Баум внимательно посмотрел на посетителя, его лохматые брови чуть дрогнули, сошлись на переносице, и взгляд внезапно стал острым и холодным, как стальной клинок.
- Вы обвиняетесь в государственной измене, - произнес он. - И счет вам будет предъявлен весьма крупный.
Александр Жалю деланно рассмеялся:
- Ну это уж ни в какие ворота не лезет! Я добропорядочный гражданин, бизнесмен...
- А ваш брат так не считает.
- Мой брат? Но ведь...
- Что?
- Вы хотите сказать, что мой брат отзывается обо мне дурно?
- Вот именно. - Наступило молчание, которое прервал Баум: - Дело не выгорело. Ваш брат в тяжелом состоянии, но поговорить с ним мы сумели.
- В толк не возьму, о чем вы. Мой брат - он что, серьезно заболел?
- Вам отлично известно, что сегодня ночью его пытались убить. Но знаете, эти наемные убийцы - и они могут промахнуться. Вам и вашим друзьям следует потребовать с них штраф за неаккуратную работу.
- Безумие какое-то! Ничего не понимаю - кто стрелял в брата? Где он сейчас?
- В больнице.
- Я требую свидания с ним.
- Требуете? Не то у вас положение, чтобы требовать.
- Поднимется грандиозный скандал, вот увидите!
- Поднимется - кому ж это не ясно? Только мы народ толстокожий, к скандалам привыкли. Ну так вы готовы ответить на несколько совсем простых вопросов, связанных с покушением на вашего брата?
- Ни на какие вопросы отвечать не собираюсь. В присутствии моего адвоката я, возможно, постараюсь помочь следствию - но только до тех пределов, пока не затронуты мои собственные интересы. Я не позволю инкриминировать мне всякую чепуху.
- Постарайтесь понять, - голос Баума звучал негромко, но в нем слышалась угроза. - Ваш брат утверждает, будто вы с майором Савари продали иностранцам партию весьма опасного оружия, украденного из арсенала. Он сообщил множество подробностей. Так что положение у вас незавидное.
Лицо Жалю не выдало смятения, но Баум заметил, как побелели суставы его пальцев, - так крепко сжал он ручки кресла.
- Мне нечего сказать.
- Думается мне, - Баум сменил угрожающий тон на мягкий, почти мурлыкающий, - что ко всем прочим обвинениям мы смело сможем добавить попытку преднамеренного убийства.
- Повторяю, мне нечего сказать.
- Вот и отлично. Не могу больше тратить время впустую. Сейчас вас отведут в подвал, и если завтра я не буду слишком занят, вернемся к сегодняшнему разговору. А пока мои люди постараются склонить вас к более содержательной беседе.
Оставшись один, Баум вызвал Алламбо:
- Знаешь, трюк с покойным братцем не сработал. Он, конечно, удивился, услышав, что тот жив, и испугался, но язык ему это не развязало.
- Сколько мы его сможем тут продержать?
- Несколько дней - так я надеюсь. Надо его непрестанно допрашивать, задавая одни и те же вопросы, - найдется же слабое звено в его броне, хотя в данный момент ничего подобного не вижу.
Однако прогноз Баума оказался чересчур оптимистичным. Уже на следующее утро секретарь министра внутренних дел позвонил шефу контрразведки Жоржу Вавру и попросил его зайти. Когда Вавр явился, лицо секретаря изобразило крайнее смущение:
- Не хотелось бы вмешиваться в ваши дела, - признался он. - Но наш министр получил взбучку от министра обороны по поводу того, что вы задержали Александра Жалю. Он действительно у вас?
- Вроде бы да.
- Министр обороны требует его немедленного освобождения - на этом настаивает военная разведка. Этот Жалю выполнял какое-то их поручение - так они говорят. Сами знаете, что это за публика, - у них ведь не спросишь, какое задание они ему дали и почему именно ему. Во всяком случае наш пообещал, что Жалю будет отпущен немедленно.
- Очень жаль, - сухо произнес Вавр. - Он свидетель и участник серьезнейшего преступления, расследование которого ведется под личным надзором президента республики. Министра следует поставить в известность.
- Министр выразил мнение, что этого человека можно пригласить на допрос в любой момент. Он получил гарантии от военной разведки, что тот никуда не убежит.
- Чтобы освободить Жалю при таких подозрениях против него, мне необходимо личное письменное распоряжение министра.
- Оно будет.
Баум, выслушав рассказ Вавра, неожиданно рассмеялся:
- Может, оно и к лучшему, здесь от него никакой пользы - молчит, хоть ты его режь. И никакой уверенности, что заговорит. Так пусть себе гуляет, черт с ним. Но вот официальное распоряжение насчет его освобождения в свое время нам пригодится, тут я не сомневаюсь.
