— Да все вроде. Я позвоню в случае чего, можно?
— Не задавай глупых вопросов! Нужно! И помни — никому ни слова! — еще раз сказал мне на прощание Пан.
— Ну что? — в один голос воскликнули Чаров с Солдатовым, когда я почти под конец рабочего дня появилась на заводе.
— Еду в Москву,—лаконично ответила я и, предупреждая все последующие вопросы, отрезала.— Куда и к кому, говорить не имею права, поймите меня правильно.
Они переглянулись и Пончик сказал:
— Понимаем и вопросов не задаем. Ты, главное, с результатом возвращайся.
— А вот это, как пойдет,—сказала я и отправилась искать Малыша с Карлсоном.
Они, по своему обыкновению, сидели в машине и слушали музыку.
— Кончилось ваше безделье, ребята, в Москву едем.
— Когда? Надолго? — обрадовались они.
— Завтра. А надолго ли? — я пожала плечами.— Не знаю пока. Как пойдет. Так что готовьте машину, заправляйтесь и утречком, пораньше, благословясь, на вашем джипе и тронемся. Позавтракайте поплотнее и в дорогу с собой что-нибудь захватите.
— Хорошо. Я маме скажу и она нам с собой что-нибудь вкусненькое соберет,— сказал к моему удивлению обычно молчавший Малыш и это слово «мама», да еще произнесенное этим верзилой таким домашним голосом, прозвучало настолько неожиданно, что я не выдержала и улыбнулась.
— Вы не смейтесь, Елена Васильевна,— обиделся он.— Вы знаете, какие она пирожки печет? Объедение.
— Да верю, верю. То-то ты такой вымахал.
— Елена Васильевна,— осторожно спросил Карлсон.— У вас оружие есть? Я имею ввиду законное, с разрешением?
— Есть, конечно. А что, думаешь, пригодится?
— Думаю, что вам его лучше с собой взять,— все также осторожно сказал он.— Мало ли в какую передрягу попадем? Нелишним будет.
— Ладно, возьму,— согласилась я и поехала домой.
Баба Варя, узнав, что я уезжаю, да еще и далеко, да еще и на машине, страшно переполошилась и, причитая, начала меня собирать, как на зимовку на Северный полюс — мало ли что в дороге может случиться. От шерстяных носков мне еще удалось отбиться, а вот от теплой кофты — нет, тут она была непреклонна.
Она полночи провозилась на кухне и рано утром, еще и светать толком не начало, не только накормила меня до отвала, но и вручила увесистый кулек с продуктами и еще горячими пирожками: «В дорожке поедите». Поэтому в машину я села, благоухая свежей выпечкой, и, бережно укладывая пакет на сидение, на недоуменные взгляды ребят смогла ответить только одно:
— Не один ты, Малыш, пирожки любишь.
В «России» я взяла себе одноместный номер окнами во двор, чтобы потише было, да и воздух не такой загазованный, а ребятам — двухместный по соседству. Когда мы разместились, я предложила нормально поесть — пирожки мамы Малыша были восхитительны, хотя испеченные бабой Варей мне понравились больше, но хотелось бы чего-нибудь более существенного.
— Елена Васильевна, а «Макдональдс» еще открыт? Может быть туда поедем? — смущенно спросил Малыш.
Я не выдержала и улыбнулась.
— Должен быть открыт, они, вообще-то, поздно закрывают. А ты что, там никогда не был?
Он покраснел и помотал головой.
— Я, вообще, в Москве первый раз.
— А ты? — я повернулась к Карлсону.
— Приходилось бывать. По делам. Но там тоже не был,— лаконично ответил он.
— Ну, что ж, тогда поехали на Пушкинскую площадь, там самый первый в Москве «Макдональдс» открыли то ли в 89-м, то ли в 90-м, уже не помню,— предложила я.
Когда мы сидели за столиком, я смотрела на них, набравших себе всего, что там было: и двойную порцию картофеля, и гамбургеры с чизбургерами, и пирожки, и мороженое, и кока-колу, и чувствовала себя мамой, выведшей своих детей на воскресную прогулку. А они, с горящими глазами, позабыв обо всем, оживленно делились впечатлениями от съеденного.
— Малыш, а сколько тебе лет? — не выдержала и спросила я.
— Двадцать, а что?
— Да нет, ничего. А тебе, Карлсон?
— Двадцать пять. А почему вы спрашиваете?
— Потому что, глядя на вас, можно подумать, что вы сюда с уроков сбежали. Да вы ешьте, не смущайтесь. Я помню, какие здесь в первое время после открытия очереди стояли, причем из солидных, взрослых людей. Только пирожки, Малыш, что у твоей мамы, что у бабы Вари, все равно вкуснее. Кстати, а как тебя зовут, а то все «Малыш», да «Малыш»?
— Сережа,— по-детски ответил он.
— А тебя? — я посмотрела на Карлсона.
