Возле дома Когтя стояли две ментовские машины. Мелькали омоновцы в пятнистой униформе и без масок.
— Что за херня? — сквозь зубы процедил Бекас, не рискуя выйти из «БМВ».
— А это мы сейчас узнаем. — Женя отдал ему пистолет и потянулся к ручке двери. — Сваливайте отсюда. Связь со мной поддерживать постоянно…
Он выбрался из машины. Не спеша направился к дому. Ему нечего было бояться. Он законопослушный гражданин. Да, была за ним вина, но он полностью ее искупил ударным трудом в колониях. А больше он никого не убивал…
Омоновцы были без масок. Значит, особняк Когтя штурмом не брали. Здесь что-то другое.
В дом Женю не пустили. Два спецназовца преградили ему путь.
— Поворачивайте обратно, — холодным бесстрастным голосом остановил его двухметровый детина.
Больше он ничего не скажет. Если не послушаешься, не отвалишь назад, сунет приклад в зубы, и все дела. Не любят эти орлы разговаривать… Но Женя не мог так просто уйти.
— Что здесь случилось? — спросил он. — Я родственник хозяина…
В ответ тишина. Да еще и косой взгляд. Шел бы ты, мол, отсюда…
— Гражданина Плотникова убили, вот что…
Зато Женя услышал голос из-за спины. Он медленно повернулся и увидел Никиту. В форме подполковника милиции он стоял и смотрел на него с неприязнью.
— Ничего не понимаю, — задумался Женя.
— А тут и понимать нечего. Когтя твоего убили. Динамо лоб снайперской пулей продырявили…
— Динамо?..
— И Соломона, и Горыныча, и Хромого, и Южанина…
Недаром Никита свой хлеб ест. Весь криминальный мир города ему известен по кличкам. Это показатель. Но Женя сейчас об этом как-то не думал. Новость, которая обрушилась на него, казалось, сейчас подомнет его под себя.
— Это Колода, падла… — тихо проговорил он.
— С чего ты взял?
— Он и меня сегодня пытался мочкануть…
— Ты это серьезно?
В ответ Женя обжег Никиту укоризненным взглядом. «Такими вещами не шутят…»
— Это меняет дело, — теперь настала очередь задуматься Никите.
— Я пошел… — Женя сделал шаг, чтобы обойти Никиту.
— Нет, разговор не окончен, — остановил он его.
— Тогда закоцай меня и в «воронок», — серьезно сказал Женя.
Он мог позволить себе разговаривать с ментовским начальником только в наручниках. На воле с ментами якшаются только козлы и суки.
— Еще успею… Ты Колоду убил?
— Что?
Женя вмиг забыл о всяких условностях.
— На дом гражданина Колодина было совершено разбойное нападение… Это твоих рук дело…
— Это еще нужно доказать…
Он знал, что у ментов доказательств — ноль-зеро.
— Я не собираюсь ничего доказывать, — серьезно сказал Никита. — Собаке собачья смерть… Так это ты убил Колоду?..
— Ты это, начальник, на понт меня не бери…
— Да не беру я тебя на понт… Сегодня утром в собственном доме, вернее сауне, был обнаружен труп Колоды…
— Ты это серьезно?
Теперь Никита посмотрел на него с укоризной.
— Жаль, не своими руками я его мочканул…
Как же так, Балык говорил, что Колоды в бане не было. И в доме тоже. Может, из «курка», тайника какого-нибудь выбрался. А кто-то его потом пришил? Надо будет разобраться…
— Тебе что, двух ходок на зону мало?
— За эту мразь я сидеть не собирался…
— Мне нравится твоя уверенность в себе. Но мой тебе совет — не искушай судьбу…
— А это мои проблемы…
— Ладно, все это лирика… Когда тебя пытался убить Колодин?
Никита просто спрашивал.
— Сегодня утром… Я сразу на коня и…
— И налетел на его особняк, — продолжил за него Никита.
— Да нет, конечно… — Женя криво усмехнулся. Ага, так он и вскинул лапки кверху.
— Я тебе верю, — но, конечно же, Никита и на грамм ему в этом не верил.
Зато он верил в то, что Колода хотел убить его.
— Колода шел ва-банк. Он хотел убрать тебя. Ты же у нас вор в законе, величина… — ударился в рассуждения Никита. — С Когтем, с Динамо и другими Колода покончил враз. И Штыка, возможно, хлопнули по его же наводке… Большую смуту он затеял…
Как будто мысли его читает.
— Хотел город под себя подмять…
— Вот именно, что хотел… Короче, отпускай меня, начальник…
Наверняка Колода готовился к активным действиям. Наезды на чужие территории, серия крутых разборок, пальба, кровь, и в итоге Тригорск ложится полностью под него… Только не сработал его план. Что-то не сложилось. Да только разборки все одно могут начаться. А страшнее ничего нет, когда начинают воевать обезглавленные банды…
Никита уловил ход его мысли.
