Шелли тем временем вставила микрокассету в плеер.
– Я сделаю расшифровку к вечеру, – пообещала она.
– Спасибо. Положи файл в директорию Билла и сделай мне копию, ладно? Кстати, Билл сейчас свободен?
– Вроде да, – ответила Шелли, взглянув на лампочку на столе.
Я постучалась в комнату Билла и услышала его бас: «Войдите!»
Билл сидел перед экраном IBM-совместимого компьютера. «Минутку, Кейт», – попросил он.
Билл хмуро изучал то, что было на экране, время от времени нажимая то одну, то другую клавишу. Каждый раз, когда вижу его за компьютером, поражаюсь внешнему несоответствию: глядя на Билла, никак не скажешь, что он занимается компьютерами и работает в детективном агентстве, – так он непохож на детектива. Он вообще больше всего похож на огромного белого медведя. Шесть футов и десять дюймов ростом, с густыми светлыми бровями, из-под которых сверкают голубые глаза; а когда он улыбается и обнажает большие белые зубы, невольно пугаешься, что он тебя съест. Я не знаю в точности его генеалогического древа, но, кажется, его предки происходят частью из Дании, частью из Германии, а кто-то из Голландии и Бельгии. Его родители переселились в наши края после войны, сейчас у них скотоводческая ферма в Чешире, и Билл при вел их в настоящий шок, когда заявил, что интересуется компьютерами больше, чем шерстью и клеймением скота. Но как бы там ни было, вскоре Билл уже жил в Манчестере и учился на факультете информатики; после университета он принялся за кандидатскую диссертацию, одновременно подрабатывая консультантом – «скорой помощью» в одной компьютерной фирме. Через пару лет Билл завел собственное агентство и неожиданно заинтересовался той стороной деятельности компьютерщиков, которая тесно смыкается с нарушениями существующего законодательства. Он занялся отслеживанием хакеров и мелких компьютерных жуликов. Мы с ним познакомились, когда я была на первом курсе юридического факультета, – у него был кратковременный роман с девушкой, которая снимала у меня комнату. Роман закончился, но мы с Биллом продолжали общаться, поскольку успели подружиться. Пару раз он обращался ко мне за помощью, когда надо было выступать в суде или разыскивать старые парламентские акты. Летом того же года, закончив первый курс, я пошла работать к Биллу. Мне доставались все более и более ответственные задания, и вскоре стало понятно, что я гораздо лучше, чем Билл, справляюсь с особенно деликатными делами, требующими секретности и умения себя не выдать. Ну, в самом деле, кто заподозрит студентку, которая на каникулах подрабатывает секретаршей? Никто, ее даже и не замечают! В конце концов новая работа совершенно увлекла меня, в университете мне стало скучно, и, сдав летом экзамены за второй курс, я забрала документы и оформилась в агентство на полный рабочий день. Папу чуть инфаркт не хватил, но я его успокоила – убедила, что если с работой не сложится, я всегда могу вернуться в университет.
А спустя два года Билл предложил мне стать его младшим партнером, и вот так появилась наше агентство «Мортенсен и Брэнниган». Я никогда не жалела, что согласилась, да и отец как-то сразу приободрился, увидев, что в агентстве я зарабатываю столько, сколько в качестве секретаря суда или начинающего адвоката никогда бы не заработала. И в качестве инженера, каким был он сам, разумеется, тоже.
Наконец Билл оторвался от экрана и откинулся на стуле с удовлетворенной улыбкой.
– Извини, Кейт. Как сегодня поживает Билли Смарт?
– Как обычно. Режима не нарушает. – Я вкратце рассказала Биллу о том, как прошло утро. Улыбка засияла еще ярче – Билл был страшно доволен.
– Как думаешь, когда будем с этим кончать? – спросил он. – Кстати, моя помощь нужна?
– Думаю, его можно будет сдать заказчику примерно через неделю. Помощи не нужно, спасибо, я вполне справляюсь… Но я хотела поговорить с тобой о другом деле. Вчера вечером я получила такое предложение…
Я пересказала ему разговор с Джеттом. Когда я закончила, Билл резко поднялся со стула.
– Вообще-то мы этим не занимаемся, – бесстрастно сказал он. – Я не люблю связываться с поисками пропавших – на это уходит черт знает сколько времени, а человек-то вовсе не жаждет, чтобы его нашли. Но, с другой стороны, неизвестно, насколько сложным окажется задание, и в конце концов мы все-таки можем приобрести новых клиентов… Знаешь что, Кейт, съезди к нему и порасспроси, в чем там дело и чего он хочет. Но ничего не обещай. Завтра расскажешь мне, что ты об этом думаешь, и решим, стоит ли браться. Я бы на твоем месте сегодня как следует выспался. По-моему, эти вечеринки с музыкой тебя выматывают.