— Да ну, Елена Васильевна,— потупился он.— Зовите Карлсоном. Я привык.
— А все-таки? — и я кивком показала на его лицо.— У тебя кетчуп на подбородке.
— Ну, Вячеслав я,—сказал он, собираясь стереть его рукой.
— Салфетку возьми,— поправила его я.— Значит, Сережа и Слава. Ну, что? Наелись? Отвели душу? А теперь инструктаж,— они сразу же стали серьезными и деловитыми.— Завтра мне нужно будет, предварительно созвонившись, встретиться с одним человеком. Я не думаю, что мне может что-то угрожать, но... Ушки держать на макушке. Ясно?
— Елена Васильевна,— решительно сказал Карлсон.— Вы тогда пистолет мне отдайте. На всякий случай,— пояснил он.
— Нет. Мы не дома, Слава. Там-то мы отбодались бы, если б тебя с чужим стволом взяли, а здесь не Баратов.
— А вы завтра долго заняты будете? — осторожно поинтересовался Сергей и посмотрел на Славу.
— Как пойдет,— я пожала плечами и, присмотревшись к ним, засмеялась.— Только не говорите мне, что вы хотите в зоопарк сходить.
Они дружно смутились и я поняла, что догадалась правильно.
— Хорошо,— все еще смеясь, сказала я.— Если я рано освобожусь, то отпущу вас в зоопарк, но с условием: много мороженого не есть, в фонтане не купаться, в клетки к зверям не лезть и, вообще, вести себя, как взрослые люди. Обещаете?
— Да, ладно вам, Елена Васильевна. Что мы, маленькие что ли? — обиделись они.
— Большие, большие,— успокоила я их и поднялась.— Поехали в гостиницу, выспаться надо. Мне завтра ясная голова нужна.
Набрав на следующее утро данный мне Панфиловым номер, я попросила соединить меня с Аркадием Анатольевичем.
— Как вас представить? — вежливо поинтересовалась секретарша.
— Моя фамилия ему ничего не скажет. Просто доложите, что я приехала из Баратова и привезла привет от нашего общего знакомого.
И почти тут же в трубке зазвучал хорошо поставленный, вальяжный голос.
— Доброе утро, голубушка. У меня в Баратове осталось очень много хороших знакомых и даже, можно сказать, друзей. Кто же из них мне привет передает?
— Дражайший Владимир Иванович. Помните такого?
— Конечно,— в тоне Коновалова ничего не изменилось.— Как же можно забыть такого прекрасного человека ка? Я с огромным удовольствием встречусь с вами прямо сейчас. Мне так не терпится узнать, как он поживает. Вы уже завтракали?
— Нет, и, если вы хотите составить мне компанию, то я предлагаю «Русское бистро», что рядом с гостиницей «Россия». Я буду на втором этаже, в темно-зеленом костюме. Не думаю, что там сейчас много народа и мы сможем потеряться. Через полчаса вас устроит?
— Уже бегу, голубушка! Уже бегу!
Да, силен мужик, поняла я, вешая трубку — такой удар словил и даже не дрогнул. Ничего, обломаем. И я отправилась к ребятам.
— Ну? Как последствия вчерашнего пиршества? Не икалась вам заморская закусь? — спросила я, входя в их номер.— Сегодня для разнообразия будем завтракать в русском стиле здесь неподалеку, так что машину брать не надо.
В «Бистро», как я и думала, почти никого не было.
— Ну, набирайте,— сказала я ребятам, кивая на стойку, и получила истинное удовольствие, наблюдая, как они перечисляют весь список имевшихся на тот момент в продаже пирожков и салатов.— Ой, лопнете вы, как есть лопнете! — сказала я им, когда мы поднялись на второй этаж.
Я села отдельно, подальше от них — не стоит вводить людей в искушение, а то вдруг им захочется подслушать, о чем я с Коноваловым говорить буду. А вот и он, легок на помине. Я сразу же узнала его по фотографии и описанию Владимира Ивановича: «Такой приторно-благообразный, что просто в морду дать хочется». Коновалов увидел меня, радостно улыбаясь, подошел, вручил большой и явно очень дорогой букет и заворковал:
— Здравствуйте, голубушка. Как вас звать-величать?
— Елена Васильевна. И очень вас прошу, не называйте меня «голубушкой», не люблю я этого.
— Как скажете, как скажете! — тут же согласился он и с большим интересом спросил: — Ну, как там Владимир Иванович?
— Неплохо, очень неплохо. Если хотите, я могу дать вам его номер телефона и вы сами сможете все у него узнать. Но вы человек, как я поняла, очень занятый и мне не хотелось бы злоупотреблять вашим временем, да и вопрос у меня совсем короткий и простой: кто поручил вам скупать акции баратовского судоремонтного завода и зачем они ему понадобились.
— О чем вы говорите? Какие акции? — Коновалов так искренне изумился, что, не будь я совершенно твердо уверена в его причастности к этому делу, могла бы и усомниться.
