– Агата, ты подождешь меня? – с надеждой прокричал мне вслед Борис.
– Обязательно, – пообещала я и ободряюще подняла кулак в международном приветствии Рот Фронт.
Уточнив в регистратуре, во сколько заканчиваются занятия у обжор, я вышла на улицу и полной грудью вдохнула прохладный весенний воздух. Несмотря на то что сейчас середина апреля, весна в Москве, похоже, наступать не собирается. Ближе к ночи то и дело валит снег, покрывая дома и деревья, оттаявшие за день на припекающем солнышке. С утра дороги сковывает лед, к обеду превращающийся в снежную кашу, местами переходящую в глубокие водоемы, через которые приходится перебираться чуть ли не вплавь. Звонок коммуникатора вывел меня из задумчивости о превратностях московского климата. Спрятавшись от холодного ветра в салон авто, я устроилась поудобнее на сиденье и ответила на вызов.
* * *
Звонил клиент.
– Агата, ну что же вы не перезваниваете? – с тревожными нотками в голосе начал Аркадий Всеволодович. – Как прошла встреча со следователем?
– Господин Иванов, – сухо откликнулась я. – Почему вы не сказали мне, что были в ночь ограбления в кабинете своей жены? Кстати, кто ваша блондинистая подружка и что вы искали в сейфе у Лидии Сергеевны?
На том конце провода повисла гнетущая тишина, нарушаемая напряженным сопением. Клиент был явно не готов к подобному вопросу. В какой-то момент мне даже показалось, что я слышу, как скрипят мозги собеседника, изобретая, что бы такое мне соврать.
– И не вздумайте выкручиваться, а то я откажусь от защиты, – почувствовав его настроение, пригрозила я.
– Не понимаю, о чем идет речь, – пробормотал подзащитный.
– Диктуйте электронный адрес, я вам сброшу ссылочку, – сердито ответила я, радуясь в душе, что догадалась скачать на коммуникатор компрометирующую Аркадия видеозапись. – Посмотрите – потом перезвоните.
Закончив с отправкой видеофайла, я развернула машину, чтобы удобнее было выезжать, и включила радио в ожидании Бориса. Каково же было мое удивление, когда из дверей наркологического диспансера рука об руку вышли кудрявый друг и красная, как клубничка, кураторша. Катерина что-то увлеченно рассказывала Джуниору, а Борька весело хохотал. Не обращая внимания на поджидавшую его машину, Устинович-младший беспечно направился в сторону метро, поддерживая свою спутницу за талию. Недоумевая, в чем, собственно, дело, я на малой скорости тронулась за ними. Поравнявшись с неторопливо шагающей парочкой, я опустила стекло и вежливо поинтересовалась:
– Борис Эдуардович, вы не забыли, что я, вообще-то, вас жду?
Приятель перестал смеяться и, переглянувшись со своей спутницей, небрежно бросил через плечо:
– И совершенно напрасно. Мы надумали прогуляться. А ты можешь ехать домой, я тебя не задерживаю.
Месть Борьки была так внезапна и обидна, что я не нашлась что ему ответить. Газанув так, что голуби кинулись из-под колес врассыпную, я понеслась по направлению к дому. Ну и фрукт этот Устинович, который младший! Мало того что я из-за него не попала на блошиный рынок, он еще и конец дня ухитрился изгадить! А еще друг называется! Вне себя от ярости, я неслась по выделенной для общественного транспорта полосе, страстно желая, чтобы меня остановил сотрудник ГИБДД. Уж я бы нашла что ему сказать! Уж я отвела бы душу! Телефонный звонок Аркадия Всеволодовича окончательно вывел меня из равновесия.
– Ну что, уважаемый, посмотрели кино? – рявкнула я вместо приветствия.
– Агата, нам срочно нужно встретиться и поговорить, – почему-то шепотом произнес подзащитный. – Вы не могли бы сейчас подъехать в ресторан «Тургенев» на Чистых прудах? Прошу вас, поторопитесь, может быть слишком поздно…
Гадая, чем вызвана подобная поспешность, через пять минут бешеной гонки по Москве я была в районе Чистых прудов, а еще через полчаса сидела напротив клиента за столиком «Тургенева». Нашла я его не сразу. Аркадий Всеволодович устроился в самом темном углу зала, отгородившись от остального мира разложенным на столе лэп-топом, и обнаружить его оказалось задачкой не из легких. Обойдя все столики и заглянув в лицо каждому посетителю, в конце концов я набрела на подзащитного. Заметив меня, клиент вздрогнул и кивком головы указал на стул напротив себя.
– Садитесь быстрее, что вы застыли, как изваяние? – испуганно зашептал он. – Не привлекайте ненужного внимания! Хвост за собой не привели?
– Аркадий Всеволодович, что случилось? – насторожилась я.
