– Доброе утро! – благодушно поприветствовал он Мотылессу.
– Доброе утро!
– Как спалось?
– Как всегда, отлично. – Девушка присела на свой любимый пуфик перед барной стойкой. Через несколько секунд перед ней уже стояли большая чашка кофе, два тоста и салат.
Единственное, что немного тяготило ее во время совместных завтраков, это постоянное упоминание дяди Левы о погибшей дочери. Конечно, Ира понимала: человек до сих пор не может справиться с горем. Но она решительно не знала, как реагировать на его слезливые воспоминания, и каждый раз ощущала неловкость. Невозможно было сделать ни одного жеста без того, чтобы дядя Лева тут же бы не вспомнил ее злополучную тезку.
– В то самое роковое утро она тоже съела два тоста, намазанных шоколадной пастой, запив их чашкой кофе, – тяжело вздохнул дядя Лева. Мотылесса поспешно принялась намазывать себе третий тост. Она терпеть не могла всякие роковые совпадения.
– Ничего не предвещало неприятностей в то утро, – монотонно продолжил дядя Лева. – Все было, как обычно… Позавтракав, мы вышли из дома, сели в машину и я повез ее в школу. Откуда тогда взялся этот проклятый автобус?…
Дядя Лева закрыл лицо руками и отвернулся. И эта поза была уже знакома Ире. Надо было как-то на нее реагировать. Отложив в сторону бутерброд, Ира спросила:
– Значит, в вашу машину врезался автобус?
Она слышала эту историю не один раз.
– Да, распроклятый «Икарус» врезался сбоку в правое крыло. Я сначала подумал, что ничего страшного. Удар был не очень сильным. Однако когда я посмотрел на дочь, то сразу все понял… Врачи потом сказали, что смерть наступила практически мгновенно.
Ира сочувственно поморгала, не решаясь доесть бутерброд.
– А что было с тобой? – наконец спросила она.
– Ни единой царапины, – сквозь зубы произнес дядя Лева. – Видимо, кому-то там на небесах нужна была душа моей дочери, а не моя. Если бы я только мог совершить обратный обмен…
Услышав это, Мотылесса почувствовала, как тело ее покрылось мурашками. Что означает обратный обмен? Уже не собирается ли этот старик совершить обмен с ее помощью, принести ее в жертву своей умершей дочери? Может, именно этим его намерением объясняется та странная забота, которую он проявляет о ней? Мотылесса иногда листала газеты, в частности, прочитывала криминальные хроники, из которых запомнились заголовки: «Ритуальные убийства стали нормой жизни!» или «Труп девочки без головы должен был оживить усопших!» От внимания дяди Левы не ускользнула перемена в лице Мотылессы, покрывшемся смертельной бледностью.
– Ты чего испугалась, глупенькая? Ты что подумала?
– Ничего, – шепотом ответила девушка.
– Ты у меня эти мысли брось, – погрозил ей пальцем хозяин. – Начиталась всякой мистики-беллетристики!…
Он излучал добродушие. Девушка немного успокоилась. И правда, дядя Лева вовсе не похож на маньяка. К тому же, если б ему понадобилось, он бы давно уже убил ее. Ира устала гадать, для чего он пригласил ее к себе и устроил замечательную жизнь, неужели только в память о своей несчастной дочери? Конечно, все может быть, но Мотылесса твердо знала, что бесплатный сыр бывает только в мышеловке.
– А как отреагировала на смерть дочки ее мама? – спросила она, чтобы не повисло молчание.
– Тамара никак не реагировала на это, – грустно отозвался дядя Лева. – Она к тому моменту уже четыре года, как скончалась. У нее был рак легких.
– Извини.
– Ничего, ничего.
От новой тяжелой паузы Мотылессу спасло появление Никиты.
– Ну и холодрыга сегодня! – произнес он, сбрасывая дубленку. – Кофейком горячим меня не угостите?
– Конечно, угостим, – на правах хозяйки объявила Мотылесса.
Необычная резвость, с которой девушка принялась обихаживать гостя, не укрылась от цепкого взора дяди Левы.
– Вы, я смотрю, уже спелись за моей спиной! – пошутил он. – Сегодня я разобью ваш союз на несколько часов. Встретитесь друг с другом только вечером.
– Как? – удивилась девушка.
Впервые за шесть дней в распорядке ее дня наметились перемены.
– Вот и вся любовь, – иронически заметил дядя Лева. – Не хотят с нами, стариками, больше общаться!
– Ничего подобного. Просто я уже привыкла к определенному расписанию. Вот и все…
– И все? – подозрительно покосившись сначала на девушку, затем на Никиту, произнес дядя Лева.
