Если бы у них был еще один фонарь, Стивен бы немедленно ринулся вниз, но второго фонаря у них не было.
Звук шагов инспектора и констебля разрядил напряжение. Начальник полиции посмотрел на отверстие в стене и решил не искушать судьбу — не хватало только, чтобы его закрыли в подземелье… Он приказал инспектору остаться у входа вместе с констеблем.
Стивен миновал проем, и луч света вместе с ним начал спускаться по ступенькам. С обратной стороны каменная глыба была отделана деревом — именно эту дверь Кандида тщетно пыталась открыть и на эту кирпичную площадку она опустилась в изнеможении и отчаянии, но здесь не было ничего, что сообщило бы об этом Стивену и его спутникам.
Они последовали за Стивеном вниз по ступенькам и дальше по коридору, проходящему под внутренним двором и уходящему в недра холма. Фонарь осветил железный прут, лежащий поперек коридора, и Стивен немедленно остановился. Прут был покрыт ржавчиной и… чем-то еще — волосами, слипшимися от крови. Все замерли, глядя на ржавый кусок железа.
На мгновение перед глазами у всех мелькнула одна и та же картина: мертвая мисс Кара у подножия лестницы своего собственного дома. Но мертвая не потому, что упала со ступенек, а убитая этим куском ржавого железа в этом странном месте. Перешагнув через прут, Стивен направил свет фонаря вперед.
Волнение мистера Тамплинга достигло неизмеримых высот — он увидел то, что раньше видела Кандида, но при куда более ярком освещении: пещеру или нишу в конце коридора, стоящий в ней окованный железом сундук с поднятой крышкой и лежащее в нем Сокровище. Луч фонаря играл на золотом блюде, на подсвечниках, на сказочно-прекрасном ожерелье — он высекал из камней пламя, и это пламя было кроваво-красным. И тут.
И тут мистер Тамплинг увидел руку, успевшую схватить Сокровище и тут застигнутую смертью. Теперь это была рука скелета , кости и истлевшая одежда — все, что осталось от Алана Томпсона. А еще, прямо на полу коридора и гораздо ближе к ним — Кандиду Сейл, уткнувшуюся головой в протянутые руки — она протянула их, когда падала. фонарь был переброшен майору Уоррендеру, и Стивен опустился на колени.
— Кандида… Кандида… Кандида!
Она пришла в себя от звука его голоса — мгновение, которое она никогда не забудет. После темноты, которая была подобна смерти, после того, как она мысленно простилась с надеждой и самой жизнью, очнуться в его объятиях, под звуки своего имени…
Кандида открыла глаза, и все вокруг нее было залито светом. Стивен сжимал ее так, что, казалось, никогда больше не выпустит.
— Я нашла Сокровище… не прикасайтесь к нему — оно убило бедного Алана…
Глава 41
Джозеф вошел в гостиную. Его смуглая кожа казалась пожелтевшей и липкой от пота. Мисс Оливия вышивала.
Услышав его шаги, она подняла голову.
— Что случилось?
— Они спустились в подвал. Они нашли вход!
— Это невозможно!
— А я говорю вам, что они его нашли! — почти закричал он. — Инспектор поднялся наверх, в спальню, и забрал констебля. Я шел за ними до самой лестницы, ведущей в подвал. Я видел, что потайная дверь открыта, и они все перед ней толкутся. Инспектор и молоденький полицейский остались снаружи, а остальные вошли внутрь. Сами знаете, что они там найдут. Что нам теперь делать? Что мы им скажем?
Мисс Оливия посмотрела ему в глаза.
— Что делать? Нам нужно только изображать абсолютную честность и уверенность в своих словах и, разумеется, крайнее удивление. Да, в доме есть тайные ходы, которые всегда были нашей фамильной тайной, но нам ничего не известно о каких-либо других — если в подвале и есть подземный ход, то нам о нем ничего не известно. Да, существуют предания о Сокровище, но я им никогда не верила.
Если кто-то по глупости стал его искать, он делал это на собственный страх и риск. И если он при этом погиб, то я не несу за это ни малейшей ответственности — мало ли кто что творит без моего ведома. И если мисс Сейл была настолько глупа, что последовала его примеру, я не могу считать себя ответственной за это.
— Она скажет…
— Она может говорить все что ей угодно, но где доказательства? Она скажет, что выпила стакан молока и больше ничего не помнит — это означает, что она забрела туда во сне. Или все было так, или она просто все выдумала. Узнала что-то о тайных ходах — она ведь разбирала семейные бумаги — и решила их исследовать. Ночью, когда все в доме спят. Это выглядит куда правдоподобнее, чем первый вариант: будто ее напоили снотворным и заперли в подземном коридоре, оставив умирать в темноте.
