Секретарь был удивлен столь неординарным звонком, нарушающим все правила субординации. Президенту Узбекистана обычно звонил либо президент России, либо премьер. Но, видимо, дело не терпело отлагательств, так как позвонивший попросил срочно связать его с президентом республики.
Когда секретарь доложил о необычном звонке, президент не раздумывал. Он сразу поднял трубку, понимая, что только очень важные обстоятельства могли толкнуть вице-премьера на этот звонок. И он не ошибся.
— Добрый день, господин президент, — услышал он голос вице-премьера, — прошу меня извинить, что позвонил непосредственно вам, нарушая все нормы приличия, но дело очень важное, не терпит отлагательств.
— Что случилось? — спросил президент.
— Сегодня вечером из Бухары должна быть отправлена очень большая партия наркотиков. Речь идет о сотнях миллионов долларов. Необходимо принять срочные меры, чтобы груз не ушел из Бухары.
— У вас точные сведения? — нахмурился президент. — Может, это ошибка?
Такой большой груз не так легко спрятать.
— Абсолютно точные, господин президент, — подтвердил российский вице-премьер, — мы долго следили за контрабандистами, даже внедрили к ним своего человека. Он и сообщил нам о том, что груз уже пришел в Бухару и сегодня будет отправлен дальше по назначению. Я прошу вас принять самые безотлагательные меры, чтобы груз не ушел из вашей республики.
Президент молчал. Он понимал всю важность переданного ему сообщения.
Но, как восточный человек, он понимал и другое. Такой груз невозможно было доставить в Бухару без гарантированной поддержки кого-то из крупных чиновников.
Раскрутить это дело до конца — значит наверняка выйти на кого-то из людей в его окружении. А учитывая складывающийся имидж республики на международной арене, это было очень некстати.
— Что вы предлагаете? — сухо спросил он своего собеседник.
— Немедленно взять груз и задержать всех контрабандистов. Точные данные, где находится их склад, я могу вам продиктовать.
Президент тяжело вздохнул. Придется решать. С одной стороны, это будет грандиозный скандал, но с другой — кто-то обнаглел настолько, что перевозит через республику наркотики на астрономическую сумму. Или помогает перевозить, что, впрочем, одно и то же. Президент был смелым человеком. Во время страшных событий в Фергане он лично, верхом на коне, устремлялся в гущу погромщиков, останавливая их своим словом. Он был умным человеком, сумев выстоять в той невероятно сложной обстановке, которая сложилась в республике сразу после развала Советского Союза. Президент до последнего дня сохранял верность обреченной Империи, но, когда она рухнула, стол одним из самых убежденных противников ее нового воссоздания. И теперь он обязан был принять решение.
— Сейчас я прикажу переключить вас на министра внутренних дел, — сказал он, — продиктуйте ему адрес. Мы примем все меры.
— Этим делом занимаются даже Интерпол и Координационное бюро по странам СНГ, — добавил вице-премьер.
«Только этого не хватало, — подумал президент, — чтобы они еще вмешивались в наши внутренние дела».
— Мы примем все меры, — жестко пообещал он, — можете не беспокоиться, груз мы отсюда не выпустим.
— Спасибо, — поблагодарил его вице-премьер. Президент распорядился переключить своего собеседника на министра внутренних дел республики и приказал найти министра безопасности. Когда тот через минуту ему перезвонил, он громко и уже не сдерживаясь сказал:
— У нас в республике бардак, а ты узнаешь об этом последним. Сейчас мне звонил российский вице-премьер. В Бухару доставлена очень крупная партия наркотиков. Об этом знают все. Российская милиция, Интерпол, даже какое-то Бюро координации, в которое мы, кажется, не вступали. Только ты ни о чем не знаешь.
— Вы ассоциативный член Бюро, — попытался оправдаться министр.
— При чем тут это? — окончательно разозлился президент. — Из нашей республики устроили склад наркотиков, а твои люди только взятки брать могут.
Быстро ко мне приезжай. Нужно подумать что делать. Хочешь, чтобы над нами во всем мире смеялись?
Он бросил трубку. Теперь пути назад не было. Он обязан был добраться, кто и почему посмел бросить такой вызов лично ему. И кто возомнил себя в республике настолько сильным, что посмел осуществлять неслыханно дерзкие операции у него под носом.
Старый Курбан-ака не соврал. Касым действительно сидел у него в доме. С ним случилось то, что случается рано или поздно с любым наркоманом. Каждое из привыканий — к выпивке, женщинам или азартным играм — своего рода наркомания.
