Сбежали они ночью, когда Вадим с приятелями, приняв на грудь дозу горячительных напитков, отдыхали. Тюремщики были уверены: из окна, даже если Светка с Сергеем и смогут открыть его неслышно, им не выбраться – застрянут.
Но они выбрались под окном…
– Тогда что же Ковальчук нам лапшу на уши вешает? – посмотрела на меня Татьяна.
– А если Светка с ним не связалась? – предположила я. – Мало ли какие у них там трения. И она ведь своего отца знает лучше, чем мы. Как он отреагирует на появление Сергея?
– А Сергей-то тут при чем? – не понял сибиряк. – Вы думаете, Светка его папе в качестве потенциального зятя представит?
– Что сделает Светка – не знает никто, – заметила я. – Но, узнав о наркотиках, Светка сама может взяться за перекапывание окрестностей. А с ее энергией она быстро вспашет даже целину.
– А если папа-коммунист где-то прячет эту парочку? – не унималась Татьяна. – Светка сообщила ему о грузе, а место… вдруг Серега в самом деле его знает? Папа пообещал организовать поиски с помощью специалистов… Ну, например, он взял в аренду собачек, натасканных на поиск наркотиков. Теперь же за бабки все можно. А коммунист с его связями… Юль, ты знаешь, у Ковальчука есть какая-нибудь дача?
– Ну как же, депутат – и без дачи? – усмехнулась я. – Должна быть. Причем где-нибудь в престижном районе. Думаю, это мы выясним без проблем. Завтра озадачу Андрюшу. У нас ведь визит планируется к вдове владельца казино. Там и спрошу как бы между делом. Андрюша же в курсе, что я давно Ковальчуком интересуюсь. Решила, мол, народу показать депутатскую загородную недвижимость.
Выслушав мои планы, Вадим попросил разрешения пожить у меня, пока я не выясню ответов на интересующие и его вопросы.
– Можешь и подольше задержаться, – сказала я.
– Да я бы с удовольствием, – вздохнул гость. – Ты, Юля, у меня – самое светлое и радостное воспоминание, связанное с Питером. Все остальное…
Вадим посмотрел на Татьяну:
– Я помню: я тебе змею должен. Приеду в гости в следующий раз, в смысле, из Сибири, – привезу кого-нибудь. Но придется тебе немного обождать, пока тут суета не уляжется.
– А ты считаешь, что, если ты сбежал из спецавтозака в Питере, тебя в Сибири арестовать не могут? – спросила Татьяна.
– Да обвинение с меня уже снято, – расплылся в широкой улыбке Вадим. – И все документы, связанные с моим задержанием, исчезли. Испарились! Добрый волшебник прилетел – и фьюить… Никто меня не задерживал, из спецавтозака я не сбегал…
– В роли доброго волшебника, как я понимаю, выступал Иван Захарович? – уточнила я.
Вадим кивнул и пояснил: Иван Захарович хочет восстановить порушенные связи. После исчезновения груза три года тому назад возникло некоторое… Как бы правильнее выразиться? Недопонимание. Вроде как Иван Захарович в подведомственном ему регионе не очень хорошо контролирует обстановку и передвижение грузов. А тут Иван Захарович продемонстрировал, что он очень-таки хорошо контролирует регион.
– Поэтому следует ждать других грузов, – пришла к выводу я.
– Сухоруков же решил сеть аптек открыть. Стать новым Брынцаловым.
– Тогда почему ты сегодня цыганкой переодевался? – Татьяна прищурилась. – Если обвинения, выдвинутые против тебя, сняты…
– В вашем Питере, к сожалению, есть не только органы… А я за свою жизнь много врагов нажил. И поскольку тут такая песня… В общем, я решил: так будет лучше. Ну и вообще… Кайф хотел словить – и словил. Давно я так не веселился! В следующий раз беременной монашкой оденусь.
Татьяна попросила непременно пригласить нас на это представление и отправилась в свою квартиру. Вадим остался у меня.
– Опять Смирнова влезла?! – застонал Ящер. – Нигде нет от нее покоя. Вот стерва!
– Ты рыжую вспомни, – сказал Костя. – Если бы тебе предоставили выбор: оказаться запертым в комнате с Юлькой или со Светкой, ты бы кого выбрал?
– Юльку, – не задумываясь, ответил Ящер.
– Вот-вот. Все познается в сравнении! И бабы тоже. А вообще, Смирнова делала свою работу. Вынужден признать: делает она ее хорошо. Хотя нам иногда она очень мешает жить.
– Ох, эти бабы, – вздохнул Ящер. – Интересно, которая из них прячет Серегу?
– А ты считаешь, что он у одной из них? – удивился Костя.
* * *
Вадим вспоминал историю так называемого «таджикского коридора», рассказанную ему Тахиром. Друг в свое время участвовал в его становлении. По этому коридору в Россию и Европу идут наркотики из стран «золотого полумесяца». Вначале на коридоре опробовали опий-сырец, потом перешли к героину – самому дорогостоящему в мире зелью. Тахир был готов поставлять в Россию и то, и другое. В особенности если Вадим сможет организовать дешевую переработку.
Утром я встала с огромным трудом. Если бы не Вадим, разбудивший меня ароматами, доносившимися из кухни, не знаю, когда я вообще смогла бы оторвать голову от подушки.
Я заехала за Пашкой, потом за Андреем и одним его коллегой в Управление, оттуда мы направились к вдове Селиверстова. У подъезда нас уже поджидал участковый с ключом.
По пути я спросила у приятеля о загородной недвижимости Ковальчука. Ответил его коллега, которому в свое время довелось по долгу службы, в связи с очередным заказным убийством, побывать в соседнем доме. Мне подробно рассказали, как доехать.
– Что снимать будем? – подал голос Пашка. – Или на сосну какую-нибудь меня погонишь?
– Хочу сделать серию репортажей: «Места отдыха слуг народа от служения народу».
– Если нужна будет какая-нибудь помощь, обращайся, – тут же сказали представители органов, питающие к слугам народа те же чувства, что и основная масса населения. Чувства эти усилились после отмены льгот военнослужащим.
Разговаривая на больную тему, мы поднялись к квартире Селиверстовой. Несмотря на готовность участкового открыть ключом дверь, решили позвонить.
– Спит, наверное, – высказал предположение участковый и дверь открыл.
Вдова владельца казино сидела в наполовину заполненной ванне и поливала себя из душа. Располневшая, обрюзгшая тетка, кожа – какого-то пепельного цвета.
– Так, гражданочка, мытье заканчиваем, вытираемся, из ванной выходим, – бодрым голосом скомандовал участковый.
В ответ зазвучала ругань.
– Не надо так, – тихо сказала я. – Дайте я с ней поговорю. С глазу на глаз.
– Если что – кричи, – сказал Андрей и дверь в ванную прикрыл.
Я села на край ванны в форме гигантской морской раковины и сказала:
– Привет. Меня зовут Юля. А тебя как?
– Ты кто такая? – спросила Селиверстова.
– Журналистка. Работаю по криминалу. Ты знаешь, что тебя вчера чуть не убили?
Селиверстова все-таки представилась, ее звали Ксения, и выпучила на меня глаза.
– Кому я нужна, к чертям собачьим? – ответила вопросом на вопрос.
Я подробно рассказала ей, как мы приехали с оператором, как нашли дверь открытой, ее, сидевшую без движения за столом, как вызвали «Скорую» и милицию…
Селиверстова нахмурилась.
– Так это ты меня вчера укладывала? – спросила она. Судя по выражению ее лица, она что-то усиленно вспоминала.
Я кивнула.
– То-то я помню: какая-то незнакомая баба… – пробормотала она.
– А мужчин ты помнишь? У тебя вчера днем были двое мужчин, – и я, как могла, описала людей Ящера, объявленных в розыск. Потом я высунула нос из ванной, позвала Андрюшу, и он вручил мне фотороботы, сделанные при моем непосредственном участии. Я показала их Селиверстовой.
Она ткнула в одну фотографию и сообщила, что этот тип раньше работал у ее мужа. Второго она не знала. Андрей, как я видела в щелочку между дверью и косяком, нас внимательно слушал.
– Иуда! – прошипела Селиверстова. – Значит, он предал Колю?!
Я мягко попросила ее рассказать об убийстве ее мужа. Прерывая рассказ рыданиями, Селиверстова поведала мне, что не сомневалась с самого начала: в организации убийства участвовал кто-то из своих. Ведь только самые близкие к боссу знают все места, где он бывает. Муж Ксении был осторожным человеком, постоянно менял трассы своих передвижений, никогда дважды подряд не ездил одной дорогой, но и его подстерегла пуля киллера. Убили его на трассе, в городе, стреляли с чердака дома, мимо которого он проезжал не чаще чем три раза в месяц. И ведь в машине кроме него находились еще охранник и водитель. Оба остались живы.
– Охранник – вот он, – она ткнула мокрым пальцем в фоторобот. – Наверное, он как-то подал сигнал киллеру…
Селиверстова горько разрыдалась. Андрей быстро принес стакан воды, сунул мне в щель, я подала его женщине. Но Ксения, выхватив его из моих рук, треснула им о край ванны. Осколки полетели во все стороны, я только успела юркнуть под раковину и таким образом не поранилась. Андрей зашел в ванную комнату, я жестом показала ему, чтобы он уходил, вылезла из-под раковины, опять села на край ванны и погладила рыдающую Ксению по волосам.
