Не услышат ли свидетели два выстрела, тогда как был всего один? Отнюдь. Бонд, вы же видели фильмы, в которых фигурирует винтовка с глушителем, и даже сами блистали в них, не правда ли? Из всех голливудских трюков с оружием эти устройства изображены наиболее точно. Нет, они не используются на револьверах и не издают звук, напоминающий чихание карлика. Но они значительно снижают громкость звука и преобразуют его таким образом, что он совершенно не ассоциируется с выстрелом.
Во время войны ваши коллеги-янки из Управления стратегических служб устанавливали глушители на винтовки «хай стандард».22с, автоматы «томпсон» и пистолеты-пулеметы «стен» и умело использовали их. У вас, британцев, имелось такое же оружие – пистолет «уэлрод». Я избавлю вас от подробностей, поскольку представляю, как вы уже засыпаете, и скажу лишь, что винтовка с затвором идеально подходит для этого устройства, напоминающего трубку, которая прикрепляется к дулу. Трубка имеет внутри несколько перегородок, которые замедляют поток расширяющегося газа, и отверстия, через которые этот газ выходит с тихим шипением вместо хлопка. Любой умелый механик способен изготовить глушитель за один день. Можно найти и профессионально изготовленное устройство, они уже давно имеются в продаже. В моей коллекции случайно оказался Schalldämpfer тип 3, 8-миллиметровый глушитель, который использовали немецкие десантники во время войны. Они встречаются довольно редко. Мне подарил его один из моих друзей. Я из любопытства соорудил стальное крепление, чтобы установить его на мою модель 70. С ним выстрел почти не слышен.
О, я уже предчувствую ваш скептицизм! Успех операции целиком и полностью зависит от пули. Кто знает, взорвется она или нет? Во время стрельбы часто происходит непредвиденное, и ничто не может гарантировать успех на 100 процентов. Слишком большой риск, и так далее. Самую лучшую новость я приберег напоследок. Новейший патрон «винчестер магнум».264, изготовленный в Нью-Хэйвене, специально предназначен для охоты на равнинах Запада – то есть для стрельбы по антилопам и другим животным на больших дистанциях. Пуля летит плоско. Пуля летит быстро. Она летит быстрее, чем любая другая известная пуля. Металлургия «винчестера» модели 70 такова, что в отличие от «манлихер-каркано» модели 38 она способна выдерживать самое высокое давление современных химических веществ, придуманных корпорацией «Олин». Это означает, что наша модифицированная пуля поразит Доктора Нет не со скоростью, свойственной пуле «манлихер-каркано», составляющей меньше 700 метров в секунду, а со скоростью пули.264, превышающей 1000 метров в секунду. И она взорвется! Это гарантируют законы, установленные не человеком, а Богом, то есть законы физики.
И еще. Если она оставит следы металла в разбитой голове Доктора Нет и патологоанатому удастся обнаружить их, установить принадлежность этих частиц можно будет только с помощью металлургического теста. Эксперты смогут определить путем сравнения с другими металлическими образцами, какого типа пуля сразила Доктора Нет. Выяснится, что это «манлихер-каркано» 6,5, изготовленная «Вестерн Картридж Компани», и никакая иная. К сему прилагаю рисунки этапов преобразования пули. А теперь, Бонд, мне нужно выпить мартини, и чем скорее это произойдет, тем будет лучше.
Разумеется, письмо не было подписано. Я перечитал его несколько раз, а затем сжег вместе с конвертом, запечатлев в памяти основные моменты. Охватившее меня волнение было столь сильным, что я долго не мог заснуть. Однако усталость в конце концов взяла свое, и сон постепенно овладел мною.
На следующее утро за завтраком я сказал Пегги:
– Дорогая, я думаю, нам нужно провести этот уик-энд в Виргинии. Я не видел Лона несколько лет, и мне очень неудобно перед ним.
– Но в субботу команда Уилла играет с «Джилман» в Балтиморе, – возразила жена. – Он обидится, если мы не придем.
– О боже, мне очень не хочется, чтобы он обижался. С другой стороны, Лон тоже член семьи, и мы так давно с ним не виделись. Я думаю, Уилл нас поймет.
Пегги прекрасно знала, что, если я принял решение, отговаривать меня бесполезно. Она также знала, что если я спорю с ней – а это случалось нечасто, – значит, у меня есть для этого серьезные основания. Ей пришлось уступить. Такова была редко проявлявшаяся, но тем не менее неоспоримая власть мужа, отца и добытчика в те времена.
