Посидела немного перед трюмо, провела щеткой по пышным, длинным, волосам. Благодаря своим волосам она могла без зазрения совести врать, что известная певица Пугачева - её тетка. Намазала лицо кремом с липосомами и позвонила Игорьку, вдовцу её подруги, покончившей жизнь самоубийством. Отчего он прибывал в последнее время, по собранным ею сведениям, в таком горе, что довел жизнь свою до полного абсурда, то, паломничая по монастырям, то, наполняя квартиру проститутками, которых микроавтобусом привозил ему его преуспевающий друг.
- Давай, приезжай быстро. - Услышала она в трубку, не успев ничего и сказать толком.
Тут же причесалась, ещё раз намазала лицо кремом, косметикой она не увлекалась, помня, что истинные Парижанки любят, когда лицо выглядит натурально. И хотя сама никогда дальше двадцати километров от Москвы не выезжала, про Парижские веяния знала больше самих парижанок.
Она приехала к вдовцу Игорьку такая свеженькая, такая хорошенька, что сама над собою была готова пролить слезу умиления, не то, что по покойнице подруге. Была готова к душещипательным интимным беседам, но дверь ей открыл какой-то незнакомый человек с Кавказа. Она прошла в комнату к Игорю, он сидел на расстеленной кровати как турецкий султан, перед ним прямо на простыне стояли тарелки с закусками, бутылки, стаканы, ещё два жлоба сидели в креслах.
- Ну и чего теперь с тобою делать? - цинично спросил Игорек, после чего она перестала называть его столь ласкательно даже про себя. А он, выдержав многозначительную паузу, наполненную переглядами с гостями, продолжил: - Насиловать? Или так отдашься?
- Как ты можешь?! В память о твоей жене, я приехала к тебе, думая, что ты пребываешь в неутешном горе... - зашелестела губами Марианна. И всем своим видом показала высочайшую степень оскорбленности, хотя групповой секс был ей не внове, но по доброй воле, а не так - в виде ловушки.
- Да ладно, тебе про мою жену рассказывать. Она тебя ненавидела. Ты же сука у неё всех женихов отбирала и к себе в постель затаскивала. Не баба, а прорва!
- Они были её не достойны! А я показывала ей это наглядно. Я так любила ее!..
- Да ладно, любила. Лесбиянка. Святая лесбиянка! Ха-ха! Нам что, на тебя онанировать, что ли? - И Игорь многозначительно подмигнул своим гостям.
То ли пьяные, то ли обкуренные мужчины лет под пятьдесят браво потянулись расстегивать ширинки. Такого ужаса Марианна ещё не испытывала. Как она рванула, открыла дверь с множеством запоров, как бежала по лестнице с седьмого этажа вниз, помнилось плохо, на едином полете, она влетела к себе в комнату и позвонила тому самому Коленьке, что так счастлив со своею женой, его жена подошла к телефону и Марианна заорала в трубку:
Счастлива значит?! Дура! Он каждый день ко мне забегает! Наша связь не прекращалась ни на один день! Не на один день! А ты разлучила нас своим ребенком, корова! Твоего ребенка скоро убьют! И он будет свободен. Да. Да! Да. Это мы нашли на тебя киллеров, чтобы отвязаться от тебя! - И бросила трубку. После этого села перед трюмо, медленно расчесывая волосы.
Если не удается ни к кому уйти, рассудила она, значит надо икать компьютер мужа. Но как представила, что ей придется обращаться в следственные органы, а они начнут ворошить грязное белье её частной жизни, допросят хотя бы о связях последнего полугодия, а потом ещё и мужу доложат... Он же такой невнимательный... Он же всегда в работе, уткнется в экран этого чертового компьютера и ничего не видит. Он её только подозревает в измене, и даже говорит об этом неуверенно - "твои дружки, твои дружки..." и лишь раз на сотый проговорит слово "любовники". Что будет, когда он узнает, что за последние пол года!..
"А сколько же их у меня было, начиная с декабря?" - задала она сама себе вопрос и уставилась в собственное отражение, пытаясь припомнить черты лица каждого, начала загибать пальцы. Мужчины последних месяцев жизни были столь малодушны характерами, мелки чертами, и незначительными в обществе там, где-то за пределами её квартиры, что вспоминались с трудом. В основном все они страдали пристрастием к алкоголю, халяве, балдели от её духов, но сами таковых не дарили. Но на шестом пальце вспомнился ей Вадим. Он, конечно, тоже не отличался трезвостью и щедростью, но мужчиной был видным, у него было какое-то свое дело, деньги имелись всегда, видимо водились и дружки из тех, кто все может. Но у Вадима, а это она знала абсолютно точно, была невеста - не невеста, но постоянная пассия. Он по наивности своей звонил ей прямо из пастели Марианны, говоря, что занят, и приехать не может, не думая, что у нее, у Марианны, телефон с определителем номера, и она сразу может вычислить, куда он звонит. Быть может, он и наслаждался такими звонками из постели одной женщины другой, быть может, это его и возбуждало, но он забывал, что Марианна не дремлет. Телефон этой пассии Вадима был у неё в записной книжке. Зачем звонить этому самодовольному непробивному типу и плакаться о своей жизни, когда можно поставить под угрозу его далеко идущие планы, и он откупится.
