кричу, что она безответственная идиотка. Анна плачет, кашляет, сплевывая воду, снова плачет, умоляя меня не уходить. Я глажу ее по спине и мокрым волосам, обещая, что больше никогда не оставлю одну.
– Она мне тоже обещала, а потом попыталась удушить. Вы оба лжецы, – бормочет Аннабель, захлебываясь рыданьями. Она бредит. Это все шок. Я беру ее лицо в ладони. Заглядываю в глаза, в которых бушует океан боли. – Она хотела меня убить.
– Кто? – мягко спрашиваю я.
– Мириам, – отвечает Анна, и ее губы снова начинают дрожать.
– Тебе опять приснился кошмар. Ты уснула в джакузи. Это был сон, Эни.
– Это был не кошмар. Я видела ее, как тебя. Я… Я просто забыла. – Отдернув руки от моей водолазки, Анна разворачивает их запястьями вверх и смотрит на синеющие венки под бледной кожей. – Я видела… – растерянно шепчет Аннабель, поднимая на меня обезумевший взгляд. – Она хочет, чтобы я умерла.
– Здесь только мы. Ты и я. Больше никого. Никто не хочет твоей смерти, Эни, – ласково убеждаю я, гладя Аннабель по щеке.
– Точно? – всхлипнув, уточняет она.
– Точно, – уверенно киваю я. – Давай вылезем отсюда?
– Давай, – покорно соглашается Аннабель.
Взяв девушку на руки, я вытаскиваю нас обоих из джакузи. Поставив Анну на пол, заворачиваю в махровое полотенце. Она все еще тихонько всхлипывает, но уже не выглядит такой испуганной. Знала бы Анна, какой ужас довелось испытать мне, когда я увидел ее лежащей на дне ванной под водой. Словно побывал в ожившем кошмаре. Чуть умом не поехал. Врагу не пожелаешь.
Избавившись от мокрой одежды, я снова подхватываю ее на руки и несу в спальню. Забрав полотенце, укладываю на кровать и ложусь рядом, накрывая нас обоих одеялом.
– Тебе нужно поспать, Эни, – произношу я, привлекая ее к себе в объятия и ласково поглаживая вдоль позвоночника.
Если бы я задержался хотя бы на пять минут… Не хочу об этом думать, но все равно думаю. Многие считают, что сильным и уверенным мужчину делает бесстрашие. Это не так. Страх потерять то, без чего ты не можешь жить, – вот главный катализатор заложенной в каждом человеке силы.
Если бы я не успел…
– Я не помню, как забралась в джакузи, Алан, – плотно прижавшись ко мне, шепчет Анна.
Я не отвечаю, давая ей возможность выговориться. Она зарывается пальцами в мои волосы, закидывает ногу на мое бедро. Между нами нет ни миллиметра пространства. Анна черпает силы в моей близости. Нам обоим это нужно. Физическое подтверждение того, что мы живы.
– Я стояла у раковины, смотрела в зеркало. – Откинув голову назад, она смотрит на меня, как изнывающий от жажды путник на глоток воды. – Я не хотела думать о ней… О Мириам. Все произошло само собой. Я… Кажется, ты был прав…
– О чем ты? – спрашиваю я, погладив костяшками пальцев ее щеку и тонкую шею.
Она громко сглатывает, прикрывая ресницы, дыхание становится чаще, кончик языка смачивает пересохшие губы. Я чувствую, как бешено колотится ее сердце, обнимаю крепче, впечатывая в себя, закрывая от неумолимо надвигающейся бури.
– Что-то произошло на ферме. Со мной… и с Мириам. Что-то ужасное. Я заблокировала эти воспоминания, а теперь они возвращаются. Она не уйдет… Не уйдет. Пока не заберет меня с собой. Помоги мне остановить ее. Не дай мне вспомнить, Алан. – Задрожав, Анна с силой тянет меня за волосы, впиваясь отчаянным поцелуем в мои губы.
Мы оба обнажены, пережитый стресс обостряет основные инстинкты. Потребность в размножении – один из них. Ей нужно забыться, избавиться от терзающей боли и пугающих мыслей, а я нуждаюсь в ней слишком сильно, чтобы отпустить.
Опрокинув девушку на спину, накрываю ее своим телом, удерживая собственный вес на локтях. Она жадно тянется к моим губам, обнимает за плечи и разводит бедра, нетерпеливо прогибаясь. Я пытаюсь смягчить поцелуй, подарить хоть немного нежности и тепла, но Анне не нужна прелюдия. Ее ногти вонзаются в мышцы моей спины, подталкивая к активным действиям, затвердевшие соски трутся о мою грудь. Она тяжело дышит, возбужденно постанывая и ерзая подо мной, и внезапно затихает, когда я медленно вхожу в нее. Мы замираем оба, неотрывно глядя друг на друга. Глаза в глаза, губы в губы. Наши тела соединены самым примитивным образом, но это спонтанное единение – одно из самых сильных ощущений, когда-либо испытанных мной. Мое сердце горит, разум ослеплен возбуждением. Я вижу, как плывет ее взгляд и пылают щеки, как приоткрываются розовые губы, шепча мое имя. Жадно впиваюсь в ее нежный рот, пью горячее дыхание, протяжный стон вибрирует в горле, когда я начинаю двигаться, и ничего не остается, кроме податливого тела, жарко принимающего мои глубокие толчки. Сначала сдержанно и неспешно, а потом все быстрее, яростнее, сильнее, пока мы оба не теряем контроль, превращаясь в одичавших животных. Наши тела сталкиваются и, не успев разъединиться, сливаются снова, с каждым новым ударом ускоряясь и требуя еще больше, еще мощнее, еще резче. Мы задыхаемся, целуясь как одержимые, кусая и терзая друг друга, доводя до грани безумия. Кровать под нами скрипит, изголовье бьется о стену, воздух пропитан запахом необузданного дикого секса. Она первой ныряет в удовольствие, захлебываясь стонами и до крови кусая мои губы. Ее бурный оргазм подстегивает мой, и я срываюсь следом, кончаю в нее с гортанным рыком. Острое наслаждение накатывает волнами, проходя через все тело. Анна сильно сжимает мои бедра коленями, оставляя глубокие полосы на спине. Я вжимаю ее в матрас и, продлевая собственное удовольствие, какое-то время продолжаю инстинктивно вонзаться в пульсирующую плоть.
После мы долго лежим в тишине, удовлетворенные, обессиленные, мокрые от пота. Жар насытившихся тел постепенно утихает, дыхание успокаивается, сердечный ритм приходит в норму. Пошевелившись, я заботливо тяну на нас чудом не улетевшее на пол одеяло. Мои первые шрамы от когтей Аннабель Одли немного саднят и еще долго не дадут забыть о том, как приятно их было получить. Мы много раз трахались в этой кровати и не только в ней, но этот был особенным. Анна не только пустила меня в свое тело, чтобы отдать и получить удовольствие, она не просто принимала, заняв привычную пассивную позицию, а вручила себя целиком и столько же забрала взамен, открыв в себе то, о чем даже не подозревала. Аннабель готова драться за то, что считает своим. Это именно то, чего я от нее ждал. Теперь мы справимся. Она готова.
– Почему ты остался?
Внезапный вопрос застает меня врасплох. Повернув голову, я смотрю в умиротворенные синие глаза. Анна лежит на боку и