Если это карты, то наркоман — картежник, если женщины — бабник, если выпивка — алкоголик, а если наркотики — наркоман в первом значении этого слова. На самом деле даже обжора своего рода наркоман, получающий удовольствие от чревоугодия и зачастую не умеющий сдерживать свои желания, несмотря на то, что от этого зависит его собственное здоровье. Но несчастному Касыму было от этого не легче.
Он несколько дней честно прятался, мучаясь от недостатка наркотиков, а затем приполз к одному из распространителей Курбана-ака.
Именно от него старик и узнал про Касыма. За несчастным была послана машина, и уже через полчаса старик узнал страшную историю отрезанной головы, которая произвела на всех такое неизгладимое впечатление. На самом деле гость никого не убивал. Касым просто привел своего родственника из морга, и они договорились выдать тело какого-то умершего бомжа за труп Касыма. Отрезанную голову никто не рассматривал, настолько страшной и неестественной казалась сама мысль дотронуться до нее. Жестокость гостя всех ужаснула и потрясла. А старик поверил в незнакомца по-настоящему, справедливо рассудив, что подобной жестокостью тот доказал свое право на место в этом мире.
Но теперь, слушая Касыма, старик чуть не задохнулся от гнева, понимая, как бессовестно и нагло его провели эти собаки, эти милицейские ищейки, с которыми он готов был теперь лично расправиться. Немедленно позвонив в Ашхабад Ибаду, он попал как раз в тот момент, когда у него в номере сидели гости, Урбан-ака невольно ускорил развязку событий, которые должны были произойти.
Ибад вышел с пистолетом как раз в тот момент, когда все несколько успокоились и оба его боевика расслабились. Даже они не поняли, что произошло и почему их вожак появился с перекошенным от ненависти лицом. Он повернул оружие в сторону гостя и дрожащим от бешенства голосом сказал:
— Вот ты и попался, сын шакала, — и, переведя дыхание, добавил:
— Теперь я сам пристрелю тебя. В Ашхабаде нашли живого Касыма, которому ты отрезал голову.
Он еще не кончил говорить, как Рустам уже оценил обстановку. Он не хотел рисковать жизнью своих товарищей. Ни один из них не успеет достать пистолет. Ибад стоял в дверях, держи под прицелом всю комнату. Да и его боевики, поняв, что он не шутит, полезли за оружием.
— Ты дурак, — громко и презрительно сказал Рустам, так громко, чтобы его услышали его товарищи, сидевшие в соседнем номере. Передатчик был включен, и они наверняка должны что-то придумать. — С чего ты опять взял, что я предатель? Тебе звонил не настоящий Курбан-ака. Это подставка. Современная техника позволяет обмануть кого угодно. Они просто записали его голос и теперь позвонили тебе в самый напряженный момент. Это наши и ваши враги, Ибад. Не будь дураком, позвони в Ашхабад и убедись, что все нормально. Ты ведь не знаешь, кто именно тебе звонил. Он бы не стал тебе звонить в тот момент, когда мы у цели.
Ибад все-таки дрогнул. В словах незнакомца была доля правды. Его спутники сохраняли невозмутимость. Если перед ним сотрудники милиции, то почему они так спокойно сидят? Ибад не подозревал, что Эдуард уже приготовился к броску, шепнув Матюшевскому, чтобы тот падал в сторону. А Георгий решил бросить в него тяжелый чемодан, чтобы достать в это время оружие. Но на минуту все замерли. По строгим законам подобных операций инициативу брал на себя внедренный агент, которому были гораздо лучше известны и обстановка, и возможности развития ситуации.
Именно поэтому сотрудники Бюро молчали, когда Рустам начал говорить.
Когда он закончил, Ибад засомневался. Деньги-то были настоящие. Груз ждал его в условленном месте через десять минут. Если гость прав и его обманули, позвонив вместо Курбана-ака, то ему лучше не возвращаться в Ашхабад. Такого ему никто не простит. Да и в самой Бухаре он не сможет остаться. Его будут искать по всему городу, а потом найдут и убьют, как собаку.
Сорвать такую сделку по собственной глупости — значит навлечь на себя не только позор и гнев своих соплеменников. Это значит стать живой мишенью.
Такие деньги ему не простит никто. Ибад колебался, а Рустам, видя его нерешительность, предложил:
