- А от сыновей-то зачем?
- Истерики, хотя и демонстрируют бурные чувства, на самом деле никого, кроме самих себя, не любят. Материнские чувства у истеричек не развиты. Они тяготятся детьми, хотя на людях изображают любящую мать. Так что Марина рассталась с сыновьями без всякого сожаления, даже с чувством облегчения.
- Тяжелый случай.
- Потому она с такой легкостью согласилась на проживание за городом, лишь бы не жить с сыном в городской квартире. И то, что в их загородном доме нет лифта, тоже говорит о том, что она может ходить и наверняка ходит.
- Но ей нужно было бы для достоверности хотя бы изобразить, что лифт нужен.
- Наоборот. Ей нужно было, чтобы муж считал, что она не сможет появляться на втором этаже. В этом случае он чувствовал себя в безопасности.
- А она бывала на втором этаже в его отсутствие...
- Несомненно.
- А что ей там делать?
- Лезть в его жизнь. Быть может, воспользоваться его документами, сделать копии ключей и прочее.
- Ключей от сейфа?
- Если таковой у Виктора есть. А при его профессии наверняка есть. При таком положении вещей он не боялся оставить их дома, в столе или ещё в каком-то месте, хотя бы иногда, и у неё была возможность сделать с них слепки.
- Поня-атно.
- Но, может быть, Виктор, будучи осторожным, никогда не оставлял ключей, чисто профессионально.
- А она все равно надеялась рано или поздно подкараулить этот момент?
- Скорее всего, так. Не исключаю и такой возможности - Марина поднималась наверх, когда муж спал. Дом большой, при случае она могла спрятаться в любой из комнат, если бы Виктор вдруг вышел из своего кабинета или из спальни. Ему бы и в голову не пришло рыскать по дому в поисках жены - он же уверен, что та парализована и не может подняться на второй этаж.
- Но зачем ей так рисковать? А вдруг бы Витя спустился вниз и обнаружил, что жены в спальне нет?
- Вряд ли он стал бы проверять, у себя ли Марина, - Виктор её ни в чем не подозревал. А ей нужны были ключи. Или же она хотела видеть, с кем он приехал, кто с ним ночует.
- Зачем ей это? Ведь Марина не могла даже устроить ему сцену ревности.
- Чтобы ощущать свою власть над ним. Тайную власть. Быть может, копила на него весь этот материал, надеясь при случае им воспользоваться. Например, если бы Виктор обнаружил, что жена симулирует паралич. И тогда, если бы муж решил в гневе вышвырнуть её, Марина могла бы воспользоваться своими сведениями.
- Ну и мерзавка! Значит, это она его убила? Зная, что никто на неё не подумает?
- Есть немало шансов за это. Я даже предполагаю, что Марина давно все обдумала. И отказалась от лифта именно для того, чтобы никому и в голову не пришло её заподозрить.
- То есть, заранее спланировала убийство и все обставила так, чтобы выйти сухой из воды?
- Вполне возможно. Хочу заранее вас предупредить, Алла, что это всего лишь версия. Марина может оказаться ни при чем. Хотя бы потому, что не успела этого сделать, её опередил кто-то другой.
- А в том, что она может ходить, вы абсолютно уверены?
- В данном случае я исхожу из известных мне закономерностей истерических расстройств. Но может быть и так, что Марина так долго симулировала паралич, что теперь разучилась ходить.
- И тогда эта версия рушится?
- Да. У неё просто не было возможности сделать этого самой. Хотя она могла привлечь кого-то другого.
- Случайного человека или знакомого?
- Или - или. Но знакомого рискованно.
- А может быть, мне проверить, может ли вдова ходить?
- Как вы намереваетесь это сделать?
- Просто поставить её на ноги и посмотреть. Попросить Олесю или кого-то из наших девиц резко выдернуть Марину из кресла.
- А она завалится, причем, вполне достоверно. У неё подогнутся ноги, а в целом Марина будет вести себя, как человек, не способный пользоваться ногами. Не стоит этого делать, Алла. Вы ничего не добьетесь. Истерики-мнимобольные играют свои лжеболезни весьма естественно, и непосвященному в этом не разобраться.
- А вы бы её сразу раскусили?
- Сразу.
- Так давайте под каким-то предлогом мы вас отвезем на их дачу?
- Нет, Алла, в таких авантюрах я не участвую.
- Но ради справедливости! Ради Виктора! Ради меня, в конце концов!
- Алла, я врач, - одернула её Лидия Петровна. - Когда такие пациенты попадают к психиатру, мы относимся к ним так же, как и к другим больным. Задача психиатра помочь, а не выводить пациента на чистую воду.
- Но если это преступница!
- Для меня все, кто нуждается в помощи и страдает душевными недугами, пациенты, а не преступники.
- Ну ладно, - смирилась Алла. - Значит, сейчас все силы бросить на разработку этой версии?
- Для начала посмотрите, к чему приведет предложение ваших подруг остаться ночевать на даче. Если присутствие других людей Марине в тягость, она откажется. Но это не строго доказательно. День-другой она ещё потерпит, может быть, даже несколько дней, а потом под благовидным предлогом избавится от присутствия в доме постороннего человека, при котором лишена возможности ходить.
