– Очень рада, – после короткой паузы выдавила Вера. – Но ты же знаешь, я не могу, когда работаю, я вся в образе, я не та, которую ты любишь…
– Да помню я все, помню… – как-то устало и буднично протянул мужчина. – Но неужели это остановит меня, когда я соскучился! – послышался звук шагов, я напряглась, приготовившись ворваться в комнату, чтобы спасти Котову от нападения нежданного гостя, но вместо вскрика или шума драки я уловила нечто иное, что было похоже на долгий и страстный поцелуй.
В том, что Котовой вряд ли угрожает опасность, я была почти уверена, однако для того, чтобы это «почти» исчезло, мне необходимо поговорить с майором Авдеевым, который обещал проследить за актрисой и ее мужем. Едва я об этом подумала, как в кармане у меня завибрировало, информируя о поступившем сигнале вызова. Я отошла от гримерки Котовой и неторопливо направилась к своему месту. Заветный звонок не заставил себя ждать.
– Да, слушаю, – отозвалась я в трубку.
– Евгения, это Авдеев, – послышалось в ответ. – Есть новости?
– Есть, но я должна все проверить, прежде чем передать вам информацию. А что у вас?
– У нас в активе визит в наш город мужа этой актрисы, Котовой. Как удалось выяснить, он приехал тайно, с кем-то должен встретиться сегодня вечером. Ведет себя подозрительно, но от слежки ушел, то ли случайно, то ли наши упустили. – Василий тяжело вздохнул. – В общем, где он сейчас, не знаю. Но я думаю, надо будет брать, как только выйдем на след…
– Поступайте, как считаете нужным, – только и ответила я, так как понимала, что советовать опытному полицейскому не стоит. У меня же были другие мысли по поводу услышанного, однако я привыкла решать свои проблемы сама, поэтому попрощалась с майором и нажала отбой.
Прежде всего, мне надо было максимально обезопасить клиента, который весь растворился в процессе съемок, с упоением выстраивая эпизод под свое авторское видение, и тем не менее работа шла тяжело.
– Зря ты потратил время на грим, – устало, но беззлобно протянул Остроликий, почти с жалостью взглянув на Трофимова. – В твоем случае этот факт, увы, не помог вжиться в образ. Ладно, начало схватки в доме отсняли, уличную сцену, как и было запланировано, переносим на поздний вечер. – Он обреченно махнул рукой и оглядел остальных участников. – Пожалуй, мы все берем тайм-аут, нам ведь предстоят ночные съемки, так что сейчас все в гостиницу на ужин, потом отдых, автобус будет ждать у входа без четверти двенадцать, пора уже заканчивать с ним, – кивнул он в сторону Трофимова. – Точнее, с его Бористром. Да, и никакого алкоголя! Хватит, и так выбиваемся из графика! – спохватился он, глядя на оператора, который в ответ изобразил на лице полнейшее непонимание, с чем связана последняя ремарка режиссера, словно это не он почти каждое утро с похмелья входил в павильон на неверных ногах.
Я с удовольствием отметила некоторое брожение в теле, адреналин начинал постепенно накапливаться в ожидании решающих событий. Я была почти уверена, что преступник поторопится завершить начатое дело. Слишком уж он наследил за это время. Возвращение группы в отель было мне на руку, вот только чтобы все проделать в соответствии с выстроенным в моей голове планом, мне следовало предпринять определенные шаги.
Вслед за Остроликим я покинула в первых рядах павильон, сделав на ходу распоряжение Глебу по поводу маршрута. Всеволод устало откинулся на сиденье.
– Нет, ну что за бездарности, они думают, я вечно буду с ними нянькаться?! – немедленно принялся он возмущаться, стоило мне занять свое место в салоне автомобиля. – Подумать только, сбежали как школьники, едва наставник отлучился по делам! – он картинно закатил глаза. – Разве не понимают они, насколько губителен их мужланский примитивизм для нас – людей искусства, элиты общества…
– Вот как?! – не сдержалась я от комментария.
– Да! – взвился Всеволод. – И я буду настаивать на этом! Мы – богема, люди тонкой душевной организации, мы выше всех этих мелких неурядиц, этого мещанского быта, примитивных страстей… – Он полностью впал в полубожественный образ. – Да, кстати, а почему мы остановились? – все же заметил он, с трудом возвращая резкость затуманенному взору.
– Все в порядке, водитель движется в соответствии с моими инструкциями. – Голос мой был отрезвляюще холоден.
– А, ну ладно, – правильно расценил мой настрой клиент. – Так о чем это я?! – Он поднес палец к виску, растерянно глядя в окно. – Ах да… Все эти низменные страсти, все эти привычки, эта грязная возня, – все это несвойственно нам – выделенным высшими силами, одаренным талантом… – Он вдруг замолчал и буквально прилип лицом к тонированному стеклу автомобиля. – Что?! С кем это она?! Что это за мужик ее тискает?!
