4 июня 2010 года
– Снимай, сука! Быстро! – орал он, схватив меня за голову.
– Хорошо…
Я быстро нащупала в заднем кармане саморез. Достала, сжала в кулаке. У меня было две секунды, чтобы решить, куда ему его воткнуть: в шею или в глаз… И решить как можно скорее.
– Тогда помоги мне, – простонала я, судорожно оценивая свои шансы.
Гена отпустил мои волосы и приподнялся со стула. Его большие волосатые руки потянулись к моей талии, чтобы взяться за края футболки. Я наблюдала за его движениями как в замедленной съёмке.
За пару мгновений мне предстояло решить, как правильнее поступить. Воткнуть ему саморез в шею? Хорошо, но даже если у меня это получится, то надолго ли это выведет его из строя? Я не знаю, где находятся жизненно важные артерии и вены, повреждение которых могло бы вызвать большую кровопотерю. Хватит ли мне той пары секунд, на которые он застынет от неожиданности?
А если ударить в глаз? Тогда он сразу потеряет ориентацию. Будет в полнейшем шоке. Повезёт – сразу ослепнет. Но и при таком раскладе этот циклоп будет крайне опасен, как те курицы на ферме, что бегают туда-сюда без головы перед смертью. И будет настолько взбешён, что не оставит на мне и живого места, если сразу не прибьёт. Второй вариант более рискованный, но дал бы мне больший шанс на победу.
Я посмотрела на грязную пену, которая плавала перед моими глазами. Там, под водой, в моей левой руке был зажат кусок мыла, который я так и не решалась отпустить. А в правой между указательным и большим пальцами – маленький гнутый саморез, так и норовивший выскользнуть при любом неловком движении.
Так ты хочешь жить, Ева, или нет?!
Мне захотелось громко крикнуть, как это делают воины в голливудских фильмах перед нападением, это и вправду придало бы сил. Но упустить возможность атаковать внезапно мне не хотелось. Ещё и моё измученное тело в последний момент отозвалось такой тянущей болью, намекая отступить перед страхом смерти, но было уже поздно. Я всё решила. Решила спасаться во что бы то ни стало. Первый раз в жизни мне так захотелось жить! Жить, чтобы видеть солнечный свет, улыбку любимого, слышать смех друзей, дышать, чувствуя запахи природы. А если умереть, то умереть, спасаясь, умереть в бою! Победитель – тот, кто наносит удар первым!
Дождавшись, когда Гена наклонится ко мне поближе, я молниеносно вытащила из воды руки и ударила его в лицо. Был ли это глаз, я не поняла. Саморез вошёл во что-то мягкое, после чего я сразу расцепила пальцы. Во время этого манёвра склизкое мыло из моей левой руки катапультировало вверх и упало на пол, ударившись о стену, а над корытом, в котором я сидела, поднялись сотни брызг.
Гена отпустил края моей футболки, за которые уже успел ухватиться, и с диким рёвом закрыл руками лицо. Мгновенно придя в себя, я переместила вперёд весь центр тяжести, подтянулась, ухватившись за край ванны, и встала. При этом сразу почувствовала, насколько сильно мокрая одежда мешает движениям и тянет меня вниз.
Не дав опомниться наклонившемуся вперёд Гене, я сцепила между собой пальцы обеих рук и ударила его что было сил по затылку. Сталь наручников от удара словно впилась в запястья, но страх уже не позволил бы мне отступить из-за какой-то боли.
Удар заставил Гену упасть на колени, зацепив при этом головой край ванны. Он, казалось, был оглушён и растерян. Не теряя ни секунды, я выпрыгнула из ванны босыми ногами на пол и схватилась за ножку стула. Подняв его высоко над головой, я со всего размаха опустила его на обидчика. Тот что-то промычал, но не потерял сознания.
Я бросилась к подоконнику, схватила телефон и принялась нажимать на все кнопки. Дисплей загорелся и отобразил десятки разных цифр. Слыша позади себя копошение Гены, я продолжала бить по клавишам в поисках основного меню. Уже набрала службу спасения и нажала кнопку «вызов», когда телефон выскользнул из моих рук и упал на пол, и тут этот урод вновь схватил меня за волосы. Перед глазами только успел промелькнуть потолок и оскаленное лицо Гены, истекающее кровью, как я грохнулась на пол.
– А-а-а! Помогите! – закричала я в надежде, что соединение со службой спасения всё-таки не сорвалось.
Гена потащил меня по полу прямо за волосы. Когда я ощутила, что от соприкосновения с неровным грязным полом кожа с моего живота сдирается, то впилась ему ногтями прямо в руки.
– Сука! – прохрипел он и, отпустив меня, обошёл с другой стороны.
Я лежала на спине, когда он появился перед моими глазами. В его руке был клок моих волос, а кисть была сжата явно для удара. Кровь и какая-то желтоватая жидкость стекали по его лицу и шее, а рот изрыгал ругательства. Но я не собиралась сдаваться. Мне хотелось мстить.
