столу и налила себе виски.
– Знаешь, какой он жирный? И тяжелый! Мы его еле дотащили до машины! В багажник не влезал. Это только в фильмах человека легко можно засунуть в багажник, а в реальной жизни – сил не хватает. Тем более, посмотри, я же хрупкая и худенькая. А он! Сколько можно жрать?
– Где он?
Теперь уже улыбнулась Ната.
– Слезай и иди сюда! – приказала она. – Подумай, что для тебя важнее: рассказать обо мне Интернету или спасти жизнь лучшего друга? Или кто он там тебе? Еще один любовник?
Лера посмотрела в окно. Теперь, когда «газель» отъехала, падать можно было на ступеньки крыльца. Или чуть в сторону, на чахлый рыжий газон. Или в объятия колючих веток. Не стоит ли все же закончить жизнь именно так? Одним быстрым прыжком? Говорят, многие люди умирают до падения, от разрыва сердца. Страх убивает быстрее законов физики. А после смерти станет все равно. Ну ее, эту Нату. И Пашку. И маму. И потерянную дочь. Зачем они все теперь нужны?
– Как только данные обо мне появятся в Интернете, с Пашкой будет покончено, – сказала Ната, будто прочитала мысли.
– Мы больше к нему не заглянем, – поддакнула Вика. – Похудеет перед смертью, а? Или так и сдохнет жирным? И мы не прощаем изменщиц. Гнида и змея, вот кто ты. – Она залпом допила бокал виски и впилась в Леру стеклянным взглядом, будто плохо соображала, что происходит. Или не хотела соображать.
– Спускайся, иди сюда! – шевельнула пистолетом Ната. – Давай уже, живее!
– И тогда вы его отпустите?
– Конечно.
– Как докажете?
– Никак. Тебе придется поверить, иначе вся эта наша сцена вообще ничего не стоит.
Вика вновь наполнила бокал. Видимо, хотела напиться до беспамятства. Остаться в настоящем, чтобы словить хайп. А остальное – стереть к чертям.
Лера подошла к столу, взяла и раскрошила ногтями кусочек сахара. В голове шумело. Из глубины сознания пыталась выкарабкаться другая Лера и что-то сказать, но сейчас было не до нее. Хотелось запомнить каждое мгновение, зафиксировать в памяти, чтобы потом перенести в Интернет, распространить, скопировать на все флешки мира.
– Денис был счастлив со мной, – сказала она, повернувшись к Нате. Ствол пистолета смотрел ей прямо в живот. – Ему не нужно было притворяться, что он любит блинчики с клюквенным сиропом, и разговаривать о бизнесе с нашим папой. И он отлично занимался любовью без правил из журналов и секс-игрушек. Мне все нравилось. Я никогда не указывала ему, что делать. Может, причина, из-за которой все завертелось, – в тебе? Может, ты не такая уж идеальная, как хочешь думать? Не пробовала выкинуть из головы мусор и пожить хотя бы немного не так, как раньше? Вдруг получится стать человеком?
Что-то изменилось в выражении лица Наты. Дрогнули губы. Лера почувствовала легкое удовлетворение. Хотя бы так.
– Протяни руки! – приказала Ната.
Лера подчинилась. Подошла Вика с пластиковыми хомутами, крепко затянула их на запястьях.
– Теперь убьете?
– О нет, сладкая моя! Все не так просто, – ответила Ната. – Для тебя в первую очередь. У нас же патовая ситуация, помнишь?
В этот момент зазвонил сотовый, лежащий на столе.
Вика сгребла его, глубоко вздохнула и, широко улыбаясь, произнесла в трубку:
– Да, пап?..
* * *
Автомобиль Дениса – как символично. Лере казалось, что она даже чувствует его запах в салоне. Мужской, привлекательный и стремительно исчезающий.
За руль села Вика, а Ната пристроилась справа от Леры вполоборота, наведя пистолет, как в дешевых американских фильмах.
Они выехали со двора и тронулись по проспекту на север. Лера смотрела на улицу, пытаясь запомнить дорогу. На всякий случай. Вдруг повезет. Хотя в том, что ей повезет, были большие сомнения. Будь добра, принимай порцию реализма.
– Я прочитала все заметки Бельгоцкой, что взяла с собой, – сказала Лера. Ей почему-то было важно, чтобы Ната знала. Хотелось вновь пробить брешь в ее невозмутимости. – Ты так безумна, что я даже перестала удивляться. Бельгоцкая тоже тебе чем-то помешала, как и девушка, которая просто выпекала торты.
– Она писала обо мне книгу, – неожиданно ответила Ната.
Лера не думала, что сестра вообще отреагирует на ее речь.
– И за это нужно убивать?
Ната шевельнула плечом:
– Грязную книгу, понимаешь? Вытаскивала из меня все плохое, переделывала, нагнетала. А я ей доверяла. После измены Дениса Римма Ивановна стала для меня близким человеком. Она умела слушать. А я люблю тех, кто слушает. Мне много чего хотелось ей рассказать… У тебя никогда не было таких людей, да?
– Разве что психотерапевты.
– Здесь другой случай. Я как будто нашла еще одну родственницу. Мне так казалось… А она хотела написать грязную и пошлую книгу. Вывернула мои рассказы наизнанку, наврала, приукрасила. – Ната замолчала, глядя в окно. Потом продолжила неторопливо: – Поделом Бельгоцкой. Она прятала от меня свой замысел – это хуже вдвойне. Я случайно наткнулась на ее переписку с ведущим редактором. Бельгоцкая, как и Денис, слишком фривольно относилась к защите информации. В современном мире так делать нельзя. Представляешь, она забыла выйти из аккаунта на компьютере! И когда я туда заглянула, наткнулась на всю ее почту. А потом на синопсис и на черновой вариант рукописи…
– А зачем ты лазила в ее компьютер? – спросила Лера.
Ната снова шевельнула плечом:
– Она меня обманула. Это главное.
Вика за рулем хихикнула. Лера поймала ее взгляд в зеркальце заднего вида:
– А как ты угодила в лапы к психопатке, сестричка?
– У нас особая связь, – ответила Вика. – Ты ее утратила, когда свалила из дома и про всех нас забыла. Ната помогла мне перерезать канат, и я помогаю ей сделать то же самое. Ты сейчас главный якорь, застрявший в грязи на черном дне.
– Соучастница! – хмыкнула Лера. – Ничем не лучше Наты. Даже если у вас и связь.
– Я не трогала Бельгоцкую! – сверкнула взглядом Вика. – Мне до нее вообще не было никакого дела. Жила себе и жила… Но потом позвонила Ната и попросила помощи. Разве я могла отказать? Мы связаны. Мы одна семья, как говорит папа. И проблемы решаем вместе. Ты, сестричка, с нами в одной игре, улавливаешь? Все тут завертелось именно из-за тебя.
– Я никого не убивала.
– А свою дочь? – холодно спросила Ната.
– Она умерла от болезни…
– Она умерла, потому что ее мать трахалась со всеми подряд, закидывалась таблетками и проводила ночи в барах, наплевав на будущее ребенка. А потом умерла второй раз, когда ты выкопала ее и спрятала так, что до сих пор никто не может найти.
– Не похороненное дитя! – хихикнула Вика. – Ты смеешь