— Это хорошая история про бумаги, — одобрил Джозеф. — Если, конечно, они поверят, — и добавил после небольшой паузы:
— но я боюсь Анны.
— Она глупа и ничего не знает.
Джозеф заметил с раздражением в голосе:
— Она смотрит на меня так, как будто… как будто…
— Как?
— Как будто я какое-то чудовище!
Взгляд, брошенный на него мисс Оливией, был полон презрения.
— Что ж, такое возможно… возможно… — И вдруг добавила с внезапным напором:
— Как умерла моя сестра?
Джозеф продолжал настаивать на своем.
— Я же говорил вам: она ходила во сне. Я пошел за ней присмотреть, чтобы с ней ничего не случилось. Она заламывала руки и причитала: «Я не могу его найти… я не могу его найти'» Она пошла в подвал и открыла потайную дверь. Я не мог позволить ей идти одной в такое место, и пошел следом. Когда она дошла до сундука, где лежит Сокровище, она увидела мистера Алана и закричала. Его рука сжимала ожерелье, и она потянула его за руку. Тут крышка сундука упала прямо ей на голову — и мгновенная смерть. Я поднял крышку и оттащил мисс Кару, но она была мертва. Я сразу пошел сообщить вам, и мы вместе перенесли ее туда, где ее потом нашли. Вы все это знаете.
Атмосфера постепенно накалялась Джозеф и мисс Оливия были так заняты выяснением отношений, что не заметили, как дверь гостиной, скрытая за черной деревянной ширмой, открылась. То, что дверь открылась так тихо, получилось случайно — мисс Силвер вовсе не хотела проникнуть в гостиную бесшумно, но услышав слова мисс Оливии «Как умерла моя сестра?», она лишь перешагнула порог гостиной и подняла руку, чтобы предостеречь мистера Тамплинга, который шел следом за ней. Им удалось услышать историю, рассказанную Джозефом, и после слов «Вы все это знаете» прозвучал голос мисс Оливии, крайне напряженный:
— Я знаю только то, что вы мне рассказали.
— Я рассказал вам правду, — ответил Джозеф.
Скрытая от глаз мисс Силвер и мистера Тамплинга черной лакированной ширмой, мисс Оливия опустила на колени пяльцы с вышиванием. Рука, державшая иглу с алой шелковой ниткой, тоже опустилась.
— Вы лжете.
— Мадам!
Взгляд мисс Оливии, въедливый и жесткий, скрестился со взглядом Джозефа.
— Вы лжете. Вы сказали, что она ходила во сне. Я видела, как она делает это, и вы — тоже. Вы хотите мне сказать, что она во сне зажгла свечу? Значит, вы видели, как она спустилась в подвал и открыла потайную дверь. В доме, конечно же, есть свет, но откуда он взялся в погребе?
Но Джозеф продолжал упорствовать:
— У меня была свеча.
— А я говорю, что у вас ее не было! Вы бы не осмелились идти за ней со свечой — не посмели бы!
— Вы думаете, что я шел за ней в темноте?
— Нет! Это в ее руках была свеча. И она вовсе не спала, ей вообще не спалось потому что ее вдруг осенило, что мистер Алан должен быть там Но не думаю, что она решилась бы пойти туда одна. Однажды она была там со мной и едва не упала в обморок от страха. Я не думаю, что она вообще могла пойти туда одна.
— Какое это имеет значение, у кого в руках была свеча? — спросил Джозеф нетерпеливо. — Все остальное было так, как я сказал.
— Нет.
Слово прозвучало подобно удару хлыста. Джозеф вскрикнул:
— Разве сейчас время для расспросов или ссор? Надо решить, что нам делать и что мы должны сказать.
— Я должна узнать правду. Моя сестра умерла совсем не так, как вы рассказывали. Там не было руки, которой она могла коснуться — только кости. И вы хотите, чтобы я поверила, что она могла дотронуться до костей мертвеца? Она наверняка бы упала в обморок или с криками бросилась бы прочь. Да, она не стала бы делать ничего такого, а значит, не могла задеть пружину и уронить крышку сундука — прямо на свою голову. Я думаю, что она закричала и бросилась прочь. А вы попытались ее остановить, возможно для того, чтобы ее успокоить, но она не слушала. А остановить ее вы пытались, потому что не могли заставить молчать. Я думаю, что она мертва потому, что вы испугались, что она может кое-что рассказать.