Собрав всю силу, я нанесла ему удар голой пяткой прямо между ног. Гена отпрыгнул назад, заскулил, скорчился и обхватил руками пах. Я перевернулась на бок, отползла немного, а затем встала.
Около пяти секунд я стояла и наблюдала за его мучениями, потом осознала, что нуждаюсь в оружии посерьёзнее, и побежала к столу.
Газеты, грязная посуда, свеча. Я схватила тарелку, швырнула её в сторону похитителя и продолжила поиски. Начала быстро выдвигать ящики кухонного гарнитура: пакеты, крышки, ложки, вилки, куча другого хлама. Выбрав из этого перечня большой охотничий нож, я достала его и крепко сжала в руке.
Гена всё так же корчился, с яростью поглядывая на меня. Я боялась повернуться к нему спиной, не решалась даже приблизиться. Всё-таки я в наручниках, пусть даже и с оружием в руках. Мои балетки лежали прямо рядом с ним, но безопаснее было убежать босиком.
– Кто теперь сука, а?! – Я вытянула нож перед собой. Мой подбородок дрожал. – Только подойди, и я тебя урою!
Медленно продвигаясь спиной к стене по направлению к двери, я тяжело дышала. Мне было уже плевать на телефон, валявшийся в углу рядом с Геной, ведь свобода была всего в трёх метрах от меня. Единственное, чего я боялась, так это того, что он сейчас вскочит и преградит мне путь.
– Наблюдать тебе, сука, нравится? Да?! – орала я, пытаясь повернуть замок. – Больной извращенец! Жену тебе? Вот тебе, а не жену! Козёл! Посмотреть ему надо! Это я посмотрю, что с тобой сделают, тварь! За всё мне ответишь!
Но вдруг я поняла, что придётся выпустить из рук нож для того, чтобы открыть чёртов замок. Меню всю колотило, я готова была разреветься от страха. Казалось, Гена достаточно пришёл в себя, чтобы встать, поэтому медлить было нельзя.
Отпустив нож, я схватила обеими руками ручку замка, навалилась и повернула её. В ту же секунду дверь распахнулась, а Гена вскочил на ноги. Выбегая на волю, я толкнула дверь обратно. Во дворе уже было достаточно темно, значит, нужно бежать в лес, где можно было бы затаиться.
Пятнадцать метров до калитки показались мне вечностью. Я слышала, как он бежит сзади, и это придавало мне сил. Мокрые джинсы, босые ступни, наручники, многочисленные раны, слабость и мокрые волосы, падающие на лицо, перестали быть для меня противниками побега. Я уже не чувствовала ничего, даже боли. Всё затмил инстинкт самосохранения. Невозможно было представить, чтобы вновь оказаться с садистом наедине там, в этой маленькой душной клетке.
Я так и не поняла, как преодолела калитку: то ли перепрыгнула, то ли выбила плечом. Не слышала ничего, кроме шелеста травы под ногами, даже его ругательств за спиной. Ускоряя шаги, собрала в кулак всю свою волю, только бы не чувствовать его зловонного дыхания. Какие-то деревья, кусты, незнакомая местность – всё это виделось мне спасительным убежищем, а темнота – главным союзником.
Моё сердце стучало так, что отдавало в ушах. Перелетев через какой-то камень, я кубарем покатилась вниз по склону. Шишки, камешки, какие-то сучки – всё это ужасно кололо моё тело, по мокрой коже что-то текло. Когда падение прекратилось, я замерла и прислушалась.
Вокруг было ужасно темно и страшно. Ничего не видно. Нельзя бежать дальше в лес, нужно выбираться к людям. Я дрожала, покрываясь потом, и вдруг услышала где-то неподалёку звук ломающихся веток. Он медленно обходил окрестности, заглядывая под каждый куст. Значит, не верит, что могу убежать далеко. Но я уже на свободе. Попробуй у меня её отобрать!
Единственный выход – бежать. И я побежала. Вперёд! Только бы увеличить дистанцию между нами. Я неслась, как испуганная лань, не различая ничего вокруг. Стоит остановиться – и мне конец. Спотыкалась, раздирала в кровь ступни и лицо, падала, вставала и снова бежала наугад.
Казалось, прошла вечность, когда я поняла, что мой похититель отстал. Я присела на корточки и оглянулась. Непроглядная темнота. И только звуки ночных птиц, которых я переполошила. А ещё свежий лесной воздух – символ свободного мира. Я привалилась к дереву и сползла на землю. Спасибо, господи. Спасибо тебе.
Через несколько минут, когда я отдышалась, ко мне пришли боль и усталость. Ноги горели, всё тело жгло. Теперь я испугалась оставаться один на один с лесными зверями. Запах моей крови непременно их приманит. Но хватит ли у меня сил, хотя бы залезть на дерево? Да ещё в наручниках. Я не готова умирать теперь, только не теперь.