Вечером того же дня я позвонил Лону. Обычная непринужденная беседа двоюродных братьев, которая не могла вызвать подозрение у людей мистера Энглтона, если они меня прослушивали, поэтому какие-либо уловки не потребовались. Я сказал, что в субботу мы приедем к обеду. Вечером поговорил по-мужски с Уиллом, который всегда отличался послушанием и покладистостью. Он уже достаточно взрослый, чтобы его можно было оставить дома одного.
Помимо Лона, мне предстояло привлечь к нашему маленькому крестовому походу еще одного участника. Лон отвечал за стрельбу, я – за транспорт, логистику и Алика. Требовался энергичный человек, который разрешал бы непредвиденные проблемы, дабы мы с Лоном могли всецело сосредоточиться на своих задачах. Мне был нужен опытный, сообразительный и жесткий оперативник, обладающий навыками взломщика.
И такой нашелся. Я буду называть его Джимми Костелло, а не настоящим именем, поскольку сыновья этого человека до сих пор живут в окрестностях Вашингтона и, как и мои сыновья, являются состоятельными и уважаемыми членами общества. Мне не хочется, чтобы они испытывали чувство стыда из-за деяний своего отца. Спустя много лет я написал среднему из его сыновей письмо с приглашением посетить Йель. Это было единственное, что я мог сделать для Джимми Костелло.
В то время ему минуло сорок, и он пользовался известностью в сообществе спецслужб. Хотя, как мы полагали, Джимми овладел профессией по ту сторону закона, ему каким-то образом удалось перейти к нам, и отныне он работал исключительно на Управление или на его друзей, на другие спецслужбы и адвокатов, занимавшихся бракоразводными делами.
По всей вероятности, Джимми был лучшим взломщиком в Вашингтоне. Будучи специалистом по замкам, он мог проникнуть в любой дом. Стоило ему бросить взгляд на замок, как он уже знал его устройство. Он всегда носил с собой набор инструментов, и ни одна самая надежная дверь не представляла для него препятствия. Дверцы сейфов отнимали у него чуть более длительное время. Джимми не боялся ходить в ночной тьме по краю крыши на большой высоте и, словно цирковой гимнаст, спускался вниз, повисал на одной руке перед окном, держась за край крыши, открывал другой рукой оконный запор и протискивал тело внутрь помещения.
Наш посольский отдел использовал его искусство для установки жучков. Благодаря ловким пальцам он в течение нескольких минут устранял завесу тайны, покрывавшую святая святых, не оставляя после себя следов.
С этого момента мы становились третьей стороной во всех беседах между Игорем и Борисом, а также между их гостями и начальниками. Я не знаю, хорошо ли мы использовали полученную информацию, но добывали мы ее очень толково. ФБР использовало Джимми против советских агентов и итальянской мафии, а адвокаты – против состоятельных донжуанов, которые после бракоразводных процессов становились значительно беднее. Он мог бы украсть рецепт кока-колы для производителей пепси и чертежи атомной бомбы для нас у красных, если бы мы не превзошли их в этой области.
Лучшим качеством Джимми являлась его надежность. На него можно было положиться. Достаточно познакомиться с историей ирландцев, чтобы понять, что это за человек. Он молчал бы под самыми страшными пытками из страха перед вечными муками, уготованными предателям. Эта черта характера выковывалась долгими столетиями упорной борьбы его народа против моих предков.
Другой характерной особенностью Джимми – вполне соответствовавшей его натуре – была обаятельная наглость, или наглое обаяние. Он обладал столь свойственным ирландцам даром убеждения и мог уговорить вас раздеться догола и отправиться в таком виде домой. Мне он казался психопатом, но это был наш психопат. Именно поэтому я остановил выбор на нем.
Мы встретились с ним в баре «Уиллард», где он обретался каждый вечер, когда не работал.
– Джимми, мой мальчик, – произнес я слащаво, подобно персонажу плохого фильма, что являлось нашей с ним традиционной шуткой.
– Да, это я, – отозвался он в не менее манерном тоне, позаимствованном, очевидно, из фильмов с Бингом Кросби. – И как же поживает его превосходительство мистер Мичум? – Он всегда обращался ко мне так, и никакие уговоры называть меня иначе на него не действовали.
– Насчет его превосходительства не знаю, – сказал я, – а у меня все в порядке.
Подобный диалог происходил при каждой нашей встрече, но он, как всегда, рассмеялся, словно услышал свежую шутку.
