родные меня больше не увидят и главное дети не узнают, кто на самом деле был их отец.
— Но почему не узнают, и у негласных сотрудников ФСБ приходит срок выхода на пенсию. Руководство решит и откроет истинное твое лицо, такие случаи в моей практике были. Зачем держать человека на службе, если он не способен выполнять задание?
— Задание! Раньше работалось проще. Объекты, подлежащие ликвидации, в основной своей массе были из криминальной среды. Сейчас к ним присоединились политические, в довесок толстосумы. А это уже другой по статусу контингент! Хотя в денежном поощрении они весомее первых. Опять, куда можно потратить деньги? Мы, «работники ножа и топора», как Александр Иванович Корейка, деньги держим под кроватью в чемоданах, — назвал героя из романа «Золотой теленок» Ильфа и Петрова.
Шорин ждал, когда выговорится Ефимов, кому как не ему открыто рассказать о себе. Биография агента хранится за семью печатями в его личном деле. Он хоть и нелестно о себе говорит, но это всего лишь мимолетный выплеск эмоций, накопившихся за долгий скрытный образ жизни. Про людей, как Ефимов, пишут в книжках писатели, они мастера детективных историй. Читатели, конечно, им не верят, ведь в демократической стране, какой является Россия, не может быть, чтобы вот такие агенты без суда и следствия лишали жизни другого человека. Для этого и существует Конституция, чтобы защищать права граждан.
— Эх, жизнь наша жестянка! — вслух выдохнул слова Шорин, посочувствовав собеседнику.
— А ну ее в болото! — Ефимов закончил его предложение. Допил кофе, пошел на кухню, вернулся:
— А вы что, не пьете?
Шорин с серьезным лицом ответил:
— Сижу и думаю: пора мне идти на вольные хлеба, на хорошую пенсию себе заработал! Взять хотя бы моего бывшего подчиненного, твоего куратора Гусева. На гражданке живет, кум королю, брат министру! Получает зарплату больше, чем я, его непосредственный начальник. Плюс еще органы безопасности ему доплачивают за работу с агентурой. Подумываю с него получать проценты! Делаю за него работу, вот встречаюсь с тобой, конечно, инструкция мне позволяет, как заместителю начальника ФСБ проводить контрольные встречи с агентами. Но за чужую работу деньги в мой карман не падают, — говорил, улыбаясь, подводя разговор к основному вопросу: почему Ефимов, минуя Гусева, пригласил его на встречу.
— Олег Юрьевич, вас мучает вопрос, почему мне понадобилась с вами встреча? Отвечу. Моего человека охранники смотрящего насильно привезла к нему в офис. У него с ним состоялся неприятный разговор, выспрашивал, под кем он ходит. Он им прямо ответил, что у него крыша имеется, конечно, ее не назвал, и не назовет, даже под пытками. Человек он не из слабого десятка, служил в разведке, прошел Чечню, повоевал на Донбассе, и зона его не обошла стороной. Удивляет его поведение — согласился поехать в логово к жуликам. У блатных тормозов нет, как и мозгов, могли его и убить. Я Гусеву доложил, что смотрящий у моего человека интересовался убийством судьи Морозова. Его коллектив был приглашен на свадьбу к его дочери, и вдруг на ней случается беда, так он мне доложил. Не исключаю, полиция начнёт под него серьезно копать, где-нибудь да проколется. К его фальшивым документам не подкопаешься, но при допросе оперативники могут поймать на слове. Он родом из Западной Украины, там сейчас конь не валялся. Ни один запрос из России не найдет адресата. Настоящую его биографию проверить невозможно.
Шорин с недовольным лицом ответил:
— Гусев мне о нём не докладывал. Скажу насчет убийства судьи, расследованием преступления занимается ФСБ совместно с полицией. Получается, на глазах нашего человека совершено преступление. Ты сказал, что он был в шоке от увиденного, получается, его кто-то подставил, или, ты думаешь, обстоятельства так сложились? Не верю в совпадение — один шанс из тысячи. Опять же, никто из присутствующих на свадьбе не знает его настоящую «профессию», кроме Гусева, тебя и меня с начальником ФСБ.
— Уверен сам он не мог принять решение убить судью. То, что ранее отбывал наказание в тюрьме — это не повод пойти на преступление. Вы же знаете, он судим за воинское преступление, расстрелял пленных бандеровцев. Не мог контролировать свои эмоции, они изнасиловали школьниц, связали им руки и бросили в реку. Военный прокурор на суде погорячился, запросив ему срок. Если верить его словам на свадьбе присутствовали главный прокурор с начальником полиции. Травить, так всех. Я долго с ним беседовал, пришел к выводу любой из гостей мог пойти на преступление. Встаньте на его место, убить судью, ему легче провести операцию в городе — вариантов много и опыт имеется. И он человек с темной биографией, рисковать свободой не станет.
Шорин с задумчивым взглядом проговорил:
— Придется на время его не привлекать к нашим операциям, пока не уляжется шумиха с судьёй. Сорвётся, побежит в полицию, напишет явку с повинной, расскажет о своих тёмных делах. Прослышат журналисты, тогда всем не поздоровится.
Ефимов грозным голосом сказал:
— Он знает, чем заканчиваются дела, не согласовав их со мной.
Шорин от его голоса оторопел:
— Тогда решаем так. Гусеву пока не стоит говорить о нашем разговоре, мне надо время подумать, во всем капитально разобраться.
Ефимов, смотря Шорину в глаза, спросил:
— Виной всему деньги? Угадал?
— Отчасти, — Шорин решил не рассказывать всей правды о его кураторе Гусеве, что он пытается урегулировать финансовые разногласия между директором завода Быковым и беглым аудитором — имея денежный интерес.
— Человек — хотя существо разумное, но еще духовно слаб. Нравственность — вот вершина совершенства души! Вы наверно подумали: и это говорит человек, который убивал людей?! Кто прошел войну, материальные блага его мало интересуют, он видел смерть. Ему без разницы, какая в квартире мебель, итальянская или местной фабрики. Он видит мир глазами Бога, таким, каким он его создал в первозданном виде. А все эти трючки-брючки: яхты с пятиэтажный дом, автомобили с интеллектом человека, они для людей с низкой нравственной планкой и социальной ответственностью. Лев Толстой свою жизнь закончил в рубище и сапогах, отказавшись от богатств. Ему Бог открыл свое сердце. Мало кому дается познать счастье, но к этому надо стремиться. Вы дали мне надежду выйти на заслуженный отдых. Как Хемингуэй, буду пропадать в море, охотясь на марлина королевскую рыбу — это моя мечта, — закончил монолог, приведя в пример образ жизни известных писателей.
Шорин, слушая агента, примерял слова на себе. Он говорит и о нём. И у него есть мечта: занять денежное место заместителя директора мусорного комбината, своего «крестника»: «Охранником к нему на ворота не сядешь, не позволяет высокий статус полковника ФСБ. А мне до сознания Льва Толстого
