Он выбросил эти мысли из головы. То и дело выравнивая тележку, которую все время уводило влево, иногда бормоча что-то себе под нос, Джакс медленно, но верно шел вперед. Вот будет прикол, если его загребут за краденую тележку. Хотя, если подумать, ничего веселого тут нет. Придерутся к тебе из-за такой вот мелочи, а там и пушку найдут. Дальше – пробьют по компьютеру, и… глазом моргнуть не успеешь, как снова загремишь в тюрягу. Снова в «Буффало», а то и куда похуже.
Грох, грох… Маневрировать по замусоренным тротуарам с тележкой на разбитом колесе – врагу не пожелаешь. Но подобраться к приличному дому в зажиточной части Гарлема можно только по задним дворам. Маячить на тротуаре у парадного входа – значит сразу вызвать подозрение, катить же свои пожитки в тележке по переулку – не такая уж невидаль. От богатых остается больше мусора, да и качеством он здесь получше будет. Нормальный бродяга скорее направится промышлять в Западный Гарлем, чем в центральный.
«Далеко еще?»
Джакс – бездомный бродяга – поднял голову и прищурился, оценивая расстояние. Всего два квартала. Почти на месте, почти дошел.
У него где-то свербело.
Для таких пациентов, как Линкольн Райм, это могло иметь буквальный смысл. В шее, плечах и голове чувствительность сохранилась – остаточные тактильные ощущения, без которых он был бы рад обойтись. Невозможность дотянуться до места, где чешется, для паралитика сущее наказание.
Но сейчас его донимало не физическое ощущение.
Что-то было не так. Только что именно?
Том задал ему какой-то вопрос, но Райм не отозвался.
– Линкольн?
– Не видишь – я думаю.
– Нет, конечно. Этот процесс происходит внутри, – парировал его помощник.
– Тогда помолчи.
«Что же не так?»
Очередной беглый взгляд: таблицы с уликами, словесное описание, письма, вырезки, странное выражение лица «Повешенного»… Но свербящее беспокойство как будто не вяжется ни с одной из улик.
А следовательно, не стоит принимать его во внимание. Надо вернуться к…
Райм слегка наклонил голову. Почти ухватился за мысль, но она все-таки ускользнула.
Какая-то нестыковка – чьи-то слова, сказанные накануне, не вязались с другими.
И вдруг:
– Ах ты, черт побери! – вырвалось у него. – Дядя!
– Что такое? – спросил Мэл Купер.
– Господи, дядя Женевы!
– А что с ним?
– Женева говорила, что он приходится братом ее матери.
– Ну и?
– Когда мы последний раз говорили с ним по телефону, он сказал, что разговаривал с братом.
– Ну, он, вероятно, так назвал своего зятя; вроде муж сестры для него как брат.
– Когда говорят о своем зяте, то так всегда его и называют… Компьютер, набрать номер – абонент Белл.
Зазвонил сотовый, и Роланд мгновенно, на первой же ноте, нажал кнопку ответа – эта мелодия означала, что вызов пришел с домашнего номера Линкольна Райма.
– Говорит Белл.
– Роланд, ты у Женевы?
– Да.
– Меня с твоего сотового никто рядом с тобой не услышит?
– Нет. Говори, я слушаю.
Детектив машинально откинул борт пиджака и расстегнул ремешок кобуры, в котором покоился больший из двух его пистолетов. Ни голос, ни рука не дрогнули, хотя сердце на пару ударов в секунду ускорило темп.
– Где Женева?
– У себя в комнате.
– А дядя?
– Не знаю. Ушел в магазин.
– Послушай. Он прокололся. Сказал, что он брат ее отца. Она говорила, что он брат ее матери.
– Черт! Он самозванец!
– Найди Женеву и оставайся с ней рядом, пока мы с этим не разберемся. Я сейчас направлю к вам еще пару машин.
Белл мигом очутился у комнаты девушки. Постучал в дверь, но ответа не последовало.
Чувствуя, как быстро заколотилось сердце, он выхватил из кобуры «беретту».
– Женева!
Тишина.
– Роланд, – раздался из трубки голос Райма, – что там происходит?
– Одну секунду.
Припадая в полуприседе, детектив распахнул дверь и с пистолетом на изготовку ворвался внутрь.
Комната оказалась пуста, Женева Сеттл исчезла.
– Центральный, код десять два девять, вероятное похищение. – В своей спокойной манере, чуть растягивая слова, Белл еще раз повторил тревожное сообщение и назвал адрес. Затем добавил: – Жертва – чернокожая девушка шестнадцати лет. Рост – пять футов два дюйма, вес – около сотни фунтов. Подозреваемый – чернокожий мужчина невысокого роста, от сорока до сорока пяти лет, короткая стрижка.