— Иди, Жека. Только ты сейчас можешь остановить беспредел…
Он говорил серьезно.
— А потом я тебя для профилактики упеку на пару-тройку лет за решетку…
И об этом он говорил без всякой иронии.
— Хрен ты угадал, начальник…
Женя обогнул Никиту и направился к выходу со двора.
* * *
По Кооперативному рынку бригада Лосося пронеслась как ураган. Его «быки» вылавливали «контролеров» Когтя и избивали их прямо на глазах у торгашей. Пусть знают, кто теперь здесь хозяин. А потом прошвырнулись по рядам. Показали, кто теперь будет собирать дань.
Потом настала очередь Центрального рынка. Здесь пришлось немного пострелять. У «контролеров» Штыка оказались стволы. Вальнули двух чужих, потеряли одного своего. А еще ментов отмудохали, чтобы не лезли не в свои дела. Эти ублюдки в мешковатой форме и с рациями в карманах старух с сигаретами данью обкладывают. А еще порядки лезут устанавливать…
На Крестьянском рынке Лосося встретила «бригада» покойного Когтя.
— Ты чо это, Лосось, вроде как на падаль перешел? — глядя на него с презрением, сказал Черпак, «бригадир» коптевских. — Думаешь, если твой ублюдок босс Когтя замочил, можно на его территории наезжать?.. Хрен тебе в грызло…
— На этом хрену я тебя видал… — огрызнулся Лосось.
У него под рукой были все тридцать «быков». За Черпаком стояли чуть больше десятка. Не всю «бригаду» успел он собрать. Но у каждого под курткой был ствол. Да только и Лосось крепко подкован.
— «Стрелу» тебе накидываю…
— Я тебя с дерьмом смешаю…
— Заткнись, гондон штопаный!.. Через час у Савельевского озера…
— Там я тебя и утоплю…
На этом и разошлись, чтобы через некоторое время встретиться вновь.
* * *
Крынка должен был перебить дань с четырех банкиров, двух десятков магазинов, семи ресторанов и пяти гостиниц. Все это территории, которые контролировали Штык, Коготь и Динамо. Далеко замахнулся Колода. Как бы боком ему все не вышло.
Первыми вернулись Фанера, «звеньевой» и его «быки»
— Что-то быстро, — съязвил Крынка. Они должны были обойти все банки.
— Штыковские наехали… Через час у Лебяжьих прудов «стрелу» забили…
Потом вернулся второй «звеньевой» со своей гвардией. Его на разборку вызвали динамовские спортсмены.
Третьего и четвертого «звеньевых» взяли в оборот «бригады» Когтя и Динамо..
Крынка знал, что Коготь и Динамо отправились к праотцам. Но их банды, казалось, не были обезглавлены. Чья-то твердая рука удерживала их от паники и смятения. Эта же рука направляла их на отпор Колоде.
Когда Крынка узнал о смерти Колоды, он схватился за голову.
* * *
К Савельевскому озеру Лосось прибыл без опозданий. Один «шестисотый» «мерс», два джипа «Чероки» и четыре «БМВ» подвезли к месту всю его братву.
Со стороны Савельевки подкатила еще более грозная процессия. Тринадцать тачек по пять «быков» в каждой.
Лосось поморщился, насчитав полсотни «пехоты» конкурентов. Все со стволами. И у всех боевой азарт в глазах.
Но отступать он не привык.
— Ну что, ублюдок? — хлестнул его словами по лицу Черпак, когда они сошлись друг с другом. — Кто кого топить будет?
— Да пошел ты, урод!
— Ну ладно..
Черпак вроде бы засобирался обратно. Повернулся к своим «быкам» и тут же резко возвратил свое тело на место. Его ладонь, согнутая в фалангах пальцев, врезалась Лососю в адамово яблоко. Смерть наступила мгновенно.
Тридцать боевиков Лосося не рискнули сцепиться с полусотней Черпака. И силы неравны, и Лосось загнулся. А еще всем уже было известно о безвременной кончине Колоды…
— Эй, уроды, а ну, скидавайте-ка стволы, — обратился к ним Черпак.
И его требование было исполнено. Не считая Лосося, враждующие стороны обошлись без потерь.
* * *
Крынка был настроен не так воинственно, как Лосось. Но от пули он не ушел.
Его застрелил Рапан, «бригадир» покойного Штыка. А затем отдал команду пустить в расход его первое «звено». Из восьми «пехотинцев» Фанеры трое упали замертво. Остальные побросали стволы на землю.
Второе «звено», выехавшее на разборку с динамовскими, попало в огненную мясорубку еще в дороге. Два микроавтобуса были расстреляны из гранатометов при переезде через железнодорожную насыпь.