- Но как же потом Марина будет жить одна?
- А она, скорее всего, по-прежнему будет иметь приходящую прислугу, чтобы иметь возможность быть дома одной и двигаться. А если Марина может ходить, то в скором времени можно ожидать "чудесного исцеления". Например, она съездит на какой-то заграничный курорт и окажется, что "чудодейственное лечение" ей "помогло". Или будет посещать знахарку, колдуна, что нынче в большой моде, а потом скажет, что исцелилась.
- Но тогда её могут заподозрить в убийстве мужа.
- А она выждет достаточно времени, чтобы дело сдали в архив. Или надолго уедет заграницу. Как я понимаю, финансовые возможности у неё для этого есть.
- Ну, уж я не дам ей улизнуть, - зловеще пообещала Алла. - Надеюсь вывести эту мерзавку на чистую воду.
- Если Марина невиновна в смерти мужа, не трогайте её. Жизнь сама все расставит по своим местам.
- Но она столько лет морочила Вите голову!
- За это Марина уже и сама наказана. Провести столько лет в инвалидном кресле нелегко.
- Так ведь её никто туда насильно не усаживал!
- И все равно её стоит пожалеть.
- Ну, уж нет! Ни капельки не жалею эту притворщицу!
- Но хотя бы не совершайте никаких насильственных действий по отношению к ней.
- Поглядим. Как пойдет. А если это не она убила Виктора, то кто же? Кто кажется вам наиболее вероятной кандидатурой? Первым, на кого я подумала, был Игорь. Мне сейчас даже не хочется видеть ни Виталика, ни Ларису, потому что если виновен Игорь, то они будут неминуемо втянуты в это дело. Пока я не хочу связывать себе руки.
- Нет, Алла, Игорь Николаевич невиновен.
- Вы в этом уверены?
- Уверена.
- Лидия Петровна, какой огромный камень с души! Все это время я не хотела об этом думать, решила оставить разборки до его возвращения и прямо спросить его. И если бы Игорь оказался убийцей, то мне трудно было бы общаться даже с Ларисой и Виталиком - ведь и на них лежит косвенная вина за смерть Виктора, не говоря уж о самом Игоре. Значит, теперь все подозрения прочь?
- Да, тут вы можете быть спокойны.
- А почему вы так в этом уверены?
- Потому что хорошо знаю Игоря Николаевича. Он не способен убить безоружного.
- Так ведь у обоих в руках могло быть оружие.
- Могло. Но он даже на дуэли не стал стрелять. Вы слишком преувеличиваете его горячность. Он вовсе не горяч и не вспыльчив. Как раз наоборот, спокойный, разумный и хладнокровный человек. По такому пустяку он уж точно не стал бы убивать, а тем более, человека, с которым вы состоите в близких отношениях.
- А мне кажется, что ради Лары он запросто может убить.
- Только в том случае, если ей угрожает опасность. А ради собственного ущемленного самолюбия - нет. Он слишком дорожит Ларисой, дорожит и дружбой с вами, и не стал бы так глупо рисковать и терять двух близких ему женщин. Ведь после этого Лариса его бы отвергла. Да и вы тоже.
- Да я вообще намеревалась с ним поквитаться.
- Этим его не испугаешь. А вот потерять вас обеих для него гораздо более весомый мотив.
- Вы так думаете, исходя из его характера, или у вас есть другие факты?
- Эти факты есть и у вас. И если бы вы не фиксировались на желании непременно отомстить, то вы могли бы более здраво их оценить.
- Вы имеете ввиду, что Виктор убит в собственном доме?
- И это тоже. Если бы Игорь Николаевич решился на какой-то резкий поступок сгоряча, увидев, что Лариса в синяках и решив, что Виктор совершил насилие, то это ещё более-менее оправдано. Да и то он вряд ли сделал бы что-то в присутствии Ларисы, а тем более, зная, что она недавно перенесла сердечный приступ. Он вызвал бы на разговор Виктора потом, когда та их не видит, и все бы выяснил. Он не тот человек, который кинется мстить, очертя голову.
- В отличие от меня, - с усмешкой вставила Алла.
- Ваша самокритичность обнадеживает. Давайте вместе все проанализируем. Можно ли допустить, что столь разумный и здравомыслящий человек, как Игорь Николаевич, сел в машину с человеком, которого намеревается убить, заехал домой за оружием, а потом поехал к тому домой и там застрелил его? Абсурд. Это ему совершенно не свойственно. А по всем психиатрическим закономерностям человек совершает поступки в рамках свойственных ему особенностей личности. Человек может совершить какой-то необдуманный поступок, будучи в состоянии сильного аффекта. Однако в данном случае речь об аффекте не идет. Они спокойно долетели до Москвы, спокойно сели вместе в машину. Зачем Игорю Николаевичу ехать в загородный дом Виктора? Если бы он хотел его убить, то убил бы в другом месте. Он же не глуп, чтобы поквитаться так, чтобы потом за это поплатиться свободой и потерей любимой женщины, ради которой все это проделано.
