и затихли. Прежде чем эхо их умолкло, граф протянул руки к серебряному ларцу. Я смотрел на него не отрываясь. Граф коснулся его передней стенки…» Дальше я уже читал, – проговорил Кукушкин, оторвавшись от книги. – Здесь нет никакого намека, никакой подсказки…
– Есть! – перебила его Анна. – Я все поняла! Граф подгадал церемонию к тому моменту, когда часы пробили полночь! Может быть, именно в этом и скрыт секрет этого ларца? Может быть, именно в полночь его можно открыть?
– А что – в этом что-то есть… – протянул Кукушкин. – Так что – нам придется ждать здесь до полуночи?
– Вовсе не обязательно. – Анна наклонилась над ларцом. – Что, если попробовать перевести эти часы на полночь?
Она вооружилась пилочкой для ногтей и осторожно передвинула часовую стрелку на двенадцать часов.
– Ну, попробуйте теперь…
Кукушкин пригляделся к передней стенке ларца – и заметил, что из скважины на резных дверях выдвинулся крошечный ключик. С трудом ухватив этот ключик кончиками пальцев, Иван Иванович повернул его по часовой стрелке…
С дверями серебряного собора ничего не случилось, зато изнутри ларца донеслась старинная мелодия – Анна подумала, что это похоже на клавесин или клавикорды. В то же мгновение в передней стенке, чуть выше дверей, но ниже часов открылось небольшое окошко. Из этого окошка одна за другой появились маленькие фигурки: монах в длинной рясе, король в пурпурной мантии, рыцарь в доспехах, красавица в средневековом платье, с зеркалом в руке, богач с увесистым кошельком. Завершал процессию скелет с ухмыляющейся безносой физиономией.
Анна следила за этой процессией как зачарованная и вздрогнула, когда рядом с ней раздался глухой голос Кукушкина:
– Danse macabre.
– Что? – переспросила Анна.
– Пляска смерти. Так называли в Средние века картины или скульптурные композиции такого содержания, как эта процессия. Пляски смерти должны были напоминать верующим о бренности всего сущего, о том, что все – нищие и богачи, простолюдины и короли – бессильны перед лицом смерти.
Тем временем хоровод фигурок скрылся в окошке, доносящаяся из ларца музыка резко оборвалась. В то же мгновение кровля собора раскрылась на две стороны, открыв внутренность ларца.
Анна подумала, что автор старинной книги совершенно прав – крышка серебряного ларца раскрылась, как раскрываются крылья собирающейся взлететь птицы.
Анна и Иван Иванович столкнулись головами, склонившись над ларцом, – так не терпелось им увидеть, что в нем спрятано.
Впрочем, ничего особенного там не было.
В ларце лежал полупустой замшевый мешочек, перевязанный шелковой лентой, и сложенный вчетверо листок пожелтевшей бумаги.
– Честно говоря, я рассчитывала на большее… – протянула Анна, не скрывая разочарования.
– На большее? – переспросил Кукушкин. – На что же?
– Ну, я думала, там окажутся драгоценности… какие-нибудь старинные перстни, ожерелья…
– Ну, вы – настоящая женщина! Вы всюду хотите видеть исключительно украшения! Если верить тому, что написано в этой книге, содержимое этого мешочка может быть гораздо ценнее любых драгоценностей! Может быть, мы на пороге величайшего открытия…
– А что это за листок? – осведомилась Анна, показав на сложенную вчетверо бумагу.
– Посмотрим, посмотрим… – Кукушкин развернул листок.
На нем была написана какая-то фраза, но не только ее смысл был непонятен Анне, но даже буквы показались ей совершенно незнакомыми – не кириллица и не латиница, а какие-то экзотические значки.
– На каком это языке? – спросила Анна Ивана Ивановича.
– На древнегреческом, – ответил тот. – К сожалению, этим языком я не владею. Вот если бы эта надпись была сделана по-латыни, я бы ее перевел, а так – придется обратиться к специалисту или воспользоваться словарем…
В это время снизу донелись громкие крики и грохот.
– Что там случилось? – переполошился Кукушкин.
– Не знаю, но на всякий случай давайте спрячем ларец…
Иван Иванович положил записку в карман, а мешочек – обратно в ларец. Крышку его они закрыли, поставили ларец на прежнее место и задвинули стенку тайника. Только после этого спустились на первый этаж.
На первом этаже происходило нечто неописуемое.
Дядя Паша стоял на пороге своей кухни с сумкой в одной руке и шваброй в другой. Нюра пряталась под столом, откуда виднелся только ее нос, и даже этот нос выглядел виноватым. Вся остальная территория кухни была засыпана обрывками бумаги и осколками посуды. Знаменитая полтавская колбаса исчезла без следа.
– Я тебе что велел?! – кричал дядя Паша, пытаясь достать Нюру шваброй. – Я тебе что поручил? Я тебя тут за старшую оставил, велел тебе за порядком присматривать, а ты что устроила?
После ухода Анны Беркутовой из офиса прошло почти два часа. Светлана отвечала на звонки, печатала текущие документы и занималась своими делами.
Дверь приемной открылась, и на пороге появилась Лидка Севрюгина.
– Тебе чего? – спросила Светлана, почти не скрывая раздражения.
– Светик, – защебетала Лидка, делая вид, что ничего не замечает. – А ты обедать пойдешь? Тут за углом новое кафе открылось, там такую вкусную рыбу готовят…
«Ну что она вяжется? – подумала Светлана. – Что ей от меня нужно? Так и набивается в подруги!»
– Мне некогда, – ответила она прямо. – Работы много.
– Ну, ты что – вообще, что ли, обедать не пойдешь? – Севрюгина округлила глаза. – Так нельзя к себе относиться, желудок же испортишь!
– Слушай, я со своим желудком как-нибудь сама разберусь! – отрезала Светлана и добавила: – Тебе что, делать нечего?
– Да уж не меньше твоего работы! – обиделась наконец Севрюгина и уже собиралась уйти, чего, собственно, и добивалась Светлана. Но в это время на столе у нее зазвонил телефон, и Лидка застыла на пороге, настроив уши локаторами.
На этот раз звонили по местной линии, из бухгалтерии. Главбух Нелли Леонидовна, как всегда, была на взводе.
– Светлана! – выпалила она, едва услышав голос секретарши. – Мне срочно нужны документы по расходам за первый квартал!
– Ну, а я при чем? – огрызнулась секретарша.
Она не собиралась хамить главбуху, себе дороже, но ей действовала на нервы Севрюгина, которая так и стояла в дверях, прислушиваясь к разговору. Светлана посмотрела на нее неприязненно, но Лидка сделала вид, что ничего не поняла.
– Светлана, как ты разговариваешь?! – прикрикнула на нее Нелли Леонидовна. – Я эти документы давала Анне Павловне для ознакомления, а сейчас они мне срочно нужны!
– Но, Нелли Леонидовна, Анны Павловны сейчас нет…
– Что значит – нет? Мне без них зарез! Завтра камеральная проверка, и нам грозят большие штрафы…
– Нелли Леонидовна, она вернется часам к четырем…
– К четырем?! – трубка в руке Светланы почти задымилась. – Ты шутишь? Мне эти документы нужны очень срочно! Как хочешь – принеси их немедленно!
– Но я не могу уйти, мне нужно на звонки отвечать!
Но Нелли уже повесила трубку.
– Вот черт! – в сердцах проговорила Светлана. – Что делать? Уйти