– Вечеринки тут ни при чем, – хмуро ответила я. – Не они меня выматывают, а этот маньяк ненормальный, который поднимается ни свет ни заря и мчится по своим темным делишкам.
Билл кивнул и стал загружать второй компьютер, «Макинтош». Я вошла в соседнюю дверь, в свой кабинет. «Кабинетом» у нас торжественно называется закуток, в который с трудом вмещается стол с компьютером, маленький письменный стол, шкаф с выдвижными ящиками и три стула. В качестве украшений – полка с книгами по юриспруденции и горшочек с геранью, который нужно периодически переставлять. Цветку всего три недели, но, похоже, он у меня уже успел соскучиться. Был в какой-то сказке герой, который одним прикосновением руки оживлял любое растение, а вот у меня все наоборот: к чему ни прикоснусь, все вянет и сохнет. Вздумай я съездить в сельву Амазонки, там началась бы засуха.
Я села за компьютер и запустила программу для работы с базами данных. Они периодически обновляются, и мы получаем все обновления. Я раскрыла базу по содержанию газетных статей, посвященных жизни знаменитостей, и ввела имя Джетта. Все, что база мне выдала, я сохранила на жестком диске и тут же распечатала на бумаге. Даже если мы не возьмемся за поиски пропавшего друга Джетта, все равно лучше мне приехать к нему на встречу достаточно осведомленной. По вине Джетта у меня не было возможности воспользоваться самым лучшим из возможных источников информации, но ничего – обойдусь и без Ричарда.
Я стала смотреть распечатки, в которых, по иронии судьбы, обнаружилось и несколько статей Ричарда. Вообще материалов оказалось довольно много; я узнала массу нового обо всех поп-звездах, в частности о Бьорне из «АББА», кумире моей школьной юности, и, конечно, о самом Джетте, о том, в какой бедности прошло его детство, и как строгая мать отдала его в церковный хор, где он впервые попробовал петь. Еще я узнала все о его взглядах на разные проблемы современной жизни, как то: интеграция народов (очень хорошее начинание), наркотики (очень плохая привычка), аборты (преступление против человечества), смысл жизни (заключен в христианской религии), музыка (самое лучшее, что есть на свете, а в песне главное – хорошая музыка и красивые стихи) и женщины (предмет восхищения – хе-хе-хе!). Да, ценная информация. Но в этой навозной куче попадались и настоящие жемчужины, так что я не зря потратила время. Теперь я могла бы побиться об заклад, что знаю, кого хочет разыскать Джетт.
«Да, нынешнее жилье ничем не напоминает Джетту о местах, где он рос», – подумала я, подъезжая к массивным железным воротам. Если ехать в этот район Чешира из центра Манчестера, проезжаешь через Мосс-сайд, где прямо на тротуарах выставляют на продажу подержанную мебель. Да и не только мебель – там на улице торгуют абсолютно всем. Чувствуешь сильное облегчение, когда сворачиваешь наконец на шоссе и особенно когда выезжаешь за город и мчишься мимо зеленых лугов, усыпанных весенними цветами.
У ворот я вышла из машины и нажала на кнопку переговорного устройства – дом, разумеется, охранялся. Устройство затрещало вопросительно.
– Это Кейт Брэнниган! – громко представилась я. – Из фирмы «Мортенсен и Брэнниган». Мне назначена встреча.
Пауза. Затем изнутри донеслось:
– Простите, но у меня на этот счет нет никаких записей.
– Вы не могли бы спросить у самого Джетта? Это он назначил мне встречу.
– Простите, но сейчас это невозможно, – отвечало переговорное устройство.
Я особенно не удивилась – рок-звезды не обязаны быть пунктуальными. Я вздохнула и еще раз попросила позволения войти.
Но запас терпения у женского голоса по ту сторону двери, похоже, иссяк.
– Будьте любезны, покиньте дом.
Тем не менее я попробовала в третий раз. Теперь меня просто проигнорировали, и тогда я прокричала в переговорное устройство одно очень не хорошее слово.
Конечно, можно развернуться и уехать, но профессиональная гордость не позволяла. «Какой же ты сыщик, если даже на встречу не можешь прорваться?» – проворчала я себе под нос.
Я развернула машину и медленно-медленно покатила вдоль стены, окружавшей дом. Стена была футов в семь высотой, но не расстраиваться же из-за такой мелочи! Проехав примерно с милю, я наконец увидела то, что искала: прямо над стеной, почти касаясь ее ветвями, росло большое дерево. Я остановилась, вылезла из туфель на каблуках и переобулась в кроссовки (их я всегда вожу в багажнике). Туфли я затолкала в сумку – за стеной пригодятся, помогут произвести на клиента должное впечатление. Ведь не спортивную мою подготовку он должен оценить. Кстати, вот загадка жизни – как мужчины обходятся без сумочек? В моей, довольно, кстати, объемистой, хранится все необходимое, от косметики и до отличного шведского ножа. Включая карманный фотоаппарат и диктофон.
