– Человек постоянно ошибается в своих представлениях о мире. Вот я всегда думал, что мир высокого искусства – это прибежище элиты и изящества. Стильных, спокойных, уравновешенных, культурных людей. Но оказалось, скажу я вам, что в этом мире куда больше подонков, чем поклонников Ганнибала Лектора по всей земле.
– Принимая во внимание, сколько за прошедшие века было подделок и прочих мошенничеств, я вообще не понимаю, как сейчас кто-то может доподлинно оценить картину, – добавила я. Меня удивило, что для многих людей, с которыми мы встретились по этому делу, страстные увлечения превратились в навязчивые идеи, а жизнь их стала такой же иллюзорной, как их искусство.
Майк дотянулся до пульта и снова прибавил звук.
– Итак, тема на финал у нас «Спорт». Неплохо. Ставлю пятьдесят. Поддержишь, Мерсер? – Майк показал ему поднятые большие пальцы, а Мерсер подмигнул. – Доставай бабки, Куп.
Я открыла сумочку и стала в ней рыться. Ночью я захватила из квартиры другую сумку вместо потерянной в галерее, но там успела скопиться куча, казалось бы, бесполезных безделушек, которые не придет в голову таскать разумному человеку. Тяжелый бумажник с чековой книжкой, кредитками, визитками и разными записками оказался на самом дне. И, добираясь до него, я выложила на поднос у кровати ключи от дома, ключи от машины, ключи от офиса и ключи от квартиры Джейка. Потом к ним добавились помада и пудреница. Носовые платки, ручки, расческа, бумажки с клейкой полоской и мое удостоверение.
– Как тебе удается вообще что-то там найти? Для меня это загадка природы. Ладно, сегодняшний ответ: игрок высшей лиги, который первым сыграл на всех девяти позициях бейсбола за один сезон. У тебя шестьдесят секунд, блондиночка. Мы с Мерсером даем тебе фору… А это что за хрень?
Когда я доставала бумажник, вместе с ним вытащился небольшой пакетик. В нем была старомодная бритва и несколько сменных двойных платиновых лезвий, зубная щетка и паста.
– Я принесла это Мерсеру. У Джейка десяток таких походных наборов, чтобы собраться за миг, когда он получает очередное задание. Я подумала, что тебе может пригодиться, пока ты здесь, – сказала я, протягивая пакет Мерсеру. Тот указал на тумбочку и сказал, что отец принес все необходимое, поэтому я убрала пакет обратно в сумку.
– Хватит изображать Клару Бартон. Либо называй имя, либо сразу клади деньги мне в карман.
Я и понятия не имела, о ком идет речь. Достала банкноту в пятьдесят долларов и отдала ее Майку.
– Кто такой Уитни Форд? – Я была уверена, что если рекорд принадлежал не «Янки», то его и вовсе не было.
Требек как раз разговаривал с тремя участниками, ни один из которых не дал правильного ответа. До того как он открыл ответ на экране, Майк произнес:
– Мимо. Кто такой Берт Кампанерис?
Требек отозвался эхом:
– Кто такой Берт Кампанерис?
– Поверить не могу, что ты знал!
Не успела я закончить предложение, как он уже убрал деньги.
– Ты не возражаешь, если я не стану тратить их на цветы и конфеты? У меня есть несколько информаторов, которых надо хорошо подмазать, чтобы они запели.
Зазвонил телефон, и я взяла трубку.
– Могу я поговорить с детективом Чэпменом? – спросил голос.
Я отошла, и Майк протиснулся к телефону.
– Малыш! Что у тебя? – Майк прижал трубку к уху левым плечом и полез в карман за ручкой и бумагой. Несколько минут он молча слушал Джимми Хеллорана, изредка перебивая его вопросами: «Когда?» или «Кто?», а я подала Мерсеру соломинку и помогла ему выпить воды из стакана, чтобы восполнить потерю жидкости, как велела медсестра. – Нет, еще не все, – произнес Майк, прежде чем повесить трубку, – но для начала сойдет. Спасибо.
И он пересказал нам полученную информацию: – Энтони Бейлор. Гэйнесвилль, Флорида. Сейчас ему сорок два, но, когда ему исполнилось восемнадцать, он залез в чужую квартиру. И изнасиловал проживающую там студентку колледжа. Угрожал ей ножом. Удалось установить, что за полгода он совершил еще три изнасилования в городе.
– И ему дали меньше двадцати лет? – усомнилась я.
– Трое других потерпевших были слишком напуганы, чтобы настаивать на обвинении. Слушай, это же было больше двадцати пяти лет назад. Ничего удивительного для того времени.
