– Инзе умерла.
– Когда?
– Сразу после того, как мы привезли Мартина из больницы. – Раф прокашлялся.
Клементина подошла к молчавшему Кристиан-Жаку. Тот непонимающе смотрел на то, как она передает ему ребенка.
– Что мне делать? – с ужасом спросил он.
– Просто держите ее.
– Я впервые дотрагиваюсь до младенца, – с дрожью в голосе сказал он. – А если она начнет плакать?
– Не паникуй, – усмехнулся Раф. – Конечно, ребенок – это не пистолет, но…
– Замолчи, – остановила его Клементина и подала Кристиан-Жаку бутылочку с молоком. – Время обедать. А теперь давайте обсудим проблему, из-за которой мне пришлось вернуться.
Она посмотрела на Кристиан-Жака, но тот неуверенно произнес:
– Я не могу кормить девочку и говорить одновременно. То есть могу, но не хочу говорить при ней подобные вещи.
– Она же ничего не понимает! – Раф налил себе выпить.
– Дети все понимают, – возразил Кристиан-Жак.
– Откуда ты знаешь? Ты же впервые видишь ребенка так близко?
Клементина дотронулась до плеча Рафаэля, заставляя его замолчать. Она была рада, что Кристиан-Жак не захотел вести беседу при Анне. Пусть она слишком мала, но девочка не должна слышать разговоры об убийстве своего отца и тем более о том, что ее мама собирается сделать. Они молча наблюдали за тем, как она жадно пьет молоко. «Поразительная картина, – усмехнулась про себя Клементина, – убийца кормит из бутылочки моего ребенка! Но разве я сама не такая же? Я тоже убийца». Она взяла из рук Рафаэля стакан с виски и сделала глоток.
– Пройдемте на террасу, – предложила Клементина, после того как Анна уснула.
Она удобно устроилась в плетеном кресле и внимательно посмотрела на мужчин, предоставляя им возможность говорить. Рафаэль в деталях изложил имевшуюся у них информацию, и Клементина, не перебивая, слушала его.
– Как поступим с Бруксом? – спросил он.
– Я уже думала над этим. Я не хочу его убивать.
– Что?! – Раф вскочил с кресла и заходил перед ней туда и обратно. – Этот сукин сын убил Габриэля, из-за него ты стреляла в Мартина, сделав его инвалидом. И сейчас ты говоришь, что не желаешь его смерти?! Для чего ты вообще приехала?
– Он получит свое, но позже. Я заставлю его мучиться, да так, что он будет умолять меня о смерти, – Клементина угрожающе посмотрела на мужчин. – Только… я сама решу, когда его можно будет убрать! Слышите?! Если кто-нибудь посмеет перечить мне в этом или указывать, как поступить, – пеняйте на себя. Ни с кем церемониться не буду. Отправитесь вслед за Бруксом!
В ее голосе было столько ненависти, что Рафу захотелось куда-нибудь исчезнуть и вернуться тогда, когда все закончится. Точно так же вел себя Мартин, когда мстил обидчикам. Рафаэль испугался женщины, сидевшей с ним рядом. Ее лицо было бледным, но глаза горели, как у хищника, который вышел на охоту.
– Завтра утром вместе с Анной ты вылетаешь в Майами.
– Значит, отсылаешь меня? – упрекнул Рафаэль. – Избавляешься!
Клементина обратилась к Кристиан-Жаку.
– С этого момента вы должны тщательно охранять меня. Куда бы я ни пошла и что бы ни делала, за мною всегда должны следовать наши люди. Меняйте их, чтобы Брукс не догадался, что я под охраной.
– Как вы собираетесь встретиться с ним? – Кристиан-Жак внимательно посмотрел на нее. – У нас, конечно же, есть его адрес, но если вы появитесь у него, то станет очевидно, что за ним следили.
– Брукс не идиот, – хмыкнул Рафаэль. – По мне, его нужно просто пристрелить и не играть с ним ни в какие игры.
Клементина раздраженно повела плечами:
– Он лишил меня всего, что я любила. Неужели ты думаешь, что я позволю себе просто выпустить в него пару пуль? Нет, Рафаэль! Я хочу наказать его, а не просто отнять у него жизнь.
Клементина вышла в комнату и принесла еще одну бутылку спиртного. Она чувствовала, что уже пьяна, но хотела напиться до бесчувствия. Плеснув себе в стакан, она посмотрела вдаль и задумчиво спросила:
– У тебя остались контакты с сенатором Эндрюсом?
Рафаэль кивнул и искоса посмотрел на нее.
– Помнится мне, – продолжала она, – Эндрюс водил дружбу с судьей Кертис, и он может нам помочь.
Рафаэль посмотрел на Кристиан-Жака, но тот во все глаза следил за Клементиной. Он начал понимать, чего именно хотела эта женщина, и жестко усмехнулся ее изощренному уму.
– Хотите засадить его за решетку? – спросил он.