Как откупаются мужчины, Марианна знала. Ее соседка, когда не знала, как прокормить двух сыновей - подростков, когда муж, в голодный период перестройки сидел, опустив руки, целыми днями перед телевизором, наблюдая заседания думы, и выкрикивая время от времени: "Козлы, ну козлы!", так вот эта вполне приличная дама находила себе любовников-генералов, затягивала их в постель, а потом шантажировала, что все расскажет жене, или ещё кому поважнее. И откупались они очень даже ничего. Мальчиков она в люди вывела. Так чем же она, Марианна хуже? Но все её мужики в основном неженаты, да и не генералы, если требовать от них денег прямо, то можно и по лицу получить. А вот если тонко...
Не имея никакого особого плана в голове и ничего, кроме обиды, зависти и злости, Марианна набрала номер Тони.
Голос этой женщины был столь ровен, что Марианна за долг посчитала вывести её из себя.
- Здравствуйте. Мы с вами незнакомы, но Вадим дал мне ваш телефон, чтобы если что случиться, я могла через вас найти его. - Говорила Марианна с томным придыханием.
- Через меня? - на том конце провода явно удивились, последовала пауза, и благородная тревога в голосе: - А что случилось?!
- Ой, мне неудобно вам говорить, но видимо он доверяет вам, если оставил ваш телефон... - в момент этой паузы Марианна судорожно перебирала - что сказать. Можно было потребовать деньги на аборт, но вряд ли они покроют цену исчезнувшего компьютера. Можно было просто заинтересовать его беременностью, таким образом нарушить его планы на женитьбу на этой и, быть может, перейти к нему жить, а то, что она не может рожать, он и не поймет. Выкидыш можно инсценировать. Тогда все эти мытарства с надоевшим ей компьютером и мужем-компьютерщиком кончатся. Но Марианна тут же прикинула, что ребенок, для современных мужчин не аргумент. Тем более для такого самодовольного эгоиста, как этот. Заявлением о ребенке она может, конечно, испортить его связь с этой Тоней, но, скорее всего, ненадолго. Вдруг они только посмеются над ней, и она останется дура дурой при ста долларах на аборт?.. Марианна сосредоточилась, припоминая все качества характера Вадима. Однажды у него пропали сто долларов в её компании, и он, тратящий на выпивку всех и вся несоразмерно больше, не постеснялся закатить истерику с выяснением отношений. Да и подарков, хотя бы мелких, но приятных он ей никогда не дарил... А ведь сам ходит в дорогой обуви, галстуках и при дорогих часах. Наверняка он также скуп по отношению к той, на которой наметил жениться. Все это пронеслось в голове Марианны и она, после паузы наполненной вздохами, выговорила: - Он был так щедр ко мне!.. Он дарил мне такие дорогие подарки!..
- Подарки? - недоуменно переспросила Тоня.
- Конечно же. Одно его кольцо с бриллиантом стоило столько, что на него можно было купить отличную машину. Впрочем, и машину купил ничего... Только я её редко вожу, куда мне ездить - только и успевай дома бомонд принимать. У меня же отличная квартира. Да ещё на Фрунзенской набережной... Постоянно народ приходит. Но он, конечно, самый щедрый из моих поклонников. Если бы вы видели, какие он мне сережки подарил! Он купил их в антикварном магазине, по некоторым отметинам искусствоведы подозревали, что они принадлежали царской семье.
- Царской семье?.. - глухо отозвалась Тоня и, тут же придя в себя, спросила: - Так что же вы хотите от меня?
- Но меня обокрали! Передайте ему, что теперь я свободна - у меня нет ничего, чтобы хоть что-то напоминало мне о нашей страстной, длящейся годами, любви! - Воскликнула Марианна.
- Длящейся годами?.. Да кто вы вообще такая?!
- Меня зовут Марианна! Марианна!.. - на самых тонких нотках своего голоса пронзительно прокричала она свое имя и бросила трубку. Теперь она была удовлетворена. Можно было вызывать милицию по поводу этого чертового компьютера. Она сумеет скрыть от мужа то, что ему вовсе не следует узнавать. Теперь она заряжена энергией и оптимизмом.
