Каждый раз, когда Дени начинала казаться мне достойным человеком, я узнавала про нее что-нибудь неприятное. И, конечно, не было смысла намекать Ренли, что не стоит строго судить соперника, главное, чтобы «человек был хороший».
– Когда она не пришла в ресторан и я не смог ее найти, я подумал, что она просто переживает из-за моих отношений с Мариной. Она и пообедать со мной согласилась только потому, что нам надо было решить кое-какие дела, и потому, что ужинать со мной не собиралась. На ужин ее уже пригласил Мэттокс. – Мне казалось, что на моем лице ничего не отразилось, но Ренли перевел взгляд с меня на Майка и спросил: – Так вы не знали? Престону следовало волноваться куда сильнее, когда она не пришла к нему на ужин. Полагаю, мой визит кое-что вам дал, – добавил он. – Надеюсь, вы спросите у Лоуэлла Кэкстона, почему он решил так скоренько свернуть свою галерею.
Но я не собиралась рассказывать Ренли о нашем следующем шаге.
– Думаю, вы должны дать зеленую улицу своему адвокату, пусть делает все, что считает нужным, чтобы защитить ваши интересы. – Я встала, чтобы проводить его до двери. – Спасибо, что пришли и сообщили нам обо всем.
– А сейчас вы общаетесь с Мариной Сетте? – спросил Майк.
– Лично нет. Но иногда она звонит.
– Когда вы видели ее последний раз?
– Месяца два назад.
– Она звонила вам, когда приехала в Нью-Йорк?
– Хотите сказать, вчера?
Чэпмен не колебался ни секунды:
– Ага, вчера.
– Нет, но она позвонила Брайану Дотри. Он сказал мне об этом тогда же, когда сообщил про Лоуэлла Кэкстона. Марина заезжала в новую галерею на 22-й улице, хотела с ним увидеться. Наверное, вынюхивала, не оставила ли Дени завещания или инструкций насчет того, кому какая картина достанется.
А мне казалось, она говорила, будто терпеть не может Дотри.
– Почему она обратилась к нему?
– Ну, она не могла пойти к Лоуэллу, принимая во внимание их отношения. А со мной она не разговаривала.
– И что сказал ей Брайан?
– Что единственное завещание, о котором ему известно, – самое первое, что составили адвокаты Лоуэлла, когда Дени выходила замуж. Как и многие люди ее возраста, Дени думала, что впереди вечность, чтобы его переписать. А Марина все хочет урвать свой кусок, то, что она считает принадлежащим ей по праву. Во время расцвета их дружбы она и вправду думала, что убедила Дени отдать ей некоторые из сокровищ Кэкстонов.
– Значит, все переходит к Лоуэллу?
– Полагаю, да. За исключением тех вещей, что Дени купила совместно со мной или с Брайаном. Ведь Лоуэлл снабдил ее начальным капиталом. В любом случае Брайан хотел дать мне знать, что Марина ругала меня, винила в том, что я стал причиной их размолвки с Дени. Сказал, что она бесится, практически себя не контролирует. Чем-то чрезвычайно расстроена. И что я должен избегать ее, если она захочет со мной встретиться.
– Дайте нам знать, если Марина Сетте позвонит вам, хорошо? – попросила я.
– Непременно, мисс Купер. Спасибо, что нашли для меня время.
Ренли пожал мне руку и вышел за дверь. Чэпмен подождал мгновение и произнес:
– Руки в ноги, блондиночка! Пойдем выясним, почему Лоуэлл сматывает удочки.
Майк припарковал машину в неположенном месте и прикрепил на стекло служебное удостоверение. Фуллер-Билдинг расположен к северо-востоку от перекрестка, у него два входа: со стороны Мэдисон-авеню и с 57-й улицы. У боковой двери, прямо под красной табличкой «СТОЯНКА ЗАПРЕЩЕНА. ТОЛЬКО ДЛЯ ПОГРУЗКИ И РАЗГРУЗКИ ГРУЗОВИКОВ», стоял огромный трейлер.
На самой машине было написано: «Картофель Лонг-Айленда, Бриджхэмптон, Нью-Йорк». Было очевидно, что его загружают, и отнюдь не корнеплодами.
На улице было сыро, поэтому я поспешила войти в здание. Двое стояли у кузова, у двери – еще один человек, которого я приняла за охранника Лоуэлла.
– Узнала кого-нибудь? – спросил Чэпмен, понадеявшись, что нам повезло и среди охранников окажется бывший полицейский.
– Все такие несимпатичные. Наверное, бывшие Федералы.
Мне знакома планировка этого здания, потому что уже десять лет хожу сюда в парикмахерскую. За исключением салона «Стелла» на втором этаже и нескольких кабинетов дантистов и врачей, все здание занимали галереи. Я знала, что восточные лифты, на одном из которых я поднималась каждый месяц, идут только до восемнадцатого этажа, поэтому повела Майка в восточное крыло и нажала кнопку «35». потому что там, на последнем этаже, находилась галерея Кэкстона.