Да, только в последние десять-пятнадцать лет к жертвам изнасилования стали относиться с уважением в зале суда. Уже в семидесятые годы начали пересматривать законы, которые мешали женщинам обратиться к правосудию, но общественное мнение в отношении таких преступлений очень долго оставалось прежним. Многие века изнасилование было единственным преступлением, в котором обвиняли жертву; на женщин, испытавших подобное, ложилось несмываемое пятно позора, поэтому они предпочитали не искать защиты у закона.
– Мы еще не знали о его юношеских судимостях. Опять же, Флорида. Он сидел в тюрьме для несовершеннолетних, и снова за изнасилование. Напал на женщину в ее собственной машине на стоянке супермаркета.
– То есть мы теперь ловим насильника-рецидивиста?
– Он сидел в Рейфорде. У них там такая тюряга, Алекс, что Аттика покажется курортом. Бейлору пришлось туго. Без шуток, туго. Заключенных сковывали цепями и прицепляли ножные гири. Возможно, он был одним из первых, чья ДНК попала в базу данных. Хотя базы не существовало на момент вынесения приговора, когда пришло время для условно-досрочного освобождения, зэков перестали выпускать, не взяв у них генетические отпечатки. – Майк посмотрел в блокнот и перевернул страницу. – Когда он вышел, то сразу уехал из Флориды. Не могу сказать, что не понимаю его. Если вам вздумается совершить очередное правонарушение, мистер Бейлор, для вас уже построены комфортабельные тюрьмы и на севере страны. Да здравствует Нью-Йорк! Добро пожаловать! Итак, его арестовали за кражу. Сначала предъявили обвинение в краже имущества в особо крупных размерах, но он сознался в хранении краденого. Вот почему ему дали так мало. Прокурору пришлось снять первоначальное обвинение и построить дело, опираясь на его признание, потому что сама кража произошла в Массачусетсе. А задержали Антона Бейли на транзитной автостраде в штате Нью-Йорк за превышение скорости. Когда полиция обыскала его машину, то нашла несколько картин маслом. Ценных. И, как на грех, у него не оказалось с собой приходных ордеров.
– В Массачусетсе? Музей Гарднер?
– Нет. Ты угадала штат, но не музей. В данном случае картины были из некоего музея изящных искусств в Амхерсте. Кражу они не смогли повесить на Антона. Его алиби – что он был в Буффало – подтвердилось. Поэтому его осудили за хранение краденого. Даже предложили сделку: отпустить его, если он назовет имена сообщников. Но он промолчал. Черт, да после отсидки во Флориде с этим сроком он справился играючи.
Интересная новость. Где-то на своем жизненном пути Бейлор столкнулся с преступниками из мира искусства, возможно, они даже использовали его криминальные таланты. Однако простой подсчет показал, что во время кражи в музее он еще сидел во флоридской тюрьме, но позже все-таки смог продать свои способности на рынке подпольных услуг.
– Думаете, он знал Омара Шеффилда до того, как они оказались в одной камере?
– Пока нет оснований так думать. Придется потолковать с некоторыми заключенными. Пока Малыш сообщил только то, что нашлось в бумагах начальника тюрьмы. Может, их свел слепой случай. Омар занимался своим шантажом. И рассказал Антону про Дениз Кэкстон, может, даже показал ему вырезки из «Юридического вестника» про развод, а там указаны все ценности и описаны все сделки. У Антона в голове зреет план. И он делится информацией с…
– С кем? – спросила я. – Вот что нам надо установить. У него должен быть сообщник, у которого есть зуб на Дениз…
– Или на Лоуэлла, – напомнил Майк. – Не уверен, кто из супругов решил прикончить другого первым.
– Неужели ты всерьез полагаешь, что жертвой мог стать Лоуэлл?
Мерсер слушал нас, не вступая в разговор, потому что его опять клонило в сон.
– Ты сказал, что вчера разговаривал с этой Сетте? Она вернулась в Санта-Фе?
Майк ответил не сразу.
– На самом деле я разговаривал с ее экономкой. Она сказала, что Сетте будет через час или около того. Она мексиканка, говорила с жутким акцентом, я едва понял. Нет, с самой Сетте я не говорил. И забыл проверить список пассажиров, чтобы убедиться, что она летела тем рейсом. Извини, Мерсер. Но сегодня я этим займусь.
Ведь из-за сообщения, оставленного Мариной Сетте – или кем-то от ее имени, – мы с Мерсером оказались в галерее «Фокус» и попали под пули. И Майк решил сосредоточиться на этой загадке.
Снова зазвонил телефон, и я снова сняла трубку.
– Александра? Это Роуз Мэлоун. Я так и думала, что ты будешь у Мерсера. Хотела сказать, что мистер Батталья едет домой, А по дороге заедет в больницу.
Слава господу, что есть Роуз! Она надежнее, чем устройство ПВО. Я попрощаюсь с Мерсером еще до приезда Баттальи, и пусть его детективы везут меня в квартиру Джейка.
