карман брюк. Вик, не отдавая себе отчета, остановил машину на обочине, как раз там, где Камерон собирался переходить дорогу.
– День добрый! – бодро поздоровался Вик. – Подвезти?
– А! Привет! – осклабился Камерон. – Нет, моя машина вон там.
Вик бросил взгляд в указанную сторону. Мелинды в машине не было.
– У вас найдется пара минут? Садитесь, поговорим, – пригласил его Вик.
Улыбка мгновенно сошла с лица Камерона, но, решив вести себя, как положено мужчине, он поддернул брюки, улыбнулся и сказал:
– Конечно.
Он открыл дверцу и сел в машину.
– Хороший сегодня день, правда? – приветливо сказал Вик, трогаясь с места.
– Да, хороший.
– Как работа?
– Все отлично. Мистер Феррис хочет побыстрее, но… – Камерон засмеялся и положил массивные ладони на колени.
– Клиенты всегда так, вы, наверное, привыкли.
Они перекинулись еще несколькими подобными репликами. Камерон любит такие разговоры, подумал Вик. О Мелинде Вик не стал упоминать, даже вскользь. Он решил отвезти мистера Камерона к каменоломне. Мысль об этом возникла совершенно внезапно, сразу после того, как он сказал: «У вас найдется пара минут?» Времени еще хоть отбавляй, он вполне успеет в Бэллинджер к выступлению Трикси. Он вдруг почувствовал себя спокойным и собранным.
Они обсуждали рост и развитие Уэсли. Вялая беседа сводилась к тому что за последние годы город не особенно вырос.
– Куда едем? – спросил Камерон.
– Я хочу показать вам каменоломню, о которой вчера упоминал, если помните. Старая Ист-Лаймская каменоломня, до нее минуты две езды.
– А, да. Кажется, вы говорили, что она заброшенная?
– Да. Владелец умер, новый так и не объявился, а вся техника стоит и ржавеет. Впечатляющее зрелище. Рачительный хозяин мог бы наладить разработки, если бы раздобыл денег на покупку. Камень-то здесь хороший, – объяснил Вик, удивляясь своему спокойствию.
Он свернул с Ист-Лаймского шоссе на грунтовую дорогу, а потом в неприметном месте съехал на тропу, изрытую колдобинами и поросшую кустами; ветки царапали бока машины.
– Главное, чтобы встречная машина внезапно не выехала, – сказал Вик.
Камерон захохотал, будто это было ужасно смешно.
– Вчера прекрасно посидели, – продолжал Вик. – Обязательно скоро приходите к нам снова.
– Гостеприимней, чем вы, я людей не видал, – заявил Камерон, качая головой и заливаясь вульгарным, нарочитым смехом.
– Приехали, – сказал Вик. – Давайте выйдем и все хорошенько рассмотрим.
Он остановил машину на пятачке между опушкой леса и краем глубокого карьера. Они вышли, Роджер выскочил с ними. Карьер простирался вширь и вглубь – огромный, протяженностью в четверть мили и глубиной примерно в половину этого расстояния. На дне каменоломни образовалось озеро, с левого края мелкое, засыпанное обломками породы, отколовшимися от отвесного белого утеса, а в правой оконечности – глубокое; там под воду гигантскими ступенями уходили выемки, оставшиеся после извлечения прямоугольных блоков известняка; кое-где известняк просвечивал всего сквозь несколько футов воды, а рядом темнели глубокие провалы. По краям карьера тут и там торчали заржавевшие краны, будто рабочие остановили их в конце смены и больше сюда не вернулись.
– Вот это да-а! – протянул Камерон, уперев руки в бока. – Грандиозно, ничего не скажешь! Не думал, что каменоломня такая здоровенная.
– Ну да, – сказал Вик, отступив вправо, ближе к краю. Щенок следовал за ним по пятам. – Много камня осталось, правда?
– Похоже, что так!
Камерон тоже подошел к пропасти.
