и случайные обидные слова.
Маша перезвонила, когда с уборкой и стиркой было покончено.
Нина попробовала читать недавно купленный детектив, но читать было скучно, и она снова позвонила Маше.
– Узнала кого-нибудь? – поинтересовалась Нина, точно зная, что Маша ей ответит.
Маша молчала. Наверное, прервалась связь.
– Маш! Маша!
– Я слышу, – голос прозвучал тихо, но четко, как будто Маша находилась рядом.
– Узнала? – повторила Нина.
В трубке опять возникла тишина.
Громко и часто застучало сердце. Нина зачем-то встала с дивана.
– Маша!
– Я здесь.
– Где «здесь»? – напомнив себе Виктора, спросила Нина. – Маша, ты где? Ты кого-нибудь узнала?
– Извините, я на работе, – торопливо объяснила девушка. – Не могу разговаривать.
Нина бросила умолкнувший телефон на диван, прошлась по комнате.
Сердце больше не стучало. Маша никого узнать не могла, не нужно тешить себя надеждой, что убийца – кто-то чужой, не имеющий к Нине никакого отношения.
Ей придется жить с тем, что она знает.
Читать не хотелось, а больше делать было совершенно нечего.
Нина открыла шкаф, тронула офисный костюм, но вместо него надела джинсы и, спустившись вниз, поехала не на работу, как следовало, а к своему бывшему дому.
Она давно установила правило любое дело доводить до конца, не пропуская мелочей. Нужно этому правилу следовать.
В квартиру Берты она позвонила, не слишком надеясь, что соседка откроет. Но дверь открылась.
– Простите, Берта Яковлевна, – замялась Нина. – Вы сказали, что, когда снимали сломанное дерево, Юля случайно попала в кадр. Можете показать мне эти фотки?
– Заходи, – посторонилась соседка. – Заходи, Нина.
Потертый паркет был накрыт потертыми ковриками. У двери в комнату старый книжный шкаф. На стене темный натюрморт в треснувшей раме.
Нина, став на один из ковриков, прикрыла дверь.
Хозяйка ушла в комнату, вернулась с десятидюймовым планшетом. Наличие планшета удивило, соседке больше пошел бы кнопочный телефон.
Если она спросит, зачем Нине фотографии, объяснить будет трудно.
Берта Яковлевна не спросила.
– Вот они, – Берта повернула к Нине экран.
Фотографий было несколько. На двух видна идущая мимо Юля, на нескольких стоящий под деревом красный «Пежо», на остальных только дерево и трава.
– Ты смотри, кошмар какой! – соседка потыкала пальцем в экран. – Половина ствола в воздухе висит, а никому дела нет! Такое бревно, если на машину упадет, убьет, а уж про голую голову я не говорю! А ведь во дворе дети!
– Пожалуйста, пришлите мне эти фотки, – попросила Нина. – Сможете, если я вам адрес продиктую?
– Почему не смогу? – усмехнулась соседка. – Если мне лет много, это не значит, что я в прошлом веке живу. Диктуй.
С электронной почтой Берта управлялась ловко, как и положено человеку двадцать первого века.
– Смотри, – опять вернулась к снимкам соседка. – Машина стояла под самой веткой! А ведь за рулем женщина сидела, вроде бы должна осторожность проявлять. Я ей сказала, чтобы отогнала машину, а она на меня смотрела, как будто не понимает. Потом уехала все-таки.
– Спасибо, – поблагодарив соседку, Нина, не заходя в свою пустую квартиру, спустилась вниз.
Сев за руль, достала телефон, открыла электронную почту.
Фотографии, которые прислала Берта, были хорошие. Уходящую навсегда Юлю было отлично видно.
И женщину за стеклом стоявшей под деревом машины видно было хорошо. Невыразительное лицо, серый берет, ворот серой куртки или пальто.
Лицо отчего-то казалось знакомым.