- Я тоже.
- А они ничего там не сказали - как с ним обращаться, когда он отсюда выйдет, как нам себя с ним вести в будущем, а?
Вавр сузил глаза и посмотрел на собеседника с таким выражением, будто ему известно, что у того на уме. Опять какой-нибудь безумный прожект, который он, Вавр, ни в коем случае не одобрит и не поддержит.
- Насчет будущего они умолчали, но это вовсе не значит, приятель, что ты волен поступать с ним, как тебе вздумается. Никакой самодеятельности, слышишь?
- Без этого ничего не получится.
- Что ты еще там задумал?
- Нам же ясно, что этот тип - опасный преступник, - вдохновенно начал Баум. - Опаснее некуда, правда? Недаром в ход пущены все средства, чтобы его отсюда вызволить - он и для них опасен, для своих соучастников. Но ведь никто всерьез не предполагает, будто мы его отсюда выпустим - и дело с концом. Отпустим, мол, и забудем...
- Продолжай, продолжай - хочу понять, к чему ты ведешь. Я к твоим выкрутасам привык, они на меня не действуют.
- Устанавливаем за ним слежку. Круглосуточную. Затравим его до такого состояния, что он начнет метаться, вот тут и проколется на чем-нибудь. А тогда уж заберем его снова - и даже высокопоставленные дружки не решатся дважды повторить один и тот же трюк. - Он улыбнулся обезоруживающе. - Вот и весь мой план, что тут такого особенного?
- А когда начнется скандал - ты сам пойдешь к министру обороны объясняться?
- Могу.
На сей раз расхохотался Вавр. Эти двое - старые друзья, давние сослуживцы - отлично понимали друг друга.
- Убирайся из моего кабинета, - велел Вавр. - И больше не появляйся со своими дурацкими идеями, слышишь?
- Вы, стало быть, ничего не слышали?
- И слышать не желаю.
У себя Баум с Алламбо и еще двумя инспекторами до мельчайших подробностей разработали схему наружного наблюдения за Таверне - восемь человек на машинах должны были превратить его жизнь в сущий ад.
- Сразу будет видно, когда он сломается, - сказал Баум. - А произойдет это непременно. Не могут же все наши усилия пропасть даром. Он наверняка попытается сбежать. Куда и на чем, - не знаю. Вот тут бы его не упустить. Поймаем его - это и будет момент истины. Но если он уйдет - тогда держись, ребята. Вылетите отсюда, как пробка из бутылки. В провинцию. В полицию пойдете служить. - Он обвел коллег острым взглядом и добавил, как припечатал: - Мундир напялите.
Отпустив инспекторов, Баум задержал Алламбо.
- Мы его конечно выпустим, нашего друга Таверне, но не раньше полуночи. Надо успеть установить на его квартире "жучок", а чтобы его не засекли всякими там электронными штуками, лучше его поместить прямо в телефон. Телефонные разговоры - как раз самое интересное. Кто из техников сейчас свободен?
- Массе. Сделает все в лучшем виде.
- Значит, пусть устроит все сегодня же до полуночи - внуши только ему, насколько дело деликатное.
- Шум будет на весь свет, если это всплывет.
- Ты все правильно понимаешь, - усмехнулся Баум. - Стало быть, пусть не всплывает. Объясни это Массе как следует. Подслушивание организуй тоже как можно лучше, ты это умеешь. Только не поручай его людям в машине, припаркованной у подъезда, где живет Таверне, - он ведь тоже не дурак.
- Используем радиофургон?
- Можно. Пусть стоит где-нибудь за углом, на соседней улице, метрах в двухстах от дома, не ближе.
- Ладно.
- Проследи за этим сам, дружище.
Алламбо вышел, и тут же зазвонил телефон: инспектор, звонивший из Обани, задыхался от возбуждения:
- Этот парень заговорил, шеф! Он такое порассказал!
- Ну?
- Они еще и детонаторы украли.
- Детонаторы? Сколько?
- Двух не хватает. И еще кой-чего.
- Не загадывай загадки, говори быстрей.
- Он клянется, что две боеголовки исчезли, а не одна, как в отчете.
- Верить ему можно?
- Вполне, шеф!
- Ладно, возвращайся домой.
Новость следовало немедленно доложить начальству, и Баум вновь отправился к Вавру.
- Главное, - размышлял он вслух, разместившись в кресле у стола, докладывать ли президенту, что не одну ядерную боеголовку украли, которую без детонатора и взорвать-то нельзя, а целых две и к тому же с детонаторами?
- То есть - надо ли разоблачать военных, которые сознательно пошли на эту ложь? Это ты имеешь в виду?
- Вот именно.
- А твое мнение?
- Не надо.
- А в Иерусалим что сообщишь?
- Всю правду, им-то она необходима.
