устроить так, чтобы я продал эти проекты.
— Продал? Кому?
— Одному моему коллеге. Тот… как бы это выразиться… не слишком успешен в работе. Шеф, будто бы в шутку, намекнул ему, что неплохо бы купить у меня идеи. Тот принял это за чистую монету и стал терроризировать меня с просьбой уступить их за деньги. Я, разумеется, отказался. И тут-то возникла Наташа. Как вы уже в курсе, она изобразила работницу нашей фирмы, затем явилась в кафе, где я любил проводить время, и сымитировала попытку самоубийства. Ей ничего не стоило оказаться у меня в квартире. Она попыталась залезть ко мне в комп, но ей не удалось проникнуть к файлам — они были надежно запаролены. Тогда в силу вступил план «Б». Наташа привлекла к делу своих школьных друзей, и те изобразили бандитов, гоняющихся за ней. А для того, чтобы я не обратился в полицию, была придумана легенда: сама она — тоже участница банды, и ей грозит следствие. Таким образом…
— Таким образом, вы оказались в мышеловке, — почти весело перебила Лунева. Ее бледные щеки слегка порозовели, глаза продолжали азартно блестеть. — Вас умело продавили, вынудив продать проекты, верно?
— Верно. Псевдобандиты преследовали нас до тех пор, пока Наташа не объявила, что должна им денег. Миллион рублей. Что мне оставалось? Я тотчас продал идеи Зимину.
— Зимин — это тот неудачливый коллега?
— Да, — кивнул Олег.
— После этого Сорокина исчезла второй раз. Как вы ее нашли? Не должны были.
— Я случайно встретил одного из «бандитов». Тот открыл мне правду. Я решил, Наташа все сделала для того, чтобы помочь Зимину, у них роман. Чуть с ума от ревности не сошел и хотел ее во что бы то ни стало отыскать. Емеля назвал мне только станцию, где находилась дача ее дяди. Он знал, что она там.
— Да, дядя не промах, — Лунева усмехнулась. — Надежно спрятал племянницу. Мы с ног сбились, разыскивая ее. А она все это время сидела…
— На Ново-Иерусалимской. Это платформа по Рижскому направлению. Я попал туда поздно вечером и вынужден был остаться на ночлег. Каково же было мое изумление, когда утром в ресторане отеля, приютившего меня, увидел Наташу и своего шефа, Вадима Васильевича! Они мирно завтракали и собирались ехать по каким-то делам. Мне повезло: я успел скрыться из зала до того, как Вадим Васильевич меня заметил. Подстерег Наташу в холле, когда она была одна. Припер ее к стенке. Тогда она мне рассказала всю правду.
— Которую по счету? — Правая бровь Луневой поднялась дугой.
— Я уже перестал считать, — грустно сострил Олег.
— Почему Наташа согласилась разговаривать с вами? Не убежала или не позвала на помощь дядю?
— Наверное… потому, что я не был ей безразличен.
— То есть вы хотите сказать, что у Сорокиной к вам возникло чувство?
— Да, — тихо, но твердо произнес Олег.
— Вы уверены в этом? — усомнилась Лунева.
— Уверен.
— Хорошо. Как вы поняли, что шефу были нужны ваши проекты? И, кстати, для чего? Это ведь главное, о чем идет наш разговор, а до сих пор ничего не сказано.
— Я думал, вы уже догадались, — сказал Олег.
— Как я могу догадаться? Я же следователь, а не компьютерщик. Полагаю, в этих ваших черновиках было нечто, из-за чего убили Бородачева.
— В них были коды от биткоинов, зашифрованные в криптограммах.
Лунева кивнула.
— Ну примерно так я и думала. Но вы не ответили, как поняли связь продажи проектов с Бородачевым?
— Мне позвонила его мать и пригласила на поминки. Сорок дней. Там я узнал, что Диму убили. Перед тем как лишить жизни, его пытали. А он все эти годы размещал шифрованные коды везде, где только мог. И я вспомнил, как студентами мы ездили на пляж и Димка что-то делал с нашими наработками. Я тогда даже не догадывался, а теперь понял.
— Ну вот и все. — Лунева поднялась из-за стола и подошла к деревянной тумбе, на которой стояла кофемашина. Раньше ее не было. — Будете кофе? — Она вопросительно поглядела на Олега.
— Буду. Мне без молока.
— Хорошо. — Лунева нажала на клавишу. — Вот и все, — повторила она, глядя на коричневую струйку, стекающую в чашку. — Длинная история, полная вранья, оказалась не такой уж дикой и странной. Все имеет свою логику. И когда красивая девушка вдруг начинает проявлять интерес к сорокалетнему, живущему бирюком одинокому программисту, эта логика вдруг трещит по швам. Я не терплю, когда так происходит. Поэтому с самого начала не верила вам.
— Не верили мне? — изумился Олег. — Но ведь вы же слушали все, что я говорил. Составляли фоторобот. Искали Наташу.
— Да, все так. А еще — я следила за вами. За каждым вашим шагом. Не сама, у меня есть для этого надежные люди.
— Люди? Какие?
— Ну, вы же не дурак, сами догадаетесь. Вспомните!
Олег сморщился, как от зубной боли. Перед ним, точно кадры из кино, один за другим прошли эпизоды их с Наташей приключений.
— Кажется… я понимаю. Старушка в парке… молодая пара с собакой в Кудиновке… вежливый таксист, доставивший меня к нужному километру МКАДа… Это все они, да? А еще… женщина с багетом…
— К сожалению, не могу ответить на ваш вопрос. Не положено. Но я в курсе всего, что с вами происходило до этого дня. — Лунева забрала из машины полную чашку и поставила ее на тумбу.
— В курсе всего? И как я дрался с Сергеем и Емелей? И как лез на мачту? И как ездил искать Наташу? И…
— В курсе всего, — повторила Лунева. — Я знаю даже то, что она ушла от вас. Сегодня утром. Она не вернется. Поверьте, такое не прощают. Вы посягнули на святое. У нее ведь не было больше близких, только мать и дядя. А вы объявили ей, что он преступник и возможный убийца, донесли на него в полицию.
— Выходит, зря, если вы все знали с самого начала.
— Не все. Не преувеличивайте. Мы не боги.
— Но вы его арестуете? Вадима Васильевича?
— Когда бы это было так просто! — Лунева невесело усмехнулась. — Вадим Кондратьев — крупная рыбешка, я бы даже сказала, целая рыбина. Предъявить ему обвинение будет непросто, но мы постараемся.
— А я? — спросил Олег, чувствуя, как его охватывает ледяная тоска.
— Что вы? Хорошо отыграли свою роль. Причем сразу в двух спектаклях, в нашем и в Наташином. По-человечески я вам сочувствую. Будь я на вашем месте, я бы тоже влюбилась по уши. Она невероятная красотка. И не лишена ума. Вот только родня у нее оказалась не блеск. Готовая разорвать человека на куски ради бабок.
Лунева протянула Олегу чашку.
— Держите. Сахар вам не нужен, вы ведь пьете без него?
