Мои пути с милицией не пересекаются. Я выполняла заказ своих клиентов относительно их частной жизни. Данный труп, так сказать, не охватывается рамками моего расследования. Но детективные мои устремления взяли верх, и я начала рыскать вдоль стены в поисках пули на мокрой земле. Мне повезло: таковой предмет был обнаружен мной возле бордюра, куда отскочил рикошетом. Вот и улика против неведомого убийцы!
Вещественное доказательство погрузилось в мой карман. Я огляделась: беззвучный выстрел мог быть произведен со стороны гаражей и сараев напротив дома и явно был сделан профессионалом. Не мог ли это быть киллер Абзац – дружок жены Сони? Именно данная персона, фигурирующая в этой истории на переднем плане, заставила меня полезть за гаражи и сараи.
Там, конечно, никого уже не было, не считая облезлой дворняжки. Я присмотрела сарайчик, который был повыше остальных, с маленьким открытым окошком. Выход находился с обратной стороны, где был уже совсем другой двор. Именно там скорее всего находился снайпер. Я вылезла из гаражей – Целикова грузили зачем-то в «Скорую помощь».
Вот она – неожиданная беда, которую предвещали кости. Пуля профессионального снайпера настигла тихого интеллигентного врача – моего утреннего смущенного гостя. Хотя я еще не знаю пока, какое это все имеет ко мне отношение, я делала свое дело, и неопровержимые доказательства измены жены Сони уже никому не пригодятся. Да и доказательства измены Владимира – кому теперь нужны?
О покойниках принято говорить либо хорошо, либо ничего. Короче, неудачное вышло дельце – очередное звено в цепочке моих невезений в последнее время. Сначала этот колоссальный проигрыш в «Черной гриве», потом эти неудачные заказы. Кто теперь заплатит за неопровержимые доказательства измены жены Сони?
Однако как можно счесть за неудачу обнаружение Абзаца?! Теперь же он у меня есть, можно сказать, под носом, тепленький, как пирожок, в домашних тренировочных штанишках. Кстати, а что-то он сейчас поделывает? Может, сворачивает поблизости со ствола свои прицелы и глушители, а я тут предаюсь бесплотным сожалениям и позволяю гаду дальше мочить безвинных людей! Конечно, Абзац! Убрать мужа своей любовницы, а может, и выполнить чей-то заказ – его, как говорится, служебный долг, почетная обязанность старого киллера!
Обыск соседних дворов не принес мне ничего, кроме промокших ног. На улице быстро темнело – неласковый осенний день плавно перетекал в вечер, когда промозглость, ветер и дождь гонят людей забиваться в теплые уютные кухоньки и сидеть там за теплыми семейными разговорами, прихлебывая чаек или там кофеек, кому что по душе и по карману.
А вот Владимир Целиков, видимо, опоздал к семейному ужину навсегда. Долго не раздумывая, я отправилась на такси к дому Целиковых. Окна квартиры, где обитал Абзац, были темны. И «Крайслера» во дворе не было. Хотя это, конечно, ни о чем еще не говорило.
Во двор заехала милицейская «семерка», и тощий следователь с востреньким носиком шмыгнул в подъезд Целикова – он нес печальную весть.
Что я еще могу тут поделать? Как-то не ко времени будет соваться сейчас к ним в дом, куда пришла беда.
Поэтому я отправилась к себе домой, чтобы обдумать в спокойной обстановке план дальнейших действий, главным образом касающихся Абзаца.
Когда я поместила свое продрогшее тело в горячую, благоухающую розами ванну, тяжелые мысли в гудевшей голове понемногу полегчали и улеглись. Я вдыхала ароматы розовой пены и чувствовала долгожданное расслабление. Да гори они огнем – эти Целиковы. Я же не приставлена была его охранять!?
Нельзя, конечно, исключить и мифического мужа таинственной Светы, который мог вовсе и не уезжать на три дня, а подкараулить и хлопнуть хахаля жены на выходе из двора, – настойчиво крутились в моей голове детективные мыслишки, которые я тут же старалась отогнать аргументами, что это все, вместе взятое, меня не касается.
Но все-таки любопытство правит миром. Является, можно сказать, главной движущей силой прогресса! Ядром цивилизации, коль уж мне угодно пофилософствовать. Загадочные дела этой странной супружеской парочки разъедали мое любопытство, как соль свежую рану. Уж больно хорош собой был этот несчастный Целиков – простой врач в дорогих ботинках, с прожигающей душу усмешкой Ричарда Гира из фильма «Красотка». Без сомнения, это был тот самый мужчина, из-за которого женщины вытворяют невероятные глупости, – и я вспомнила стайку приталенных белых халатиков вокруг него на работе. Молодая красивая жена, маленький ребенок, для чего нужна ему была эта Света? Для чего было следить за женой? Для чего, наконец, его жене вступать в связь с бандитом, на котором пробы негде ставить?
