class="p1">При последних словах инспектора она едва заметно вздрогнула, на глаза навернулись слезы.
– Он уже ни для кого не опасен, – произнес Гримм и подумал, что его последние слова были, пожалуй, лишними и что его полицейская бесцеремонность уйдет из его жизни только с ним. Чтобы как-то сгладить неловкий момент, сказал: – Напомните, фрау Эрленбах, еще раз это слово, которое я не расслышал. Я помню, он сказал, что она была очень низкой. Так что это?
– Вероятность, господин инспектор, вероятность…
Примерно через две недели после трагедии, разыгравшейся на Майнцер-Ландштрассе, Макс и Мартина сидели в офисе на Шиллерштрассе и ждали гостей. Гости задерживались, поэтому сыщик и его помощница допивали уже по второй чашке кофе, а в комнате висело густое облако табачного дыма. Макс посмотрел на часы и заторопился к окну, сказав:
– Мартина, срочно проветриваем, а то отравим наших гостей. Тем более что один из них после сложного курса лечения.
Она ничего не имела против проветривания помещения, собрала грязную посуду, вытряхнула пепельницу, потом сказала:
– Я, пожалуй, достану из холодильника замороженный творожный пирог. Он должен оттаять, иначе поломаем зубы.
– Мартина, его надо было достать давно. Приглашенные вот-вот появятся. А пирогу знаешь сколько нужно оттаивать?
– Ладно, не кипятись. Если не оттает, поставим его в микроволновку.
Макс не успел прокомментировать ее предложение, потому что снаружи уже надавили на кнопку звонка. Мартина поспешила к входной двери.
Курт Хильберт и Жаклин Эрленбах вошли в комнату, держась за руки, чем вызвали романтический восторг Мартины. Для Жаклин ее эмоции были не очень понятны, но инженер Хильберт отлично помнил упреки Мартины во время самой первой встречи и слегка смутился. Пару усадили на клиентский диванчик, хозяева же подвинули к приставному столику пару стульев. Мартина сбегала за свежим кофе, чашками и, взглянув на Макса, спросила:
– Максик, а как же с пирогом? В микроволновку?
– Куда же еще, Мартина?
Она забегала, засуетилась. Принесла тарелочки и вилочки для пирога, сливки к кофе.
Гости чинно сидели на диване, и инженер Хильберт по-прежнему держал за руку Жаклин, словно боясь, что она исчезнет. Мартина украдкой иногда бросала на них взгляды, и ее женское сердце пело от счастья. Собственно, эта встреча не была чем-то торжественным, а пирог был скорее неким символическим атрибутом. Обычно в этом офисе обходились кофе и сигаретой.
Стороны просто хотели обменяться некоторыми впечатлениями произошедших, в принципе, ужасных событий, а также получить ответы на некоторые вопросы. Первым начал говорить Макс:
– Фрау Эрленбах, ваш коллега Курт Хильберт, пожалуй, уже посвятил вас в подробности того, что с вами произошло. Наверняка кое-что он вам не сообщил, так как у нас не всегда получалось держать его в курсе дела. Задавайте ваши вопросы.
Жаклин проговорила:
– Господин Вундерлих, во-первых, хотела бы поблагодарить вас и фрау Хайзе за проделанную вами работу. Вы, по сути, спасли мою жизнь.
– Не надо забывать, что именно с господина Хильберта началось это дело. Если бы он не пришел в этот офис, то все могло бы выйти по-иному.
Тут вмешался Хильберт:
– А если бы пес Сильвии Керн не ткнулся носом в записку Жаклин?
Все дружно рассмеялись, а Мартина сказала:
– Дамы и господа, можно собрать тысячу «если», без которых мы сегодня не сидели бы в этом прокуренном офисе. Вот, например, если бы мой шеф не прочел в детстве кучу детективных историй, то этой встречи не было бы точно.
Все снова рассмеялись, а Макс сказал:
– Никогда не замечал за своей помощницей склонности к философствованию. Обычно она в этом упрекает меня. Но, в принципе, она права. Вереница причинно-следственных связей свела нас сегодня вместе. Проанализировать их все невозможно, как и невозможно разложить по полочкам все многообразие человеческих конфликтов. Да и пустое это занятие.
Макс помолчал, потом взглянул на Жаклин:
– Мы вас прервали, фрау Эрленбах. Продолжайте, пожалуйста.
Жаклин снова заговорила:
– Вы правы, господин Вундерлих. Курт сообщил мне суть произошедшего. Непонятно только, кто и почему убил моего похитителя и тюремщика Рольфа. Неужели покойный Дитмар сам пошел на этот шаг?
– Нет, фрау Эрленбах. Ваш покойный супруг старался все делать чужими руками. Рольфа убил человек, о существовании которого Дитмар Гундер поначалу даже не знал. Рольф нанял его для выполнения мелких грязных поручений по собственному усмотрению.
– За что же он убил Рольфа?
– Рольф поручил этому человеку выкрасть драгоценности у господина Хильберта, что тот и сделал. Потом жадность взяла верх. Он хотел присвоить драгоценности и обрубить все концы. И это ему почти удалось. Но Дитмар Гундер нашел его и убил. Кстати, драгоценности, по логике вещей, должны быть где-то в доме.
– Да. Как ни странно, в том же месте, где они и должны находиться.
– Ничего удивительного. Дитмар Гундер вернул их туда, потому что считал, что теперь никто не сможет их у него отнять. Так бы и случилось, не пожелай Господь справедливости. Операция Дитмара провалилась.
Мартина решила присоединиться к беседе:
– Кстати, фрау Эрленбах. Ваша подруга Хельга Греб утверждала, что господин Хильберт будет знать, как поступить с драгоценностями в случае неблагоприятного развития событий. Но господин Хильберт понятия не имел, что делать с драгоценностями. Скажите, господин Хильберт, о чем все же шла речь? Я сгораю от любопытства.
Инженер Хильберт наконец отпустил руку Жаклин и, жестикулируя, сказал:
– Я не успел вам вовремя сообщить, так как события развивались стремительно. Я нашел в шкатулке записку Жаклин, где она писала, как распорядиться драгоценностями. Она хотела, чтобы семьдесят процентов драгоценностей в денежном выражении я передал на нужды школы, где она училась в детстве. Это в Перуже под Лионом.
Мартина спросила:
– Фрау Эрленбах, теперь, когда все сложилось иначе, вы, конечно, поступите с драгоценностями не так?
– Счастливый случай даровал мне жизнь, фрау Хайзе, так что я решила поступить как задумала, и названная сумма отправится в Перуж. Возможно, мы отвезем ее туда вместе с господином Хильбертом.
Мартина снова счастливо улыбнулась и решила, что спрашивать об остальных тридцати процентах по меньшей мере бестактно. Ей и так все было понятно.
Макс же заметил:
– Кстати, фрау Эрленбах. Думаю, что авария, случившаяся с вашим сыном Паулем, тоже дело рук Дитмара Гундера. Но это уже другая история.
Глаза Жаклин увлажнились, и Макс, чтобы сгладить неприятное впечатление от его последнего сообщения, сказал:
– И вообще, дамы и господа, еще состоится суд, где можно будет узнать об этом деле много деталей, больших и малых.
И скоро этот суд состоялся. На нем был заслушан длинный список прямых и
