Баскин оригинальностью не отличался. Сперва минут десять он болтал о всяческой чепухе. Правда, делал это он как-то по-садистски, к примеру, выругав сегодняшнюю погоду, тут же вспоминал о том, как три года назад в этот же день было солнечно в Гаграх или в Барселоне. Так как собеседник в ближайшее время не собирался менять питерский дождь на солнечную Испанию, то испытывал не просто дискомфорт, скорее желание, выставить Иосифа Виленовича в шею или чем-то заткнуть ему пастью.
Ничего такого Лена не сказала. Она просто рассеянно слушала, приказав Сашеньке сварить еще два кофе.
Потом Баскин, без всякого перехода, как он всегда и делал, перешел на более актуальные проблемы.
— Понимаете, Леночка, мне придется вас огорчить. Нет, нет, договоренности в силе. Свою часть работ на нашей карельской даче я сделаю. Но лишь через две недели. Вы должны меня понять, время летнее, поджали сроки по двум другим, более ранним заказам. Вы не хуже меня понимаете: самое главное уметь расставлять приоритеты, особенно в нашем деле.
Лена чуть не задохнулась от злости. Притащиться сюда ранним утром, ради того, чтобы выслушивать объяснения этого урода! Что ему мешало сказать то же самое по телефону? Причем, желательно ближе к вечеру.
Азартова была настолько зла, что чуть было, не выплеснула все на несчастную секретаршу, которая принесла кофе, забыв положить на поднос салфетки. Впрочем, к чести руководительницы «Капители», надо заметить, что она сдержалась. Ведь во всем виноват Баскин. Отлично, пусть он и получит по заслугам!
— Баскин, — сказала Лена, кажется впервые за два года сотрудничества обратившись к своему компаньону по фамилии. — Баскин, ответьте мне на один вопрос: почему вас до сих пор не пристрелили?
Отвечать на такой вопрос Иосиф Виленович явно не готовился. Он удивленно взглянул на Лену, уже отхлебывая кофе, обжегся им и немного расплескал. На один миг к Азартовой вернулось хорошее настроение: она, почти в полном смысле слова, влепила словесную оплеуху.
— Могу ответить и весело, и всерьез, — наконец отозвался собеседник. Голос Баскина чуть вздрагивал от нешуточной злости, похоже, он сильно обжег язык. — Так вот. Во-первых, я оборотень. И берут меня только серебряные пули. А глупые людишки, не знающие эту особенность, пуляют в меня банальной свинчаткой, удивляясь потом полному отсутствию результатов.
Во-вторых, же, если отвечать серьезно, бизнес, милая моя, подобен сексу. Главное — правильный выбор партнера. В моем случае, я стараюсь подобрать партнеров, с комплексом непроявленного мазохизма. Я про вас, заметьте, не говорю, это вы сами приняли мои слова на свой счет. И не надо краснеть и бледнеть, если хотели ответа на вопрос — слушайте дальше. Так вот, для меня идеальный партнер — тот, кто простит мне многое. Как я только что сказал, не помешает мне правильно расставить приоритеты. Нет, не кинуть себя, кинуть было бы слишком жестоко. Но думать о себе в последнюю очередь.
— Иосиф Виленович, — прервала его Лена, — неужели среди этих, как вы выразились, мазохистов, вам не попадались скрытые садисты? Которые не позволили бы вам обращаться с собой, как вздумается?
— Правы, Елена Викторовна, правы, — непритворно вздохнул Баскин. — И такие попадались. Ну, тот уже везение, везение и еще раз везение. Была одна у меня история, вроде бы хотел вам о ней рассказать. Впрочем, зачем? Суть ее в том, что я некогда имел прекрасно налаженной дело, денежки текли рекой, почти без моего участия. Ну, однажды расслабился, пустил дело на самотек. Из-за двух неведомых мне болванов, возивших куда-то левое оружие, я потерял ценнейший канал поставки металлолома. Чтобы было вам понятней: случилась разборка в порту с двумя этими болванами, и порт отныне стал непригодным для моих перевозок. Виновным был я сам, не отрицаю. Партнеры сделали мне грандиозную предъяву: я не отказался. Понимаете, Леночка, бывает в жизни тот случай, когда надо не спорить, не артачиться, просто подойти к столу, вывернуть карманы, вывалить все содержимое. Быть может, кинуть сверху часы, а для сентиментальности — обручальное кольцо. Иногда это дает шанс остаться в живых. Не уверен, хватило бы у вас решимости. А я вот — смог. Леночка, что с вами? Чем я вас обидел, с чего вам так краснеть?
То ли так подействовала бессонная ночь, то ли вторая чашка кофе, выпитая за пятнадцать минут. Но Лена решила сделать то, что нередко делают люди, оказавшиеся на краю пропасти: зажмуривают глаза и делают шаг вперед.