Во всем чувствовались загадки – похоже, Владимир Целиков был не совсем «просто врач». И не все было так просто в его обыкновенной жизни. Мое распоясавшееся до беспредела любопытство жгло изнутри, как раскаленное железо.
Поздно вечером, когда я нервно щелкала кнопками пульта, переключая каналы телевизора и не замечая, что происходит на экране, в дверь раздался звонок. На пороге стояла Соня Целикова. Не победоносная, быстрая и уверенная, а совершенно ошарашенная, поникшая, согнутая в знак вопроса. На ее зареванном, в пятнах лице стояло совершенно абстрактное выражение тихого ужаса, смешанного в равных пропорциях с возмущением. Она была уже не на высоченных каблуках своих модельных ботинок от Аллы Пугачевой и не в кожаном плащике, затянутом в талии до осиной толщины. Соня стояла в каком-то старом синем пуховике и кроссовках и походила на перепуганную девчонку.
– Татьяна, у нас случилось страшное горе! – глядя на меня, как на икону, простонала она и с трудом перешагнула через порог. – Володю убили! – Соня опустилась на пуфик, и ее черные шоколадные глаза набухли влагой.
Я изобразила полнейшее изумление – право, я не в силах была сейчас выкладывать ей рассказ о том, как вышел ее Володя от некой Светы и как он рухнул на моих глазах. Да и не до рассказов было: Соня уткнула лицо в кулачки, и ее плечи затряслись.
– К-кто? К-кто?! Я вас умоляю, Таня, помогите мне ради бога! Я очень бою-у-усь! – и разразилась неслабыми рыданиями.
Пришлось мне раскрывать свою жилетку для слез, танцевать вокруг с водичкой, валерианочкой и чайком, пока наконец безутешная молодая вдова не взяла себя в руки и ее рыдания не стихли. Теперь она сидела у меня в кресле, немного покачиваясь из стороны в сторону, как медиум в состоянии транса или как экстрасенс, занимающийся чисткой чакры.
– Может, вам лучше коньяку налить?! – предложила я и получила в знак согласия интенсивное кивание растрепанной головы. Соня выпила, не морщась, подряд две рюмки коньяку, закурила предложенное мной «Мальборо», после чего к ней вернулась человеческая речь:
– Моего мужа убили. Я очень боюсь, что убьют и меня, и моего сына... Как адвокат и юрист я не верю в наше правосудие, и в следствие, и в прокуратуру, и в милицию! Я умоляю вас узнать, кто это сделал! Кто заказал? И кто исполнил – если это разные люди! Я заплачу тысячу долларов плюс все расходы на следствие, сколько бы оно ни продолжалось! – Она смотрела на меня умоляюще. – У меня просто больше пока денег нет, но я найду больше, если только возьметесь! Я в вас так верю! – И слезы закапали в пепельницу.
Я, ничего не говоря, тоже закурила, ожидая следующей тирады.
– Я чувствовала, знала – что-то плохое случится! Но такого я не ожидала! – На ее лице отразилась безмерная глубина неожиданного потрясения. – Ему были какие-то странные звонки, непонятные сообщения на автоответчик...
Так как она умолкла, тупо глядя на коньячную бутылку, я наполнила ее рюмку и спросила:
– А как вы сами думаете, с чем это может быть связано? Чем занимался ваш муж?!
– Ему были должны деньги двое мужиков.
– Большие суммы?
– Да как сказать, один – тысяч пять долларов, другой – побольше, тысяч семь! – В ее глазах воспылал огонь ненависти. – Да, куча запутанных дел! Мой муж много чем занимался... Да я и о половине его дел не знаю! Теперь боюсь сама!
– Вам кто-то угрожал?
– Нет, меня терзают страшные предчувствия... – запинаясь и икая, произнесла в слезах еще одна жертва интуиции.
Что ж, в ее предчувствия я вполне верила, учитывая специфику ее связей.
– Если вы хотите, чтобы я взялась расследовать это дело, – сказала я спокойно и твердо, – вы должны мне рассказывать все-все без утайки! Все, что знаете, что предполагаете и предчувствуете!
– Конечно, безусловно! – закивала головой Соня, глядя на меня как на целительницу, которая способна возвернуть ушедшего мужа в лоно семьи и даже воскресить его из мертвых.
– Но я ума не приложу, с чего это все так случилось! Эти должники – мы сто лет их знали, они самые вроде бы порядочные люди... У нас никогда не было особых разногласий. Володя... давал им деньги на какой-то срок... они их крутили, потом возвращали с процентами! Еще он часто перепродавал всякие антикварные штучки... понемногу занимался аппаратурой, иногда шмотками – надо же как-то жить! – И Целикова вдруг сорвалась и снова зашлась в рыданиях.