– Сядьте немедленно, глупая вы девчонка, – дернул меня за руку Иванов, усаживая на стул. – Весь зал просматривается как на ладони!
– Если вы сейчас же не объясните, что происходит, я уезжаю, – усаживаясь напротив клиента, пообещала я, и угроза возымела действие.
Перестав дрожать крупной дрожью и придав лицу более-менее осмысленное выражение, Аркадий Всеволодович снял запотевшие очки, протер их уголком скатерти и, водрузив обратно на нос, тревожно забормотал:
– Это он, поверьте, я знаю, что говорю! Систему видеонаблюдения устанавливали под его руководством, и только он знает, как это все работает! Раз он решил меня подставить, он обязательно это сделает! А может быть, сразу убьет, чтобы долго не возиться!
– Да о ком вы? – не поняла я, заказывая два стакана минералки – себе и собеседнику. На мой взгляд, господину Иванову не мешало попить водички, ибо он явно перегрелся в душном ресторане.
– Да о Феликсе Беляковиче! – рассердился на меня за бестолковость Аркадий. – Феликс у нас отвечает за безопасность, потому что раньше служил в спецназе и хорошо разбирается в вещах такого рода. Поверьте мне, Агата, в ночь ограбления я даже близко не подходил к Культурному центру, вот честное слово, чем хотите поклянусь!
– Да что вы мне голову морочите! – вспылила я. – Не держите меня за идиотку! Я своими глазами видела запись с камеры наблюдения!
– Вот! – победоносно выкрикнул клиент, пытаясь улыбнуться, от чего усы его встали дыбом. – Именно об этом я и говорю. Агата, поймите, он все подстроил так, что в ночь с первого на второе апреля на видеокамере оказалась запись недельной давности.
Перестав улыбаться страшной улыбкой, больше похожей на оскал, Аркадий Всеволодович продолжал смотреть на меня вопросительно и тревожно, ожидая, когда же искра понимания озарит мое лицо. Переварив полученную информацию, я подняла на клиента глаза и потрясенно протянула:
– То есть вы хотите сказать, что украли Ухо Энки в другой день? Неделей ранее, да?
Аркадий протяжно застонал и откинулся на спинку стула, сраженный наповал моей глупостью.
– Ну что вы такое говорите? – чуть не плача, выдохнул он. – Ну почему сразу украл Ухо?
– А что же вы украли из сейфа жены за неделю до ограбления, если не Ухо Энки? Постойте, – вдруг спохватилась я, сопоставив факты. – Именно неделю назад в кабинете Лидии Сергеевны случился пожар. Значит, это все-таки вы подожгли сейф?
– Чушь, – нервно выкрикнул клиент, забыв о конспирации, и все головы в заведении повернулись в нашу сторону. – Вы несете страшную чушь, – чуть тише проговорил он, трусливо озираясь по сторонам. – Могу поклясться на Библии, что ничего я не поджигал.
– Значит, пожар устроили не вы, – заключила я, рисуя в блокноте летящую кошку.
Аркадий отрицательно мотнул головой и заговорщицки прошептал:
– Я видел, как за пятнадцать минут до пожара Феликс ковырялся в розетке на стене рядом со столом Лидии. Она обшита пластиком, так что достаточно одной искры, чтобы сжечь весь кабинет. И, замечу, Феликс знает, что я его видел. Он обернулся и так на меня посмотрел…
Выслушав его горячечный шепот, я сделала пометку в блокноте и продолжала развивать свою мысль:
– Но вы же не станете отрицать, что все-таки заглядывали в сейф жены? И что же вы там искали?
Клиент замялся, почесал нос, закусил ус зубами и, выстукивая по столу тревожную дробь, недовольно проговорил:
– Допустим, я забрал у Лиды одну свою вещь…
– А юная блондинка вам в этом помогала, – ехидно подсказала я. – Кстати, кто ваша подельница?
– Вас это не касается, – насупился Аркадий, возобновляя барабанную дробь пальцами, от чего баночка с зубочистками и солонка наперегонки поползли к краю стола.
– Ну что же, не хотите говорить правду – защищайтесь сами, – снова прибегла я к шантажу, внимательно наблюдая, что упадет первым – зубочистки или солонка.
Но на этот раз испытанный прием не сработал. Клиент упрямо сжал губы и отвернулся, всем видом выражая намерение хранить тайну до конца своих дней даже под пытками. Зубочистки упали первыми и рассыпались по полу. Аркадий перестал барабанить, кинул под стол настороженный взгляд и снова уперся глазами в стену. Пока я смотрела в напряженное лицо подзащитного, в голове мелькнула мысль, что про приятельницу Аркадия я спокойно узнаю от следователя Оболенского. А вытрясти правду из девчонки будет делом техники – Борис это умеет делать, как никто другой. Я тут же сменила тактику и, тронув подзащитного за руку, примирительно сказала:
