– Вероника! Ужин готов.
Светлана надела махровый халат на голое тело, поплелась в гостиную. Сервированный стол, свечи бокалы, вино… Праздник. Только у кого? Кусок в рот не лез, однако Светлана честно давилась едой, чтоб садист не рассердился, зато у него был волчий аппетит, он что-то рассказывал, чему-то смеялся… Пытка. Светлана отодвинула тарелку:
– Спасибо.
– Никогда не перебивай меня, – сказал он мягко.
– Не буду. – Она не могла не задать ему вопрос: – Всеволод, почему ты со мной так?..
– Севастьян. Я – Севастьян, поняла?
– Поняла.
– Моя жена не должна задавать никаких вопросов.
– Я тебе не жена.
– Жена. – Он ушел в другую комнату, принес какой-то документ, протянул его Светлане. – Посмотри, это свидетельство о браке.
Ее уже ничем нельзя было удивить, правда, она и не пыталась понять, что к чему. На этом вечер не закончился, Всеволода… то есть Севастьяна потянуло на любовь. Прежней необузданности, звериной страсти и в помине не было, он целовал ее лицо и тело, избитое им же, вдруг став тем, кого она познала в гостинице. И позу избрал самую что ни на есть целомудренную – сверху. Только ей это было не нужно, противно, а оттолкнуть его не посмела, лишь просила:
– Не надо… мне больно…
В конце концов, она окончательно поняла, что ее желания здесь не имеют значения, да и сама она не представляет никакой ценности.
Утром он снова приказал ей одеться, вручил паспорт Иванниковой Вероники, замер, проверяя, насколько хорошо она усвоила его уроки. Светлана взяла паспорт и пошла к выходу, но он раскусил ее тайный замысел, преградил ей путь:
– Предупреждаю: попробуешь убежать или позвать на помощь, или выкинешь еще какой-нибудь финт, убью. Убью на месте.
В подтверждение он вынул нож с загнутым концом, приложил блестящее лезвие к щеке Светланы, медленно провел вниз, задержал на горле. Девушка затаила дыхание, но самое ужасное были не его слова, а его лицо. Нет, оно не несло печати безумия, оно было совершенно нормальным, оттого и страшным: стало понятно, что просить о пощаде бессмысленно.
– Проведу вот здесь, по горлу, – говорил он. – Будешь захлебываться кровью, испытывая адскую боль. Ты все поняла?
– Да.
А у нее и мысли такой не возникло – бежать, звать на помощь. Тут каждый шаг давался с трудом, она думала лишь об этом.
Времени прошло много, оба успели проголодаться. Роксана Сергеевна разогрела борщ и молочную рисовую кашу, Макар не отказался от обеда, попутно заметив:
– От подобной кабалы люди заканчивают жизнь самоубийством.
– Вот чего не приходило ей в голову – так это умереть, – горько усмехнулась Роксана Сергеевна. – В депрессии она находилась долго, а жизнь любила, как любят все нормальные люди.
– Скажите, почему тетка не подняла панику, где Светлана? Она же не давала знать о себе.
– Мы с Любочкой решили, что ей очень хорошо. Я по опыту знаю: когда детям хорошо… они забывают о матери с отцом, даже позвонить им некогда. К сожалению, мой опыт в данном случае сыграл… плохую роль. Это же я уговаривала Любочку не паниковать.
Макар взглянул на нее украдкой, понял, что жизнь у этой образованной, культурной женщины была несладкой.
– А сколько раз Светлана получала деньги по подложным документам? – поинтересовался Макар, уйдя от неприятной ей темы.
– Точно не знаю, за год он возил ее несколько раз, деньги у нее отбирал.
Макар решил, что Роксане Сергеевне нечего добавить к этому кошмару, а ему пора спросить о девушке.
– Светлана знала, где находится настоящая Вероника. Севастьян ее где-то держит? Где?
Роксана Сергеевна несколько странно на него посмотрела, однако он не понял, что означает сей взгляд, а она ему напомнила:
– Вы хотели услышать все, что мне известно.
– А что, есть еще добавка?
– Есть. Это особая история.
– Я готов слушать.
Макар отодвинул пустые тарелки, уложил локти на стол и был весь внимание. Но Роксана Сергеевна собрала тарелки и, начав мыть посуду, продолжила:
– Светлана решила покориться Севастьяну полностью, рабски, войти к нему в доверие, чтоб он ни на йоту в ней не сомневался. А тем временем придумать способ вырваться из его дома. Девочка старалась, из кожи вон лезла, в постели подыгрывала его скотским фантазиям. Тем не менее причины побить ее он находил. Например, капли от воды в раковине. Или носки…
– Да-да, носки! – оживился Макар. – Я обратил внимание, когда осматривал дом, что носки выглажены.
– Это Севастьян заставлял ее гладить носки, кидал их ей в лицо.
– А шнурки гладить не заставлял?
– Вы будете смеяться, но и шнурки стирались, а плоские, которыми завязывают кроссовки, гладились. И не дай бог, если бы он заметил пятнышко.
– М-да, совсем не смешно.
– И содержать дом в идеальнейшем порядке приказал, чтоб у нее не было времени ни на что.
– И готовить по рецептам, – догадался Макар, она утвердительно кивнула. – Теперь я понял, почему вырезки рецептов хранились абы как. Идеальный порядок – это требование Севастьяна, а рецепты он не контролировал. Так она вообще не выходила?
– Только во двор и при нем. Несколько раз ездила с ним в деревню, там у него был дом. А все соседи принимали ее за Веронику, ведь девочки были похожи, особенно издали, только Светочка полнее. Общаться с соседями она не могла, вы же понимаете.
– Понятно. А знакомые к нему заходили?
– Редко и ненадолго. Светочке не разрешалось выходить к гостям, да и гостями тех людей нельзя назвать, они по делу заглядывали. Он живет обособленно, как зверь в своей норе.
– Невероятно, – покачал головой Макар. – И что Света?
– Когда она немного отошла от шока и доказала ему свою рабскую покорность, стала присматриваться к Севастьяну. Ей хотелось узнать его слабые места, чтоб нечаянно на них не надавить. Ко всему прочему знание человека полезная вещь, помогает вычислить время, когда можно осуществить свой план, а поначалу выстроить его.
– Какие особенности она заметила в нем? – подхватил Макар. – Говорите все, Роксана Сергеевна, мне необходимо знать этого человека, чтобы разоблачить и поймать его. Ваши показания адвокаты уничтожат на корню, еще и сделают вас виноватой, мол, оговорили порядочного человека. У меня же нет ни одной улики, а когда я его буду знать… Говорите.
– Светочка думала, что попала к психопату-садисту, но с течением времени поняла, что это совсем не так. Но вот что еще она заметила: он ненадолго отлучался. Прямо в доме. Два-три раза в день. Причем ей давал какое-нибудь задание, а сам уходил. Или глубокой ночью проверял, спит ли она, а сам вставал и куда-то ходил почти каждую ночь…
Едва он выскользнул из спальни, Светлана подскочила, на цыпочках подкралась к двери и приложила ухо к щели. Тиран спускался вниз. Светлана смазала петли еще днем, тихонько приоткрыла створку и выглянула. Тишина. Она хотела подобраться к лестнице, как вдруг услышала шаги. Светлана метеором ринулась на кровать, однако Севастьян прошел мимо спальни. Куда это он?
Она вышла в коридор, добралась до второй, короткой лестницы, крайне осторожно выглянула из-за угла… а Севастьяна нет. Ее аж в жар бросило: вдруг сейчас он появится из комнаты, их тут две! Если догадается, что она шпионит за ним… Со всех босых ног Светлана кинулась назад, улеглась, накрывшись с головой одеялом. Прошло минут десять, сердце угомонилось, пришел и Севастьян, лег рядом. Якобы во сне Светлана обняла ненавистного мужа, он никак не отреагировал, но долго не спал.
В его отсутствие она облазила весь второй этаж, пытаясь понять, куда он ходит. Тщетно. Теперь и днем она делала попытки проследить за ним. Раньше она думала, что Севастьян выбрасывает часть приготовленной еды, ну, не понравилась ему, и мысленно благодарила бога, что чертов муж не колотит ее за нерадивость. А в тот день, спрятавшись за шторой, она увидела, что Севастьян несет наверх железные миски, которые стояли в шкафу и не использовались, а теперь в них была еда. Он что, ест втайне от нее, стесняется своего волчьего аппетита? Вернулся он с пустыми мисками, на кухне текла вода, видимо, сам мыл посуду. Светлана отправилась в гардеробную, гладить.
– Погладила? – появился он.
– Чуточку подожди, – улыбнулась ему Светлана.
– Что-то ты долго, – подозрительно сказал он.
Светлана сделала вывод, что ночью подсматривать безопасней.
Настала ночь – тревожная, опасная, таинственная и… увлекательная. Она манила, как манит все неизведанное, непознанное. Она же и пугала, когда раздавались шаги, покашливание Севастьяна, повороты ключа. Потом наступила следующая ночь, потом еще и еще… Хождения продолжались, иногда Светлана засыпала, так и не дождавшись очередного похода ненавистного мужа. С течением времени она осмелела, ведь и страх имеет свойство притупляться, засекла промежуток времени – сколько минут в среднем он отсутствует. Десять как минимум, случалось, пятнадцать, а то и все двадцать. Светлана вела тайную слежку и однажды увидела, как Севастьян поднялся на третий этаж с теми же мисками.
