- Да, кое-что. Но я не Робин Гуд, как думают. Позаботился о некоторых моих друзьях, только и всего. А они позаботились обо мне и о моих родных.
Флойд задумчиво смотрел на реку.
Потом он сказал:
- У меня есть сын девяти лет. Чуть старше, чем сын Бена. И у меня красивая жена.
Он пожевал травинку, потом живо обернулся ко мне.
- Хочешь взглянуть?
- Конечно.
Довольно улыбаясь, он достал из заднего кармана брюк бумажник. И показал мне моментальный снимок своей жены - милая темноволосая женщина в белом платье и шляпке и обнимающий ее рукой сияющий мальчик в брючках и белой рубашке.
- Симпатичный мальчуган, - сказал я, - и жена славная.
Он смотрел на фотографию, улыбка таяла, но продолжал смотреть.
Затем вложил снимок обратно в бумажник и засунул его в карман.
Я сказал:
- Они хорошо одеты, выглядят сытыми и здоровыми.
Флойд кивнул.
- Я их всем обеспечиваю. Но как долго это может продлиться? Жизнь не будет вечной. Я старею, а время проходит мимо меня. Сейчас самая пора переправляться через реку.
Я не понял его и сказал об этом.
Он улыбнулся.
- Иногда берешься за что-то наперекор здравому смыслу.
- Что ты имеешь в виду?
- Берешься за работу, которая сулит такую добычу, что ты сможешь начать новую жизнь. У меня пересохло во рту.
- Такого рода работа нам и предстоит завтра? Он кивнул с подобием улыбки на губах купидона. Я сказал:
- Мне только известно, что это похищение.
- А ты знаешь, что это большая шишка? Вызов нации, как об этом закричат проклятые газеты.
Я почувствовал, как холодок пробежал у меня по спине.
- Нет, - сказал я.
- Это так, Джим.
Он встал и пошел наверх по склону. Я последовал за ним.
- Кто? - спросил я.
- Они тебе сказали, сколько ты должен получить?
- Моя доля? Что-то около пяти тысяч.
- Будет больше, я обещаю тебе.
- Но кто, Чок?
- Я не хочу говорить тебе, пока не буду знать, что ты вошел в дело, полностью. Для надежности.
- Я уже вошел. Так кто?
- Один из тех, кто должен прикончить нас.
- Кто?..
- Гувер. Джон Эдгар Гувер. Правая рука министра юстиции. А теперь давай поспешим, Джим. Подходит время для барбекю.
36
Вскоре после того, как мы с Флойдом вернулись к главному строению туристского лагеря, подъехал еще один "форд-седан", управляемый Доком Баркером. Рядом с ним сидел Карпис, а Долорес и Луиза на заднем сиденье. Бен принес ключи от их домиков. Луиза, увидев меня в окошко, засияла, выскочила из "седана". Мы знали друг друга меньше чем двадцать четыре часа, а она схватилась за мою руку, словно утопающий за соломинку.
Забрав багаж, я проводил ее в комнату.
- Две кровати, - сказала она разочарованно.
- Луиза, я не уверен, что мы должны повторить то, что произошло сегодня утром...
Мне показалось, что она огорчилась, широко расставленные карие глаза стали грустными. Господи, Луиза выглядела изумительно - коротко подстриженные белокурые волосы, розовые щеки, надутые губки, гибкая, но округлая фигурка в облегающем бело-розовом ситцевом платье с бантиком-шнурком на шее. Она села на край кровати и подняла подол юбки до того места, где ее молочно-белые бедра говорили "Привет!" над кромкой чулок.
- Тебе не кажется, Джимми, что иногда ты бываешь слишком деликатен?
Позже, когда я оказался со спущенными и болтающимися вокруг моих ног брюками, а она в задранной вверх юбке, я уже, наверное, не был слишком деликатен.
Луиза на некоторое время ушла в ванную, потом вернулась посвежевшей и воодушевленной. Мы легли рядом, в одежде, застегнутой почти на все пуговицы, и она закурила. Я ни разу не видел ее курящей.
- Хочешь затянуться? - спросила она, предлагая сигарету.
- Спасибо. Не обзавелся такой привычкой.
- Мой папочка, наверное, выпорол бы меня за это. Меня Кэнди приучил.
Она назвала имя Кэнди, который для нее уже ушел в прошлое.
Это не значит, что она была холодной или бессердечной, она была маленькой горячей штучкой, во всех отношениях. Просто она познавала жизнь на разбойничьей дорожке.
- Скоро будем ужинать, да?
- Действительно скоро. Ма снова кухарит.
- Она хорошо готовит, - пыхнула сигаретой. - А это милая комната.
- Да, не надо ночью бегать наружу.
- Да, и ванна, и все прочее. Хотя эти дурацкие обои, не поймешь, какого цвета, то ли пурпурные, то ли коричневые? Из-за них и комната выглядит маленькой, почему они выбирают все такое темное?