– Вас понял. Выслано подкрепление. Конец.
Белл пристегнул рацию на ремень, послал Линч и Мартинеса тщательно проверить все здание, а сам поспешил вниз. За улицей напротив дома должна была следить Линч, Мартинес вел наблюдение с крыши. Но в их задачу входило высматривать людей, похожих на объект 10-9 и его сообщника, которые приближались бы к зданию, а не удалялись от него. Мартинес вспомнил, что тремя минутами ранее, кажется, видел девушку и мужчину, который мог быть дядей Женевы. Они направлялись от дома, и он не придал этому значения.
Белл внимательно оглядел улицу, но заметил только нескольких людей в деловых костюмах. Свернул за угол, пробежал по переулку и увидел бездомного, толкающего перед собой магазинную тележку. Белл решил, что через минуту обязательно расспросит его, не видел ли тот девушку, а пока надо было заняться другими возможными свидетелями – рядом несколько девочек прыгали через скакалку.
– Эй!
Веревка остановилась и обвисла, головы повернулись к нему.
– Всем привет. Я офицер полиции, ищу девушку-подростка. Она чернокожая, худенькая, коротко стриженная. С ней, вероятно, пожилой мужчина.
Издалека, приближаясь, донеслись звуки сирен – к району стягивались дополнительные патрули.
– А жетон у вас есть? – спросила одна из девочек.
Стараясь не выдавать тревоги, Белл улыбнулся и показал им жетон.
– Ух ты!
– Да, видели мы их, – сказала одна миловидная кроха. – Они шли вон по той улице и свернули направо.
– Не, налево.
– Не, ты же не смотрела.
– Я смотрела. Мистер, а у вас пистолет есть?
Белл бросился к улице, которую указали девочки. В квартале от него с обочины по правую руку выехала какая-то машина. Детектив сорвал с ремня рацию и передал:
– Экипажам, выехавшим на код десять два девять, по Сто семнадцатой улице на запад движется темно-бордовый седан. Задержать и проверить. Повторяю: мы ищем чернокожую девушку шестнадцати лет. Подозреваемый – черный мужчина сорока лет. Действовать осторожно, может быть вооружен.
– Семь-семь-два принял, мы почти на месте… Да, видим объект. Сейчас остановим.
– Семь-семь-два, вас понял.
Белл увидел, как к седану, сигналя фарами, приближается патрульный автомобиль. Седан резко затормозил. Белл побежал в их сторону. Полицейский из патрульной машины подошел к водительской дверце седана и наклонился, держа руку на рукоятке служебного пистолета.
«Пожалуйста, пусть это будут они».
Офицер махнул рукой, и машина двинулась дальше.
Белл мысленно чертыхнулся и подбежал к патрульному.
– Детектив.
– Не они?
– Нет, сэр. За рулем чернокожая женщина лет тридцати. Одна.
Белл направил экипаж патрулировать прилегающие улицы с юга, остальным велел держать другие направления. Оглядевшись, он бросился бежать по выбранной наугад улице. Зазвонил сотовый.
– Белл слушает.
Линкольн Райм спросил, как развивается ситуация.
– Ее никто не видел. Но, Линкольн, я не пойму, как Женева может не знать родного дядю?
– Ну, мне в голову приходит несколько вероятных сценариев, по которым злоумышленник мог совершить подмену. Или дядя с ним в сговоре. Не знаю. Но что-то здесь явно не так. Его манера говорить – не очень-то он похож на профессорского брата. В нем явно чувствуется уличное воспитание.
– Да, верно… Мне надо связаться с командой. Перезвоню позже.
Белл отключился и вызвал по рации подчиненных.
– Луис? Барб? Отзовитесь. Нашли что-нибудь?
Барб сообщила, что никто из опрошенных ею людей на Сто восемнадцатой не видел ни девушки, ни ее дяди. Мартинес доложил, что в общих помещениях дома их нет, а также нет никаких признаков взлома или посторонних.
– Ты далеко? – спросил он.
– В квартале к востоку и двигаюсь дальше. Дополнительные патрульные экипажи прочесывают улицы. Давайте один ко мне, второй остается прикрывать квартиру.
– Понял.
– Конец связи.
Белл пересек улицу, посмотрел налево и снова заметил бомжа, который, бросив на него взгляд, нагнулся и поскреб себе щиколотку. Белл пошел к нему, чтобы спросить, не видел ли он чего.
В этот момент где-то хлопнула дверца машины. Завелся двигатель. Впереди!.. Белл побежал. Нет – справа.
