– Помолчите, – остановил его адвокат. – Входите и не разговаривайте!
Стефани Фолкнер посторонилась, пропуская гостей. Мейсон буквально втащил в коридор Гарвина и ногой закрыл дверь.
– Поздравляю, Гомер!
– Да замолчите же вы оба! У нас слишком мало времени, Стефани. Гомер Гарвин опасается за вашу жизнь. Несмотря на женитьбу, он по-прежнему очень хорошо к вам относится. Помня, что случилось с вашим отцом, и узнав от меня о ваших намечающихся переговорах с синдикатом, он считает, что у вас должно быть что-то под рукой для самообороны…
– Самообороны? – воскликнул Гарвин.
– Молчите. Дайте ей револьвер!
Гарвин секунду поколебался, затем сунул руку в карман и вытащил оружие.
– Возьмите, Стефани, – приказал Мейсон.
– Что мне с ним делать?
– Есть смысл спрятать его под подушку, – подсказал адвокат.
– Но ведь из него, – не выдержал Гарвин, – стреляли, мистер Мейсон…
– Тихо! – скомандовал Мейсон. – Вы обещали молчать, а что получается?.. Стефани, Гомер Гарвин страшно беспокоится о вас и поэтому передает вам этот револьвер. Тут нет никакого секрета. Никто никого не обманывает. Если кто-то спросит, откуда он у вас, смело отвечайте – от Гомера Гарвина. Если станут его требовать – отдайте. Учтите, в нем нет одного патрона. Именно в таком состоянии вы его получили. Вы не имеете ни малейшего понятия, кто, когда и где из него стрелял. Если кому-то захочется узнать ответы на эти вопросы, пусть обращаются к Гомеру Гарвину. Благодарю вас за терпение. Я также восхищен жестом мистера Гарвина, который хочет, чтобы с вами ничего не стряслось. Это все. Пошли, Гарвин.
Мейсон открыл дверь квартиры. Стефани Фолкнер все с тем же изумлением смотрела на них, совершенно забыв про револьвер, лежавший на столе.
– Мне, конечно, – проговорил Гарвин, – следовало сказать тебе об этом раньше, Стефани, но я только…
– Ничего не нужно объяснять, Гомер, – ответила она. – Я понимаю гораздо больше, чем ты думаешь. Я знаю твой беспокойный характер, понимаю, как тебе хочется добиться всего самому. И знаешь, я не вижу причин, почему бы нам не остаться друзьями.
Гомер шагнул вперед и протянул руку Стефани. Она крепко ее пожала.
– Гомер, – решительно произнес Мейсон, стоя в дверях, – если вы сейчас же не выйдете отсюда, я вызываю такси и еду один.
– Придется подчиниться, дорогая, иначе я не всучу этому типу машину.
– Желаю удачи, – на прощанье сказала Стефани и добавила: – Он может понадобиться тебе.
Гарвин вышел на лестничную площадку, и они с Мейсоном спустились вниз. Когда они шли через холл, Мейсон схватил Гарвина за руку.
– Сюда!
Он подвел Гарвина к столику с газетами и журналами, схватил один из них, толкнул Гарвина в кресло, сунул ему в руки журнал, а сам уселся рядом, закрыв газетой лицо.
Парадная дверь отворилась. Лейтенант Трэгг в сопровождении шофера такси, который утром возил Мейсона, подошел к сторожу. Они обменялись несколькими фразами и вошли в лифт.
– О'кей, – вздохнул с облегчением Мейсон. – Теперь можно идти, и дай Бог, чтобы они не заметили эту спортивную машину у входа.
– Что, черт побери, вы хотите сказать? – возмутился Гарвин. – Ее невозможно не заметить. Она бросается в глаза за километр!
– Этого как раз я и боюсь. Если вы действительно хотите продать мне машину, это должно быть что-то темное, спокойное и солидное.
– У меня есть одна такая. Только для вас.
– Что за модель?
– Подержанный катафалк!
В два пятнадцать в кабинете Перри Мейсона раздался телефонный звонок. Делла сняла трубку, слушала несколько секунд, потом сказала:
– Звонит Мэри Барлоу и говорит, что у нее срочное дело.
Мейсон кивнул и взял трубку.
– Хэлло, Мэри. Это Мейсон.
– О, мистер Мейсон, я так рада, что застала вас. Здесь находятся лейтенант Трэгг и сержант Голкомб. У них есть разрешение на обыск, и они хотят осмотреть кабинет мистера Гарвина – там могут быть пятна крови, запачканная одежда… в общем, что связано со смертью Джорджа Кассельмана. Что мне делать?
– Смахните пыль с кресел, – ответил Мейсон, – пригласите их сесть. Пусть чувствуют себя как дома. Пусть ищут то, что им нужно, но пусть они оставят вам опись предметов, которые они хотят взять с собой. Передайте сержанту от меня привет и попросите не оставлять окурки на столе, а то от них появляются пятна.