– Ты жаждешь правосудия? – вскричал Раф, часто моргая глазами, и его лицо покраснело от возмущения.
Клементина нервно рассеялась:
– О, да, дорогой Рафаэль. Я мечтаю о правосудии! Я хочу, чтобы он сел туда, куда я укажу. И чтобы там над ним издевались каждую минуту, чтобы он страдал и мучился. А потом, когда его тело будет истерзано, а душа сломлена, чтобы он умолял нас избавить его от этого. Я хочу, чтобы он кричал о смерти, чтобы эти мольбы с кровью лились из него!
– Но как ты собираешься это сделать? – Рафа передернуло от ее слов.
Клементина мрачно посмотрела на него:
– Этим мы и займемся в предстоящие дни.
– Тогда как ты собираешься встретиться с ним? – допытывался Раф.
– Он всегда следил за мной, – Клементина горько усмехнулась. – Именно его страсть привела к смерти Габриэля. Брукс должен узнать, что я снова появилась в городе. И лучшего способа, чем прочесть об этом в газетах, нет. Кристиан-Жак, узнайте, где находится Фернандо Мондего, и сообщите мне. Я собираюсь встретиться с ним. Не думаю, что он мне откажет. Для Брукса будет тяжелым ударом узнать, что я вернулась к прежнему любовнику!
Она язвительно улыбнулась.
– И что дальше? – Рафаэль возбужденно потер руки.
– Готова спорить, что на следующий же день он будет караулить меня у дома.
Она встала и покачнулась от количества выпитого. Кристиан-Жак поддержал ее, и она благодарно оперлась на его руку.
– На сегодня все. Оставайтесь здесь, – язык заплетался, и она удивилась своему состоянию. – Комнат в доме много, и, кроме того, присмотрите за моей дочерью, потому что сейчас я не могу ею заниматься.
Кристиан-Жак отнес ее в спальню, где она мгновенно уснула, и вернулся к озадаченному Рафаэлю.
– Не понимаю, – сказал он, – что она собирается делать?
Кристиан-Жак ничего не ответил, он ничего не хотел объяснять, потому что не знал, как произнести это вслух. Он понял, каким образом Клементина собирается уничтожить Джордана Брукса, и в его душе все перевернулось от ужаса. Кристиан-Жак налил себе выпить и тихо присел в кресло, наблюдая, как начинает темнеть небо. Рафаэль что-то бурчал в стороне, но он не слушал его, думая о невероятно жестоком и страшном плане Клементины.
Утром Клементина появилась в столовой, свежая и отдохнувшая, как будто и не выпила вчера ни капли спиртного.
– Где Рафаэль?
– С Анной, в Центральном парке. Он взял на себя смелость уехать с девочкой без вашего разрешения. Вы не против?
– Нет, все в порядке.
Она выпила чашку ароматного кофе, сваренного Кристиан-Жаком, и довольно улыбнулась.
– В Рио у меня есть подруга, – сказала она. – Нет, она больше чем подруга, ее скорее можно назвать любящей тетей или даже мамой. Так вот, донна Жуана варит потрясающий кофе, но вы, Кристиан-Жак, можете запросто дать ей сто очков вперед.
Кристиан-Жак вежливо кивнул, довольный этой похвалой.
– Вам хорошо в Рио? – спросил он.
Клементина кивнула и жарко сказала:
– Там мой дом и моя семья. Я хочу, чтобы Анна росла среди этих людей.
Она пристально посмотрела на Кристиан-Жака, и он не посмел отвести взгляд. Клементина показалась ему совершенно спокойной и уверенной в том, что она все собирается сделать верно, и он понял, что, как бы он ни старался, не сможет изменить ее решения. Эта женщина завораживала других своей силой и красотой. Материнство сделало ее еще прекраснее. Он вглядывался в ее темно-серые глаза, кожа женщины казалась прозрачной, и он удивился тому, что жаркое солнце Рио-де-Жанейро не испортило ее притягательную белизну своими лучами. Клементина благосклонно позволяла себя рассматривать, и Кристиан-Жак, опомнившись, смутился.
– Вы узнали номер Фернандо Мондего?
Он достал из кармана бумажку и положил перед ней. Клементина набрала номер и с напряжением слушала гудки в телефоне.
– Доброе утро, Фернандо, – с улыбкой на губах произнесла она.
Кристиан-Жак корректно отошел в сторону, чтобы не мешать их разговору. Он посмотрел в окно и подумал: почему Клементина решила наказать себя? И как она осмелилась на это?
* * *
Джордан отбросил в сторону журнал с фотографиями Клементины и Фернандо Мондего. Во время своей очередной бесцельной вылазки в город он заметил на прилавке газетного ларька журнал, с обложки которого на него смотрела улыбающаяся Клементина. Сначала он не поверил собственным глазам, уж слишком часто она мерещилась ему повсюду. Осознав, что это реальность, Джордан с жадностью вгляделся в любимое лицо. Позже он понял, что она вернулась к Мондего, и затрясся от ярости.