– Кто? – невинным тоном осведомилась я, отчаянно пытаясь сдержать смех. Наблюдать за тем, как завсегдатай Олимпа вдруг кубарем скатился с высот, разом обнажив в себе все скрытые людские пороки, было забавно.
– Да она! – визгливо огрызнулся он, тыча дрожащим пальцем в сторону улицы, точнее, второго, пожарного выхода из павильона, откуда, опасливо озираясь, выбралась на улицу Вера под руку с высоким мужчиной.
– Да, действительно странно, – заинтригованно протянула я. – Наверное, придется за ними проследить? – словно бы спрашивая совета, продолжила я.
– Да не то что придется, это необходимо сделать! – Всеволод не на шутку раздухарился. Тем временем Вера с мужем подошли к машине, скрытой за густым рядом акаций. Мужчина галантно открыл перед актрисой дверь и, прежде чем она села, жадно впился ей в губы на правах собственника.
– Да что же это такое! – выпучил глаза режиссер. – Вот нахалка! Да как это возможно! – Его лицо побагровело. – Лижутся, как подростки в подворотне! И она еще твердит про нравственность! – заметив, что Вера ответила на поцелуй, воскликнул он. – Я должен немедленно ее уволить! – Он взялся за ручку дверцы.
– На каких основаниях, позвольте узнать? Или целоваться с собственным мужем – преступление? – резко остановила я его порыв.
– Каким мужем? – Всеволод перевел на меня свирепый взгляд. – Да она моя! – выкрикнул он мне в лицо, в глазах его бушевала ревность.
– Ваша?! – понимая, что играю с огнем, уверенно продолжала провоцировать я Остроликого.
– Моя актриса, я хотел сказать, – тяжело дыша, все же поправился он и опять посмотрел в окно. Мне показалось, что он совершенно потерял ощущение реальности и, кажется, позабыл о моем присутствии. – Но она же говорила, что не может, когда работает, я, как идиот, поверил, людей тороплю, в ожидании благосклонности, а она вот, значит, как… – мрачно процедил он тихо сквозь зубы. Любой другой человек может и не расслышал бы его, но у меня был стопроцентный, притом тренированный слух.
– Глеб, аккуратно за синей иномаркой, не надо, чтобы они нас заметили, – спокойно скомандовала я водителю. Остроликий, воинственно сопя, нервно поежился. Не привлекая внимания режиссера, я вставила наушник, радуясь, что так удачно и своевременно пристроила жучок в личные вещи актрисы.
– Ты надолго, милый? – все тем же настороженным голосом осведомилась Котова.
– Да на пару деньков… – неопределенно ответил он, умолчав, что явился несколько дней назад. – Вот управлюсь с делами, встречусь кое с кем и обратно в Москву, строителей торопить в нашем новом гнездышке, – в голосе его я уловила некоторое нетерпение, свойственное духу бесед молодоженов.
– А у нас сегодня еще съемки ночные, – выждав паузу, вставила Вера.
– Тогда надо торопиться, у меня есть планы на вечер, – игриво проговорил он.
– Чудесно, – не разделяя его энтузиазма, тускло подтвердила Вера.
«Что ж, похоже, за этими двумя можно пока не следить», – оценила я мысленно услышанное, мало удивляясь подавленному состоянию актрисы. Ее реакция на внезапный приезд мужа объяснима, если вспомнить, какими путями она добыла роль.
Это рассуждение плавно вывело меня на новую тему.
– Глеб, давай в гостиницу, – распорядилась я и повернулась к режиссеру, чтобы получить вполне предсказуемую порцию возмущений.
– Это что значит, мы же следим за этими, – он многозначительно глянул вслед стремительно удаляющемуся автомобилю. – Глеб, быстрей за ними!
– Глеб, в гостиницу, – мягко напомнила я, хотя внутри, конечно, ощущала раздражение, но совсем легкое, так что мне не пришлось прилагать усилия, чтобы сохранить прежнюю степень самообладания.
– Да что же это?! – взвился мой клиент. – Да я уволю тебя, глупый дурак! – истерично выкрикнул он, заметив, что водитель поворачивает машину обратно.
– Разорвать контракт со мной может только мой работодатель, а это господин Годян, но никак не вы, уж извините. Да и у меня четкие инструкции подчиняться госпоже Охотниковой, – продолжая движение в заданном мною направлении, очень рассудительно ответил охранник. – Так что все как раз наоборот, если я ее ослушаюсь, меня уволят, думаю, мои объяснения исчерпывающие?! – абсолютно серьезно спросил Глеб, подводя черту.