– И все! – Ире не хотелось, чтобы он над нею подшучивал, а главное, дал понять Никите о ее чувствах к нему. Девушка старательно скрывала от Никиты свой интерес. В его обществе она терялась. Представить себе даже не могла, что когда-нибудь прикоснется к нему, обнимет его. К тому же Никита и виду не показывал, что она ему может нравиться. Он вообще вел себя очень сдержанно. Слишком сдержанно и корректно. "Может, это дядя Лева запретил ему заводить со мной шашни? – тешила себя надеждой Мотылесса, хотя сердцем чувствовала, что она Никите безразлична. «Я просто не нравлюсь ему – вот и все!»
Дядя Лева тем временем излагал план действий на сегодня. В этом плане Мотылессе отводилась роль родной дочери старика. Дело необременительное. Ирине всего лишь нужно повсюду сопровождать своего временного отца, пока тот будет встречаться с важными людьми и совершать какие-то сделки. Время для более интересного времяпрепровождения наступит лишь в восемь вечера, когда дядя Лева передаст ее под опеку Никиты, обещавшего сводить Иру в одно экзотическое место…
Дядя Лева сам выбрал Мотылессе одежду – светло-серый деловой костюм с шелковой белой блузкой – и проследил за ее минимальным макияжем. Пока Ира причесывалась, они немного порепетировали: дядя Лева хотел, чтобы она как можно естественней называла его папой. Он же будет обращаться к ней «дочка». Мотылесса не понимала, зачем все это старику, но розыгрыш казался безобидным.
***
Дурные предчувствия овладели Валентиной Андреевной Глушенковой с того самого момента, когда на телефонный запрос в ГИБДД по поводу владельца автомобиля с номерным знаком У862НО она получила ответ, что автомобиль числится за фирмой «Колесо». Данная фирма, насколько было известно, занималась сдачей машин в аренду. Еще более усилились ее подозрения, когда, прибыв в офис «Колеса», она обнаружила в журнале учета арендованных автомобилей в графе «арендатор» напротив нужного ей номера пустое место. На вопрос, почему временный владелец этой машины не записан в журнале, она получила довольно странный ответ менеджера.
– Так пожелал клиент, – произнес невозмутимый молодой человек в кругленьких очках.
– А если он не вернет машину?
– Нам это будет только на руку, – усмехнулся менеджер.
– Почему?
– Во-первых, машина застрахована, а во-вторых, за нее клиентом внесен огромный денежный залог.
– Понятно, – произнесла Глушенкова.
На самом деле ничего не было понятно. "Зачем оставлять такой огромный залог? Ведь на такие деньги спокойно можно купить новую машину той же модели. Несомненно, это было сделано для того, чтобы не предъявлять для оформления аренды никаких документов, а следовательно, сама машина предназначена для совершения преступления. В этом нет никаких сомнений. Что же следует предпринять? Попросить начальство, чтобы дало команду «повесить флажок» на этот номер? («Повесить флажок» – милицейский термин, означающий «при обнаружении задержать». – Прим. авт.).
Но как обосновать это? Что сказать начальству? Что прошлым вечером во время «обмывания» автомобиля и водительского удостоверения капитана Анатолия Сергеевича Панфилова его дочь Людмила по большому секрету сообщила Глушенковой, что объявленная родителями в розыск Ирина Борисовна Малахова приезжала как-то в кафе «Зоопарк» на красной «девятке» с номером У862НО в обществе человека, который показался Людоедке весьма подозрительным типом? Что этот подозрительный тип не предъявил документов при оформлении сделки по аренде машины?…"
Она представила примерно, что ей скажет начальник, услышав такие доводы. Скажет, чтобы она перестала заниматься пустяками.
«И будет абсолютно прав, – думала Валентина Андреевна. – Что это за повод для задержания – желание гражданина икс сохранить свое инкогнито? Может быть, у него ревнивая жена. К тому же у икса могло не оказаться в тот момент с собою документов, а машина была нужна позарез. И такая версия имела право на существование. Да и прочих подобных, вполне разумных и без криминального душка версий можно придумать сколько угодно. Сама Ирка Мотылесса, по словам видевших ее свидетелей, отнюдь не была похожа на пленницу, которую удерживают силой. Наоборот, она светилась от счастья. Абсолютно все ее сверстники считают, что Ира Малахова вытащила козырную карту из колоды жизни и совершенно не нуждается в чьей-то помощи и защите. В это почему-то не верится только мне! Почему?»
Валентина Андреевна решила обратиться за советом к капитану Панфилову.
