– Нет, невыносимо находиться в таком состоянии! – думала она, сидя на заднем сиденье машины, инстинктивно заняв место Бардиной.
К стеклам окон липли большие снежинки и не таяли. Гололедица образовалась на дорогах, как всегда, неожиданно, и дорожные службы не справлялись. Колеса скользили, и автомобили носило по дороге туда-сюда. Ехали медленно и в полном молчании. Сиур обдумывал сказанное Бардиной, а Тина погрузилась в адское пекло ревности, «стрелы которой, – стрелы огненные». Такое случилось с нею впервые, с тех пор, как они с Сиуром встретились и полюбили друг друга.
– Ты ему сказала? – громко спросила Людмилочка, вырвав подругу из тяжких размышлений.
Тина удивленно подняла на нее покрасневшие от слез и бессонной ночи глаза. Она что, думала вслух? Выходит, что так.
– Что? Кому?..
– Сиуру! Чтобы он не закрывался на чужих кухнях с чужими бабами!
Тина отрицательно покачала головой. Конечно же, ничего такого она не сказала и говорить не собиралась. Во-первых, глупо, а во-вторых, бесполезно. Да и какие у нее основания?
– Ты знаешь, раньше мне такие мысли и в голову не приходили. Ну… я имею в виду, что Сиур…что он…
– Мужики все одинаковые! – безапелляционно заявила Людмилочка, отрываясь от компьютера. Несчастный вид Тины вызвал у нее сочувствие. – Но только не Сиур! Это ты сама накручиваешь!
– Да, наверное… Такое впечатление, что эта ревность не моя. Будто не я ее испытываю, а кто-то меня заставляет.
– Кто? – фыркнула подруга, окончательно отодвигаясь от экрана монитора и поворачиваясь к Тине. – Надеюсь, не Бардина?
– Что ты! Конечно, нет. Я сама не знаю! Так…лезет в голову всякое…
– Ты не молчи, скажи ему! Может, он привык так себя вести с бабами! С женщинами, – поправилась Людмилочка. – Ты ведь его только дома видишь. А мужчины, они везде разные, – дома одни, на работе другие, в свободное время третьи…
Нет, несмотря ни на какие уговоры, Тина ничего о своей ревности говорить Сиуру не станет. Она всегда презирала такие разборки, считала себя выше этого. Подобные разговоры никогда ни к чему не ведут… Зато она может поступить по-другому! Отомстить. Разве вокруг только женщины? Мужчин тоже полно, и их внимание совсем не трудно привлечь, – было бы желание!
Никакой потребности заниматься легкомысленным и ненужным флиртом, у Тины не было. Но ничего! Она сумеет преодолеть себя! Пару дней назад ей звонил бывший одноклассник, с которым они потом чисто случайно вместе попали в одну группу по стрельбе из лука. Парня звали Марк. Красивый, интеллигентный и прекрасно воспитанный в духе московской научной элиты, он закончил университет, блестяще защитился, сделал несколько громких открытий в области электроники, заключил контракт с зарубежной фирмой и уехал. Пять лет, проведенных за границей, сделали его настоящим барином, – умным, уверенным в себе и знающим себе цену, довольно обеспеченным человеком, лауреатом нескольких престижных научных премий.
Тайная симпатия, которую он испытывал к Тине, сначала в школе, а потом в спортивном зале, вспыхнула с новой силой, когда они встретились. Как ни странно, это произошло в библиотеке. Марку понадобились какие-то старые, еще дореволюционные подшивки журналов… Пока Тина их искала, он напряженно соображал, прикидывал и подсчитывал, – она это или не она?! Все-таки рискнул и спросил. Оба обрадовались, как дети. Есть что-то ностальгически приятное в этих поздних встречах со своей бывшей любовью или просто симпатией, – что-то грустное и прекрасное, как последние осенние цветы, позолоченные теплым, неярким уже солнцем.
Марк был женат, успел развестись и переехать в Москву, в огромную родительскую квартиру на Тверской. Его отец, известный физик, умер, а мама была больна астмой, и он присылал ей дорогие немецкие лекарства, которые плохо помогали, несмотря на цену. Ей было одиноко в пустой квартире, где только фотографии на стенах напоминали о бурном течении молодой, безвозвратно ушедшей жизни. Она наотрез отказалась приехать к Марку, заявив, что родилась и умрет в Москве, и что люди должны жить там, где их корни, а не болтаться по свету, как перекати-поле.
– Так что я снова в столице! – сказал Марк. – Готовлю книгу к издательству в Нью-Йорке, читаю лекции в университете… Скука!
Прощаясь, он задержал руку Тины в своей и пообещал звонить.