Немолодые москвички любят береты и куртки, делаясь похожими друг на друга.
Нина тронула машину, проехала метров двести и снова прижалась к тротуару.
Снова достала телефон, открыла запись с видеорегистратора.
Женщина в машине поразительно напоминала одну из тех, кто шел за Юлей на кладбище.
Нина, сжав губы, откинулась на сиденье. Торопливо набрала Машу.
Девушка не ответила. Она на работе, и звонить ей сейчас бессмысленно.
Адреса Маши Нина не знала, только город.
Больших пробок еще не было, но, когда она подъехала к центральной площади подмосковного городка, наконец дозвонилась Маше и девушка села к ней в машину, было уже совсем темно.
* * *
Нина долго расспрашивала плачущую Машу.
В Нининой машине было тепло, но у Маши мерзли пальцы, и она сжимала ладони.
– Маме пока ничего не говори, – советовала Нина, сворачивая на Машину тихую улицу. – Когда будут собраны доказательства, тогда скажешь. Я думаю, твой парень все быстро сделает.
Довозить ее до дома необходимости не было, но Нина решила довезти. Нужно пригласить ее домой, познакомить с мамой, иначе будет невежливо, вяло думала Маша.
Полицейскую машину около дома Екатерины Борисовны она заметила, только когда Нина проезжала мимо. Еще заметила распахнутую калитку.
– Подожди! – прошептала Маша, не отрывая глаз от забора соседки.
Нина резко затормозила.
– Подожди! – Маша вышла из машины, подошла к курившим около калитки мужчинам и только теперь заметила, что один из них Толя.
– Ты! – Анатолий быстро шагнул к ней и тихо шепнул: – Иди домой. Освобожусь – подойду.
Второй мужчина, равнодушно посмотрев на Машу, ушел в дом.
– Ее арестовали?
– Она умерла. Застрелилась. Иди домой. Я подойду, когда освобожусь. Если поздно будет, завтра все расскажу.
– Сегодня! – попросила Маша. – Я буду тебя ждать, ладно?
– Жди, – он быстро ее обнял, ласково оттолкнул и тоже ушел в дом.
– Она застрелилась, – вернувшись в машину, объяснила Маша.
Нина молча сжала ей руку.
– Где твой дом?
– Там, дальше. Не хочу домой. Подожду Толю здесь.
– Это он сейчас с тобой разговаривал?
– Он.
Нина снова сжала ей руку. Маша вышла из машины, помахала уезжающей Нине рукой.
День сегодня выдался дождливый, вывести детей на прогулку было невозможно. Хорошо хоть, сейчас нет дождя.
Ветра тоже не было, но она мерзла.
Толя появился через час. Заметив ее, недовольно буркнул:
– Почему домой не пошла? Холодно же! Пойдем скорее.
– Подожди, – остановила его Маша.
Он обнял ее, чтобы согреть.
– Она не стала отпираться. Поняла, что улики весомые. Московские следаки тоже если не сегодня, то завтра на нее вышли бы. Везде камеры, а она на своей машине в тот день ездила. Я сводку аварий посмотрел, ее машина фигурирует.
– Подожди, Толя, – Маша потрясла головой. – Ты ее предупредил?..
– Предупредил, – кивнул он. – Пришел, рассказал, как и что. Сказал, что подожду до вечера, а потом сообщу в Москву. Дело москвичи ведут. Она сразу поняла, что ей не отмазаться. Я говорил, она слушала, молчала. Но решение приняла правильное. Совсем ее отмазать не смогли бы, а тюрьма в ее возрасте… сама понимаешь. Теперь мэр скандал замнет. Это для всех хорошо. И для нас с тобой тоже. Власть услуги ценит.
Анатолий потянул ее за руку – пойдем. Маша на него покосилась – он улыбался.
– Подожди! – Маша не двинулась с места. – Толя… зачем ты ее предупредил? Она убила мою сестру!