«Это он. Точно, он. Издевается надо мной, не хочет добить с одного удара. Или, надеется, что я, как он посоветовал, выложу всю наличку на стол. Признаю свою вину, отдам все до копейки, а еще, заодно и просто, отдамся. Зачем мучиться, надо разобраться прямо сейчас».
— Иосиф Виленович, — произнесла Азартова, почти не слыша свой собственный голос. — Кстати, я слышала кое-что про историю в порту. Это когда ваши люди решили разобраться с двумя парнями, которые везли эшелон с оружием на погрузку?
— Вы правы, — согласился Баскин. Минуту назад на его лице было сплошное самодовольное торжество, теперь же удивление. — Именно так все и было. Но вам то откуда это известно?
— Какая разница, — беспечно и нагло ответила Лена. — Я рада, что получила подтверждение из другого источника, в данном случае от вас. Вопрос в другом, как мне известно, ваших ребят там была целая бригада, а разобраться они должны были с двумя. Как же ваши герои могли так оплошать?
— Не будь дурочкой, девочка, — прошипел Баскин с непритворной злостью. Ему было больно касаться мыслью той истории, как больно коммерсанту вспоминать о том, как он в конце июля девяносто восьмого года вложил всю наличку в ГКО. — Девочка, если ты входишь в темный подъезд, откуда ты знаешь, поцелуют тебя там или изнасилуют? У моих болванов были только мелкие стволы, а у этой пары арсенал, не меньше, чем у Шварценеггера, в фильме «Командос».
После этого Лена сделала ошибку. Очень большую ошибку. Глядя на обозленного Баскина, она уже начала понимать, что он ничего не знает о ее участии в той истории. И если бы Баскин не сказал про темный подъезд и про дурочку, она, пожалуй, удержалась на краю пропасти.
А так, Лена сделала следующий шаг.
— Да, вы правы, ваших быков там действительно изнасиловали по полной программе. Кстати, руку к этому приложила я. Не нравится мне, когда моих одноклассников убивают просто так. Не нравится и все. Не волнуйтесь, никакого финансового интереса у меня здесь не было. Я ограничилась одним телефонным звонком и сказала ребятам, чего их следует ждать в этом темном подъезде. В итоге, они были наготове.
Лицо Баскина медленно менялось, далеко не в лучшую сторону. Лене даже стало страшно: вдруг он сейчас перегнется через стол и начнет ее душить.
Потом багрянец медленно отступил от лица собеседника. Он медленно поднялся и сказал:
— Я тебе верю, Лена. Ты, маленькая сучонка, попрыгунья стрекоза, думающая только одним, бабьим местом, могла такое выкинуть. Спасибо, что сказала. Значит, это не судьба, значит это ты. И в войну была история у моего дедушки… Впрочем, какое имеет значение… Ладно, до свидания. Наш бизнес продолжится, у нас еще много чего незакрыто. Только знаешь, знаешь! — прошипел он уже на пороге. — На твоем месте, красоточка, я бы повесился. Так было бы лучше.
«Действительно, было бы лучше. Сама петлю на своей шее затянула. Он и действительно ничего не знал». — Подумала про себя Лена, а вслух лишь крикнула в догонку уходящему Баскину: считайте, что приказ о вашем увольнении с сегодняшнего дня уже подписан!..
— Елена Викторовна, как вы здорово с Иосифом Виленовичем поговорили, — затрещала с порога Сашенька. — Он убежал как вареный рак. Ой! Что это с вами?
— Стакан воды. — Не глядя на секретаршу, еле выдавила руководительница «Капители». — И валокордин. И побыстрее.
* * *
Человек, который звонит по телефону с оторванной трубкой, всегда вызывает смутное подозрение. Нетрудно догадаться, что точно такое же подозрение вызвал у Арчи здоровенный усатый парень, с бритой головой, который подошел к таксофону, стоявшему напротив офиса «Капители» и минут пять делал вид, что звонит куда-то. Сотрудников фирмы он, пожалуй бы, обманул, но Арчи, наблюдавшего за ним с десяти шагов, провести было непросто.
Николай, решивший лично разобраться с возможными «жучками», уже собирался уезжать от негостеприимной фирмы. У ее хозяйки явно были какие-то проблемы: в приемной и директорском кабинете разило лекарствами. Секретарша носилась по офису как угорелая, постоянно намекая Арчи, что сейчас всем не до него. Правда, хозяйка отнеслась к нему более дружелюбно, даже попросила побыть здесь подольше. Но у сыщика были свои дела. Поэтому, окончив осмотр, скажем правду, поверхностный, он сложил поисковое оборудование в «дипломат», вышел из здания и сел в свою машину, решив напоследок оглядеться по сторонам.