– Я ему отомщу! – сказала Тина, вынырнув из воспоминаний о школе, спортивной стрельбе из лука и Марке.
– Кому-у? Сиуру? – удивилась Людмилочка. – Хочешь вызвать его ревность? Брось! Этот «упакованный» красавчик в шляпе, как его… Марк?
Тина кивнула.
– Он Сиуру в подметки не годится! – решительно закончила свою мысль Людмилочка.
– Что у тебя за выражения? – поморщилась подруга.
– Народный фольклор! Мудрость, которая созревала веками!
– И созрела!
Они засмеялись.
– Сама не знаю, что со мной происходит, – вздохнула Тина, отсмеявшись и вытирая выступившие слезы. – То плачу, то хохочу… Нервная истерика!
– Не выдумывай всякую ерунду! Женщина тут ни причем! Слу-у-шай… – судя по выражению лица, Людмилочке пришла в голову гениальная мысль, которую она не замедлила высказать. – Надо погадать!
– Что?
– Погадать, говорю, надо! – деловито подтвердила Людмилочка, вставая и направляясь к несгораемому шкафу. – На картах Таро.
– Мы с тобой уже один раз погадали! – возразила Тина. – Помнишь, чем это кончилось?
– Имеешь в виду покойную Виолетту Францевну?
– Вот именно! Она, между прочим, отправилась в мир иной после того, как мы с тобой ездили к ней гадать! Надеюсь, ты сделала определенные выводы?
– Конечно! – Людмилочка рылась в шкафу, не теряя нить разговора. – На этот раз мы будем действовать по-другому.
– Как это?
– Перейдем на самообслуживание! Чтобы не подвергать опасности невинных людей!
– Ты что, собираешься…
– Вот они! – торжествующе завопила Людмилочка, вытаскивая из шкафа картонную коробку. – Ах, вы, мои хорошие! Сейчас вы нам все расскажете!
Она открыла коробку и выложила на стол большие глянцевые карты с интересными рисунками.
– Это Таро? – робко поинтересовалась Тина, стараясь сохранять серьезное выражение лица. – А кто будет гадать?
– Я! – гордо заявила подруга, освобождая на столе место. – Прямо здесь и сейчас! Никогда нельзя важные дела откладывать на завтра!
– Но…ты уверена, что…умеешь это делать?
Людмилочка снисходительно и понимающе посмотрела на Тину, как на глупого ребенка. Мол, женщина в расстроенных чувствах, что с нее возьмешь?
– Тайные знания стали явными, благодаря компьютеризации всей страны! – сказала она. – Интернет – кладезь эзотерики и оккультизма!
– Ты теперь будешь говорить только афоризмами собственного сочинения? – улыбнулась Тина. – У тебя неплохо получается! И все-таки…
– Я изучила книжку «Гадание на картах Таро», – перебила ее подруга. – Так что не сомневайся! В Интернете много подобной литературы. Я выбрала самое лучшее пособие! Ничего хитрого там нет, – раскладывай карты да толкуй то, что они тебе говорят. Очень даже просто! Оказывается, для этого не надо быть ни экстрасенсом, ни колдуном.
– Ладно, уговорила! Давай попробуем, – согласилась Тина, не желая обижать подругу.
В конце концов, та старается для ее же блага! Тина совсем запуталась в своих отношениях с Сиуром, до этого ясными, как безоблачное утреннее небо…
Людмилочка разложила карты и воззрилась на них с таким многозначительным и сосредоточенным выражением, что Тина не удержалась от улыбки, – разумеется, скрытой.
– Ну, что? – не выдержала она.
– Ничего не понимаю! – развела руками подруга.
– Я так и думала!
– Выходит, что здесь действительно замешана женщина! – заявила Людмилочка, не обращая внимания на Тинин сарказм.
В электричке было холодно, дуло из окон, а отопление почти не работало. За окнами неслись белые поля и заснеженные деревья, реки и речушки, скованные льдом.
Вадим обычно предпочитал забитый до отказа пассажирами транспорт, нежели такси или частный автомобиль. Он пользовался машиной исключительно редко, и всегда брал ее у владельца на время. Естественно, без спросу. Иными словами, угонял, а потом оставлял в каком-нибудь укромном уголке, чтобы не сразу нашли. Но это исключительно в случае острой необходимости. А во всех остальных ситуациях он ездил в метро, на автобусах и троллейбусах. Во-первых, в толпе легче затеряться, а вот вести наблюдение значительно труднее; во-вторых, такси или машина могут быть ловушкой, – специально подосланными, нанятыми для определенных целей или оборудованными различными подслушивающими и подсматривающими устройствами, а то и нашпигованными взрывчаткой. С вагоном метро и пассажирским автобусом такие штуки проделать значительно сложнее.
