И почему судные? Первая аналогия, пришедшая в голову, рождала какие-то аббревиатуры вроде ФСИН и ФССП, хотя было понятно, что бабуле на эти госструктуры чихать с высокой колокольни.
Во-вторых, какие претензии могут быть к самому Даниилу, если даже патрульные полицейские не имели к нему никаких претензий? И неужели обязательно куда-то бежать, а нельзя договориться словами?
Ну и самое главное! Ему до сих пор никто ничего толком не объяснил. Что он сделал с Ивановым? Как отдать долг богине? Боги существуют? И где его место во всей этой реальности?
На улице оказалось зябко, и Данька с тоской подумал, что бабуля даже не дала возможности вызвать такси заранее. Похоже, она сама на такси ехать не планировала, а, значит, и остальным нечего барствовать.
Он потрогал усыпанное пластырями лицо и оторвал самый большой из них, пересекавший лоб по диагонали. С таким количеством заплаток он наверняка привлечёт чьё-нибудь ненужное внимание. Проще уж порыться в запасах бабули, у неё наверняка найдётся что-нибудь убойное, способное заживить любые повреждения с космической скоростью.
Мария Васильевна ворвалась в палату буквально через минуту после перевязки, сразу же потребовав от него одеваться и уходить. Куда? Зачем? Почему-то эти все вопросы показались ей крайне лишними. Она даже никак не прокомментировала, что Даньке не просто обработали все синяки и порезы, а буквально сплошным слоем заклеили лицо и руки пластырем. Вид, конечно, не сильно героический, но медсестра утверждала, что так всё заживёт гораздо быстрее.
Ему даже перевязь дали, чтобы не напрягать болевшее плечо, однако бабуля на страдальческое состояние внука не обратила никакого внимания.
— Одеваемся и уходим! — безапелляционно заявила она, строго зыркнув на Данькиного соседа по палате. — Все объяснения потом! Санька, я отвлекаю медсестру, ты берёшь брата в охапку, и выходите из отделения. Ждите меня возле центрального входа.
Чётко, понятно и максимально неинформативно! У Даньки и так за время их отсутствия накопилась целая куча вопросов, а тут ещё и новая внезапная вводная. Кого-нибудь, в принципе, интересует его мнение?
— Не-не-не! — попытался всё-таки возмутиться Даниил. — Может быть, вы сначала объясните мне, что происходит?
— Судные дьяки! — ответила бабуля и посмотрела на внука строгим немигающим взглядом. — Ты что-нибудь понял? Значит, не спорь и одевайся, разговоры будем потом разговаривать.
Ну вот что ты ей скажешь? Проще сразу согласиться, чем всё равно сделать так, как она хочет, но потом ещё долго выслушивать, какой ты несносный ребёнок. Уж это-то Данька точно знает!
Побег из отделения оказался гораздо проще, чем представлялось Даниилу, но тут надо отдать должное талантам Марии Васильевны. Скандал, который старая ведьма устроила в отделении, по мощности вполне мог сравниться с землетрясением и цунами, вместе взятыми, под аккомпанемент которого можно было не то что больного увести из больницы, а в принципе разобрать здание по кирпичику, не сильно при этом привлекая к себе внимание.
— Что-то мне как-то не по себе, — поделился ощущениями с сестрой Даниил, стараясь не смотреть в сторону медицинского поста, возле которого бабуля что-то выговаривала медсестре и дежурному врачу отделения. Зрелище, конечно, выглядело эпически, чего только стоила подставка под стаканчики с таблетками, которые синхронно подпрыгивали в такт постукиваниям сухонького кулачка Марии Васильевны.
Часть пациентов отделения вообще собралась вокруг, как на бесплатное представление, по крайней мере, та половина, которая числилась ходячей, но бабулю лишние зрители абсолютно не смущали, а напротив, казалось, что публика только придавала сил и шарма её театральным жестам. Медперсонал сбился с ног, пытаясь восстановить порядок, но пока балом правила старая ведьма.
— Иди уже быстрее, — толкнула Даньку в бок сестра, абсолютно не переживая, что совершает что-то неправильное, и больше, похоже, переживая за какого-то неизвестного ему Латунина. Санька что-то говорила о нем в палате, ругаясь, что не может дозвониться сотруднику своего детективного агентства, и, надо сказать, сильно по этому поводу переживая. Тоже мне, проблемы! У неё тут брат непонятно в какой переплёт попал, а она только о бизнесе своём думает.
Всё внутреннее естество Даниила буквально вопило, что он поступает нехорошо и неправильно. Пускай больница не тюрьма, но из неё тоже нельзя уходить просто так, без разрешения. Уж ему то, «человеку в погонах», это было прекрасно известно и тем более хорошо понятно. Санька же с бабулей, похоже, вообще не переживали о подобных мелочах, даже не думая, какие последствия могут наступить для самого Даниила.
Впрочем, гражданские вечно плюют на всякие правила и условности, а потом удивляются, почему у них в жизни вечно всё через пень-колоду идёт. Даниил, привыкший за годы службы к огромному количеству инструкций и наставлений, всегда впадал в ступор, наблюдая за тем, как очень многие люди откровенно плюют на любые запреты, а затем ещё и возмущаются, что жизнь в отместку слишком сильно стукнула их мордой об стол.
Так что Данька изо всех сил старался сохранять невозмутимый вид, отчаянно борясь с желанием развернуться и убежать обратно в палату, каждую секунду опасаясь начальственного окрика сзади. «Стоять! Больной, назад! Куда без разрешения?»
Как обычно бывает в таких ситуациях, закон подлости сработал в самый неподходящий момент. В кармане зазвонил телефон, причём не задёргался, как обычно, установленный на виброзвонок, а почему-то разразился душераздирающим саундтреком из популярного сериала.
На экране высветилось совсем не то имя, которое Даниил хотел бы сейчас увидеть. «Гэндальф». Впрочем, с другой стороны, ничего удивительного. Подчинённого уже полдня нет на работе, и начальник, естественно, обеспокоился судьбой своего сотрудника.
— Слушаю вас, Михаил Иванович! — С какой-то стороны, звонок руководства оказался очень и очень кстати. С трубкой в руке, прижатой к уху, Даниил не вызывал у окружающих ровным счётом никаких вопросов. Идёт человек, разговаривает по телефону. По нынешним временам это настолько привычная глазу картину, что вполне можно рассчитывать на полную невидимость.
— Добрый день, Даниил Артёмович! — полковник Серый обращался к подчинённому учтиво, как, впрочем, всегда, но сейчас эта интеллигентность вернула Даньку в привычную систему координат и как-то даже добавила уверенности в себе. — У вас всё в порядке?
— Если честно, не очень, — стараясь аккуратно подбирать слова, отозвался Даниил, прижимая трубку к уху ещё сильнее. — К сожалению, я ночью умудрился потерять сознание прямо на улице, и меня привезли в нашу городскую больницу. Говорят вроде как ничего страшного, но от диспансеризации отлынивать не стоит.
— Ого! — Голос