Когда-то Вик с Мелиндой и Трикси устраивали здесь пикники, и Вик рассказал об этом Камерону, однако же не стал объяснять, что они перестали приезжать сюда из-за Трикси, боясь, что она сорвется с обрыва.
– А в озере можно купаться, – добавил он, отходя от края. – К воде ведет тропинка.
– По-моему, Феррису цвет понравится, – сказал Камерон. – Он все жалуется, что у нас камень чересчур белый.
Вик поднял с земли зазубренный серовато-белый обломок размером с голову, сделал вид, что рассматривает его, и с размаху запустил в Камерона.
Камерон как раз поворачивался к Вику и успел чуть пригнуться, но камень задел его по макушке, заставив отшатнуться назад, к краю. Камерон уставился на Вика злобным взглядом ошарашенного быка. Вик (ему показалось, что на это ушла целая минута) поднял еще один камень, раза в два больше первого, торопливо сделал пару шагов и швырнул в Камерона, попав ему по ляжкам. Камерон замахал руками и с прерывистым воющим рыком сорвался в пропасть. Вик метнулся к краю и заметил, как Камерон ударился о крутой склон утеса и бесшумно скатился на дно карьера. Звуков не было никаких, лишь тихонько шуршал мелкий гравий, осыпавшийся вслед за Камероном. Щенок возбужденно затявкал, и Вик обернулся: Роджер припал на передние лапы и приподнял зад, изготовившись играть.
Вик обвел взглядом каменоломню, опушку леса и мелководную оконечность озера, где иногда плескались местные мальчишки. Нигде никого не было. Он пошел к машине за веревкой, которая обычно лежала в багажнике.
Веревки там не оказалось. Вик вспомнил, что несколько месяцев назад она зачем-то понадобилась Трикси. Можно было взять моток толстой бечевы или снежную цепь для шин. Поразмыслив, Вик выбрал цепь.
Он быстро пошел по краю карьера к знакомой крутой тропке. Временами он оскальзывался на склоне и съезжал вниз почти на ярд, хватаясь за кусты, но, в общем-то, не торопился и постоянно оглядывался, поспевает ли за ним Роджер. Когда щенок остановился и испуганно заскулил, Вик подхватил его под грудку и спустил вниз.
Камерон лежал на спине, закинув руку за голову, будто спал. Большое квадратное лицо было изодрано в кровь, по рубашке под расстегнутым твидовым пиджаком расплылись кровавые пятна. Вик огляделся в поисках подходящего камня. Камней вокруг было полно. Он выбрал обломок, напоминавший сплющенную лошадиную голову, и подтащил его к краю известняковой площадки, на которой лежал Камерон. Понадобится несколько камней, подумал Вик, выбрал еще четыре, похожих на плиты, и осторожно, чтобы не перепачкаться кровью, подтащил тело Камерона к воде. Роджер скакал вокруг, обнюхивал пятна крови и звонко лаял, словно ожидая, что Камерон начнет с ним играть, и Вик, отгоняя щенка, машинально прищелкнул пальцами.
Он разложил на камне цепь и перекатил на нее тело Камерона. Затем его вдруг осенило, и он сунул продолговатую каменную плиту Камерону в брюки, под ремень крокодиловой кожи, и застегнул твидовый пиджак. Два камня потяжелее он положил Камерону на грудь, а сверху свел концы цепи. Цепь, шириной дюймов в двенадцать, была гибкой, как веревочная лесенка, со свободно фиксируемой застежкой, будто на собачьем поводке, которая двигалась по всей длине. Он потуже затянул цепь вокруг камней и застегнул ее внахлест. Потом посмотрел на воду, отыскал место потемнее, под выступом площадки, и столкнул тяжелое тело в озеро. Острый угол камня впился Камерону в позвоночник, и Вик невольно поморщился, словно от боли: казалось, Камерон выгибает спину.
Тело с глухим бульканьем плюхнулось в зеленовато-черную воду. Вик проверил, опустился ли Камерон на дно, – впрочем, через секунду были видны только цепочки
