пока доедешь со своей следственной группой, народу еще больше будет.
– Для кого «Скорая»? Ты в порядке? – голос Макара взволнованно дрогнул.
– Со мной все нормально, – устало ответила я. – И еще. Ты номер телефона следователя вашего, который Потанин, знаешь? Позвони ему. Ведь это он ведет дело по пропаже Вики Большаковой. Ему будет очень интересно узнать, что она все-таки была похищена, а не сбежала, как ему бы это хотелось думать.
– Хорошо. Уже звоню и выезжаю. Говори адрес, – торопливо ответил Макар и сразу же после того, как я продиктовала ему адрес, отключился. А я позвонила наконец-то еще и в «Скорую». Старыгин совсем расклеился, стал белее стенки. Вика уложила его на диван, а сама села с ним рядом на стул и держала его за руку, о чем-то тихо беседуя с ним.
Пока мы ждали бригаду «Скорой помощи», я решила поговорить с Андреем.
– Спасибо тебе, – подошла я к нему. Мельников сидел в кресле задумчивый и уставший. Я села на подлокотник и обняла его за плечи. – Устал?
– Слушай, Танюха. – Андрей посмотрел на меня снизу вверх. – А ты уверена, что стоит утаивать от следствия все прошлые грешки этих типов?
– В данной ситуации уверена, – пожала я плечами. – Ты не согласен? – Не дождавшись ответа от напарника, продолжила: – Понимаешь, если сейчас всплывет факт связи похищения с убийством двенадцатилетней давности, то пострадает и Большаков, который… По большому счету он виноват только в том, что оказался не в том месте не в то время. Ну и деньгами воспользовался, заметь, неправедным путем нажитыми. У него ребенок растет, кстати. В общем, я уже объясняла, что к чему. Решать тут скорее не мне, а Вике. Захочет ли она, чтобы ее отца привлекли в качестве свидетеля по этому делу? Ведь тогда неминуемо всплывет и то, что Большаков присвоил себе краденые деньги.
– Да, дела… – Мельников задумался, а потом продолжил, покосившись на Вику и Старыгина: – Знаешь, по закону мы с тобой обязаны сообщить следствию все, что нам известно. Все факты. А уж там пусть работают адвокаты, прокуроры и судьи.
– Да и я такого же мнения, – согласилась я с Мельниковым. – Тем более что я обещала кое-кому, что найду убийц с автостоянки. Нашла вот. А теперь думаю, сдавать их или нет.
– Как я понял, Старыгин тогда ни в кого не стрелял? – тихо спросил Андрюха, и я кивнула. – Ну, тогда если будут его судить по тому делу, то только за соучастие и укрывательство. Ну, или при хорошем адвокате он вообще как свидетель может пойти. Но на мой взгляд, этих двоих сдать все-таки надо. В конце концов, произошло убийство.
– Но тогда ему нужно будет объяснять, почему Селуянов застрелил Петровского.
– Пусть объясняет, – согласно кивнул Андрюха. – Мол, деньги не поделили. А что за деньги и где те деньги теперь – так и до сих пор никто и не знает. Кстати, то, что деньги взял Большаков и с ними смылся, – это еще нужно доказать! Большаков вполне может откреститься от этого факта и пойти просто как свидетель убийства на стоянке. Мол, испугался, а тут такой случай удобный от жены смыться. Уговорил сбежать с ним Замятину и скрыться от ненавистной жизни. А про деньги, мол, первый раз слышу. Да и денег-то никто так и не нашел! Так что… Если этот твой адвокат московский и впрямь так ловок, то он поможет выкрутиться и Старыгину, и Большакову. Ну а Селуянов… Он ведь заслужил то, что заслужил. Так? – Мельников улыбнулся и ободряюще посмотрел на меня.
– Так, – согласилась я. – Старыгин с Большаковым, пожалуй, пусть живут относительно спокойно. Думаю, Старыгину от жены на орехи достанется по полной. Да и по судам его затаскают, нервы потреплют. Большаков… Пусть живет.
Возле ворот послышался сигнал автомобиля. Приехала «Скорая помощь».
– Собаки! – воскликнули мы одновременно с Андрюхой и бросились на улицу.
Не знаю уж как, но Мельников увел собак в загон и запер их. Ворота открыли, и во двор въехала «Скорая».
– Что тут у вас? – спросил доктор, мужчина лет сорока, выскакивая с переднего сиденья.
– У нас огнестрельное ранение навылет, – ответила я. – Пойдемте в дом.
– Полицию вызвали? – деловито осведомился доктор и быстро прошагал к крыльцу.
– А как же! – заверила я его.
В доме он развязал на Старыгине все наложенные мной и Викой бинты и осмотрел рану.
– Повезло, – кивнул доктор. – Но все равно нужно в больницу ехать. Промыть и прочее… Так что я его забираю, – посмотрел он на меня, и я кивнула. – Родственники есть? – спросил он, оглядывая всех присутствующих, и, увидав на полу возле окна связанного Селуянова, поинтересовался: – А этот чего там? Он тоже пострадавший?
– Он виновный, – ответил за всех Андрюха.
– Я родственница. – Вика потянула доктора за рукав. – Можно я с ним поеду? – она вопросительно посмотрела на меня.
– Нет, Вика. Ты нужна тут, – покачала я головой. – Весь сыр-бор, можно сказать, из-за тебя. Следователь сейчас приедет, а тебя нет.
– Ничего, Викуля, – бледный, как мел, Старыгин положил руку на плечо девушки, – я уж как-нибудь сам. Ты только прости меня. А больше мне и не нужно ничего.
– Вы не разговаривайте, Дмитрий Иванович. – Вика со слезами на глазах посмотрела на отчима. – Вам покой сейчас нужен.
Вошли два санитара, уложили Старыгина на носилки и унесли. Доктор взял у меня номер телефона, сообщил координаты больницы, куда увезут пострадавшего, и ушел вслед за санитарами.
– Вика, – села я рядом с девушкой, – пока не приехали следователи, мы бы с Андреем хотели с тобой поговорить о твоем отце и вообще обо всем, что тут произошло.
– Я слушаю, – Вика в ожидании посмотрела на меня.
Андрей проводил «Скорую помощь» и, вернувшись, сел рядом с нами.
– Мы тут поговорили… – я многозначительно посмотрела на Андрюху, и он кивнул. – В общем, мы решили, что все-таки нужно рассказать следователям и про те давние убийства на автостоянке. Когда я тебя искала, то мне очень многие люди помогли. Именно через них я и нашла твоего отца и тебя, собственно. Поэтому я просто не могу их подвести и скрыть от них важные факты. Ты меня