Мы вышли из лифта в пустой коридор. Стеклянные двери были завешаны какими-то тряпками, там же была записка, извещающая о закрытии галереи. Внизу указан номер телефона, по которому люди могли узнать про экспонаты и покупки.
Майк покрутил ручку, просунув руку под тряпку, но дверь не открылась. Он несколько раз постучал, и наконец нам открыл серьезный человек в темном костюме.
– Лоуэлл Кэкстон нас ждет, – заявил Майк.
Услышав это, человек криво улыбнулся:
– Мистера Кэкстона здесь нет.
– Как странно. – Майк удивленно посмотрел на меня. – Разве он не велел нам прийти сегодня в десять?
Человек, открывший дверь, не стал дожидаться моего ответа.
– Ему пришлось неожиданно уехать из города. Вы можете оставить ему сообщение по этому телефону, – и он указал на записку.
– Я бы хотел написать ему пару строк. Можно мне войти и…
Майк начал было заходить, но суровый привратник преградил ему путь.
– Не усложняйте ситуацию, – посоветовал ему Майк. Он достал из штанов свой значок и был уверен, что его пропустят.
– Могу я взглянуть на ордер, детектив?
– Неплохо, неплохо. Значит, академию все-таки закончили? Должно быть, пролезли на самый верх, наглаживая платья миссис Гувер? И добыли себе неплохую работенку, уйдя из ФБР, да? Может, вы хотя бы позвоните Кэкстону и скажете, что дело срочное и что мне необходимо увидеть его сегодня?
– Я уже сказал, вы можете оставить ему сообщение.
– А если я намекну, что его жизни угрожает опасность? Вы понимаете, что с тех пор, как погибла его жена, произошло еще несколько убийств? И мы пытаемся раскрыть эти преступления. Ему следует связаться с нами, чтобы узнать…
– Мистеру Кэкстону опасность не угрожает. Если он захочет с вами связаться, то сам позвонит. Ему надоело, что его подозревают в убийстве миссис Кэкстон. Он вернется, когда будет готов к встрече.
– Вы знаете, где он сейчас?
Бывший федерал смотрел на Майка молча и не мигая.
Майк взял меня под локоть и повел к лифту. Отойдя на несколько шагов, он обернулся:
– Я бы лучше дал акуле откусить свои яйца, чем пошел в сраные охранники к долбаному миллионеру. Приятно оставаться.
По дороге к холлу мы обсудили, стоит ли остаться в здании и посмотреть, что происходит, обращая особое внимание на 35-й этаж.
– А ты можешь попросить кого-нибудь из своего участка посидеть тут после обеда и вечером? – спросила я.
– Мне нужно позвонить и узнать, кто там есть. Может, лейтенанту удастся прислать ребят из отдела по профилактике преступлений.
– Идем в мою парикмахерскую. Эльза разрешит нам позвонить с ее кухни.
– Разве ты не взяла сотовый?
– Взяла, но давай спросим девчонок, что они знают о происходящем в галерее. Когда Дотри вел здесь дела, они знали про него всю подноготную. Их источники надежнее, чем у окружной прокуратуры Вестчестера. Рано или поздно все работающие в Фуллер-Билдинг приходят в «Стеллу» краситься или стричься. Кроме того, полюбуешься красоткой Эльзой.
Мы вошли в лифт и опустились на второй этаж. Пэт, менеджер, удивилась, что я пришла без записи и в середине дня. Она тут же оценивающим взглядом осмотрела корни моих волос.
– Мы не ждали вас раньше субботы через неделю.
– Хорошенькое приветствие. Я просто зашла поболтать с Эльзой и позвонить от вас.
Я представила ей Майка, и она провела нас в задние комнаты парикмахерской.
Эльза красила волосы очередной клиентки, подложив фольгу, и Майк воззрился на это действо с некоторым изумлением. Я махнула ей, дав понять, что иду в подсобку, а она ответила, что придет, как только освободится.
Майк позвонил в участок и обрисовал ситуацию. Начальник заверил его, что вскоре пришлет людей из соседнего участка. Майк также попросил направить домой к Кэкстону машину, чтобы копы допросили портье и проследили за тем, что там происходит. Потом мы выпили кофе и стали решать, как поскорее найти Кэкстона и узнать, что подвигло его на бегство.
Зайдя на кухню, Эльза сняла резиновые перчатки, и я познакомила ее с Майком. Я много лет рассказывала им друг о друге, и не верилось, что они наконец встретились. Эльза – моя давняя подруга. В свободное от восстановления моей блондинистости время она ходила в оперу и на балет и всегда сообщала последние театральные сплетни и новости из мира искусств, которые я ленилась читать в прессе, А еще, когда у нее выпадала редкая свободная минутка между клиентами, она посещала галереи в этом здании и всегда брала каталоги выставок.