- Это чтобы мы не замечали тараканов.
- О, - сказала она, кивая и не переставая затягиваться своей сигаретой.
Сквозь тонкую стенку доносилась музыка кроватных пружин.
Луиза захихикала.
- Еще кто-то балуется рядом.
- А кто устроился в соседней комнате?
- Думаю, Нельсоны.
- Что ж, тогда это не баловство. Они женатые люди, так что это хорошо и для Господа, и для всех.
Она согласилась, поняв буквально мою иронию. Женский голос за стенкой повторял:
- Меньше... меньше... о, меньше... Я сказал:
- Не означает ли это "больше"?
- Она говорит "Лес"58 - это имя, сокращенное от имени Лестер. Ведь настоящее имя Нельсона - Лестер Джиллис.
Для меня это было новостью.
- Луиза, золотце. Можно тебя спросить, только серьезно?
Она пожала плечами.
- Конечно.
- Сегодня утром ты сказала, что не можешь иметь детей. Ты молодая женщина. Ты проверялась у доктора?
Стараясь выглядеть безразличной, она пыхнула сигаретой.
- Доктор и сделал меня такой. Однажды я забеременела от Кэнди, и доктор, который занялся мной, сделал все не так, как надо.
За соседней дверью стонала жена Нельсона.
- Прости, - сказал я. Она безразлично пожала плечами. - Позднее меня осмотрел настоящий доктор. Он-то сказал, что теперь я не смогу иметь детей, и слава
Богу. Я не хочу обзаводиться детьми, от них только беспокойство.
Матрасные пружины за стеной продолжали ритмично
скрипеть, жена Нельсона повторяла:
- Лес! Лес!
Я притянул девушку к себе.
- Не беспокойся ни о чем, все будет хорошо. Она смотрела на меня повлажневшими карими глазами.
- В самом деле?
- Я обещаю.
Она обняла меня крепко. Отчаянно крепко. Наконец за стеной все стихло.
Через несколько минут кто-то постучал в нашу комнату и крикнул:
- Кушать подано! Это был Нельсон.
- Время спускаться к жратве, влюбленные пташки! Ха-ха-ха!
За центральным строением, в котором жили "маленькая" женщина, Бен и их двое детей, был маленький дворик, окруженный каменной стеной высотой примерно по пояс. В центре его стоял покрашенный в коричневый цвет стол для пикников, достаточно большой, чтобы за ним разместилась дюжина людей. На одном конце стола лицом друг к другу уже расположились "Детское личико" и его жена Хелен. Недалеко находился широкий кирпичный очаг высотой с человеческий рост, с двумя топками. В нижней полыхали дрова, в верхней, арочной формы, сужавшейся к трубе-дымоходу, находились железные решетки. Мамочка в ситцевом фартуке поверх одного из своих цветастых балахонов переворачивала половинки кур, распростертых на нижней решетке, поливая их время от времени густым красным соусом. Горшок с тушеными бобами ждал своего часа на верхней решетке.
Стол был почти накрыт, и вскоре вся банда, простите такое выражение, приступила к трапезе. Здесь были блюда с зажаренными на решетке курами, несколько мисок с салатом из шинкованной капусты, горшок с тушеными бобами, пиво, кока-кола, молоко и множество бумажных салфеток, "Детское личико" Нельсон, "Красавчик" Флойд, братья Баркеры и девушка Фреда Пола, "Страшила" Карпис и Долорес - все поглощали блюда так, словно оказались на семейном пикнике. Бен, "маленькая" женщина и их двое детей тоже сидели на конце стола. "Маленькая" женщина, надо сказать, приготовила очень вкусный салат, и еще раньше, в полдень, развела огонь, чтобы можно было зажарить кур. Но сама она почти ничего не ела и ни с кем не общалась.
Ее дети не отрывали глаз от Нельсона, который подмигивал им, а они, довольные, улыбались ему и друг другу. Хелен, его жена, наблюдая за ними, сказала:
- Я скучаю по нашим двоим детишкам. Нельсон на мгновение опечалился, я видел его таким единственный раз, и ответил:
- Мы должны найти возможность заскочить к матери и повидать их. Должны.
Луиза восхищенно шепнула мне: "Как мило!"
Рядом с Нельсоном за столом сидел темноволосый, темноглазый мужчина, который ел спокойно, изысканно держа жирную курицу в руках. Он был наделен той-красотой, что наповал убивает женщин. Даже когда он сидел, было видно, что ростом он намного выше Нельсона. Это был сообщник Нельсона - Джон Поль Чейз, преданный ему, как собака. Мне казалось, что он должен был остаться на страже в заднем амбаре у Джиллисов. Я не видел, как он приехал, видимо, прибыл позднее на своем собственном автомобиле.
Чейз в разговоре не принимал участия. Единственное, что я услышал от него, - это просьба передать ему соль.