– Так я и сделаю.
– Этого будет достаточно. Когда они уйдут, позвоните мне.
Повесив трубку, адвокат повернулся к своей секретарше.
– Ну вот, неприятности начались. Пойду к Полу Дрейку. Звони туда, если я понадоблюсь.
Он прошел по коридору в другой офис, на двери которого была прикреплена табличка: «Пол Дрейк. Детективное агентство».
– Пол у себя? – спросил Мейсон у девушки в приемной.
Она кивнула.
– Занят?
– Нет, мистер Мейсон. Можете пройти к нему. Или, может быть, доложить?
– Не имеет смысла, если только он один.
– Один.
Мейсон толкнул барьер, что вел в коридор, по обе стороны которого располагались небольшие комнаты, где детективы проводили свои допросы с глазу на глаз и печатали отчеты о работе.
Кабинет Дрейка находился в самом конце коридора. В нем стояли большой стол с несколькими телефонами и два стула.
Когда Мейсон вошел, Дрейк как раз просматривал очередное донесение.
– Привет, Пол!
– Привет, Перри!
– Соскучился по настоящей работе?
– Разумеется.
– Дело касается Кассельмана…
– Которого убили прошлой ночью?
– Ты по-прежнему занимаешься убийствами, разве нет?
– Так же, как и ты.
Мейсон усмехнулся.
– Меня интересует время убийства, все те, кого подозревает полиция, любая информация, которую ты можешь раздобыть, в особенности если это касается прошлого Кассельмана. Поезжай в Лас-Вегас и покопайся там. Я не знаю, как долго он жил в квартире, где был обнаружен его труп. Понимаешь, мне нужно все знать про него. Принимайся за работу.
– Кое-что могу сообщить прямо сейчас, – сказал Дрейк. – Кассельман был рэкетиром.
– Игроком?
– Скорее мелким рэкетиром.
– О'кей, выясни все, что можешь. Я тоже могу кое-что подбросить.
– Что?
– Ты помнишь человека, которого убили несколько месяцев назад, по имени Фолкнер? Глейн Фолкнер?
– Помню. Гангстерское убийство, да?
– Нет, это не было гангстерским убийством, хотя полиция его расценила именно так, а отсюда результаты расследования – ничтожные. Поскольку у Кассельмана были связи среди игроков и у Глейна Фолкнера тоже, то полиция заинтересовалась Стефани Фолкнер, дочерью того человека, которого убили несколько месяцев назад.
– Ты представляешь ее интересы?
– Во всяком случае, действую в ее интересах, Пол.
– О'кей, я займусь этим. Какие масштабы задания? Мелкие, средние или крупные?
– Действуй по обстоятельствам. Приступай немедленно. С расходами не считайся. Но только побыстрей.
Дрейк потянулся к телефону.
– О'кей, Перри, я сразу же подключаю ребят. Кроме того, у меня есть знакомый репортер, который сидит на уголовной хронике. Так вот, он раздобудет все из первых рук.
– Пусть держит уши открытыми и побыстрее шевелится.
– О'кей. Не волнуйся, Перри. Будет полный ажур. Адвокат вышел и зашагал к себе в кабинет, но вдруг за спиной услышал чьи-то торопливые шаги. Он обернулся и увидел Стефани Фолкнер.
– О, что привело вас сюда?
– Мистер Мейсон, вы не представляете, как я рада, что застала вас. Вы не уделите мне пару минут?
– Пойдемте, – сказал адвокат, отпирая дверь своего кабинета. – Итак, что у вас стряслось?
– Через несколько секунд после вашего ухода ко мне нагрянула полиция. Я совершенно забыла про револьвер, лежавший на столе, но потом спохватилась и накрыла его шарфом. Однако они успели его заметить.
– И что же они сделали?
– Схватили револьвер, обнюхали, открыли магазин и все допытывались, откуда он у меня.
– А вы что?
– Я ответила, что мне дал его Гомер Гарвин для самозащиты, если мне будут угрожать.
– Но вы не сказали, какой из Гомеров дал вам его?
– Надо было сказать?
– Не знаю…
– Видите ли, события развивались таким образом, что… В общем, я просто говорила то, о чем они меня спрашивали. Они очень интересовались, когда я в последний раз видела мистера Гарвина.
– И что вы ответили?
– Что видела его сегодня утром. Они тут же бросились к телефону, стали кому-то названивать, а потом быстро собрались и уехали.
Больше ни о чем не спрашивали?
– Нет.
– Хорошо, – заметил Мейсон, – но они, безусловно, будут вас еще допрашивать. Теперь я хочу вас попросить об одном одолжении.
