быстро сказала Лиза: — Если проникнуть в теплицу, я не имею в виду спецназ, нужно попробовать одному человеку, затем взобраться по стене, спуститься по дымоходу… Видишь, через камин можно проникнуть в гостиную… Сам понимаешь, они вряд ли контролируют все комнаты. Ребята и женщины наверняка на втором этаже…

— Ты что, сдурела? — почти прошипел Виталий. Лицо его пошло красными пятнами, он, кажется, понял, что она имела в виду. — Ты в своем уме? Тут тыща мужиков маракуют, что и как! А она — раз! И в дамки! Брось! Не твоего ума это дело!

— Моего! — Она посмотрела ему в глаза. — Моего и никого другого! Ты меня не знаешь! Я стреляю с двух рук, владею ножом не хуже любого бойца спецназа. Их там всего четыре! Плюс фактор внезапности!

— Прекрати! — глаза Морозова гневно сверкнули. — Я не допущу, чтобы ты встревала в эту заваруху!

— Я встряну! — Лиза разозлилась не на шутку. — Не ради тебя, не ради себя, а ради Саши и Кати!

Морозов попытался взять ее за руку, что-то сказать, но она оттолкнула его:

— Оставь меня! Здесь решаю только я! В свое время я и не в таких переделках бывала. К тому же, посмотри, кто, кроме меня протиснется в эту трубу? Эти молодцы с полной боевой выкладкой? Учти, пока вы придумаете что-нибудь более достойное, а я уверена, что не придумаете, пройдет довольно много времени. Вы намерены торговаться, когда приедет губернатор, но тоже недолго протяните время. Боевики люди взрывные, их поступки непредсказуемы. Боюсь, что наши проиграют! Сенчуков да пара-другая полковников лишаться погон, и все! А что будет с детьми? Я думаю только о них, и мне плевать на все остальное!

— Хорошо! Иди! — Виталий смотрел на нее покрасневшими то ли от сдерживаемых слез, то ли от пережитых волнений глазами. — Иди, но я не уверен, что они согласятся.

— Согласятся, — усмехнулась Лиза, — что им еще остается делать? — Она положила ладони на плечи Морозова. — Ругай меня последними словами, чтобы получилось. Желательно матом, говорят, это отпугивает несчастье. — И крепко поцеловала его в холодные губы. — Держись! Все будет хорошо!

Он не ответил, и проводил Лизу взглядом. Он понял, что ему лучше не присутствовать при разговоре Лизы с Сенчуковым. Он не выдержит и примется возражать… А Лизино предложение было как раз тем единственным шансом, какой не пришел в голову ни одному из отцов-командиров, а ему тем более. И он чувствовал, что в словах Лизы есть определенный резон, который подарил ему пока маленькую, слабую, но все-таки надежду на счастливый исход.

— У тебя все получится, все получится, — шептал он, как заклинание, наблюдая со стороны за тем, что происходит в небольшой толпе офицеров, окруживших Лизу. Он не слышал, какие доводы она приводила, только один раз поймал внимательный взгляд Сенчукова, который тот бросил в его сторону поверх Лизиной головы. Дискуссия продолжалась минут пятнадцать, и прервалась с появлением губернатора и его свиты.

Лиза осталась в кругу офицеров, а Виталий вынужден был отправиться вслед за Сенчуковым навстречу губернатору. В прошлом тот тоже был офицером, прошел «горячие точки», поэтому в ситуацию врубился мгновенно. Выразив Морозову свое сожаление по поводу случившегося, он пожал ему руку и велел крепиться, потому что безвыходных ситуаций не бывает.

— Никаких «Норд-Остов»! — заметил он строго. — Никаких бессмысленных жертв! — И обратился к Сенчукову. — Есть варианты?

— Есть! Единственно разумный — один: вступить с ними в переговоры. Этим придется заняться вам. Боевики требуют, и мы вынуждены пока идти у них на поводу. Может, получится выяснить, что с заложниками?

— Переговоры? — покачал головой губернатор. — Насколько мне известно, это еще те отморозки? Но я буду с ними разговаривать…

— Простите, — перебил его Сенчуков. — Есть еще один вариант. На первый взгляд — безрассудный… Но я должен доложить…

— Докладывай! — коротко бросил губернатор.

Сенчуков быстро изложил идею Лизы. Губернатор слушал молча, только маленькие его глаза над широкими крепкими скулами сузились.

— Женщина? Снайпер? — скорее уточнил, чем переспросил он. — Где она?

Сенчуков махнул рукой.

— Лиза! Идите сюда!

Лиза отделилась от толпы офицеров и подошла к губернатору. Она не смотрела на Виталия, но затылком чувствовала его взгляд. Но намеренно не оглянулась, чтобы не потерять присутствия духа. Ведь мысленно она на всякий случай с ним попрощалась. Если ей суждено будет погибнуть, то пусть это произойдет не рядом с ним. Тем не менее, она постарается сделать все возможное, и даже возможное. Пусть только позволят! Пусть только позволят!

Лиза твердила эту фразу про себя все время, пока миновала два десятка метров, которые отделяли ее от губернатора.

Она знала о нем от Олега. Они воевали вместе в Афганистане. Губернатор должен был помнить капитана Варламова, чья разведгруппа разгромила крупную базу моджахедов, за что будущий губернатор получил боевой орден, а Олег — двухнедельний отпуск на родину. Но она не хотела напоминать об этом. Сейчас не время для воспоминаний. Она просто подошла к нему четко, по военному печатая шаг, правда, руку к виску не приложила, потому что была без головного убора, но доложила точно так же, как делала это раньше:

— Старший прапорщик Варламова! Разрешите изложить свои соображения!

— Излагайте! — глаза губернатора потеплели, и он повторил: — Излагайте, прапорщик Варламова! Внимательно вас слушаю!..

Виталий тем временем наблюдал за Лизой и поражался тем удивительным переменам, которые произошли с ней буквально в считанные минуты. Из милой, красивой, любящей женщины она в мгновение ока превратилась в солдата, жесткого, уверенного в себе бойца. Она вела себя естественно, без капли смущения перед губернатором. И на его уточняющие вопросы отвечала быстро, четко, без малейшего колебания. Теперь даже он понял, почему ее прозвали Волчицей. Она способна побеждать в одиночку! Она уверена в своей правоте! Она уверена, что непременно победит! И Виталий вдруг успокоился.