— Это было ужасной ошибкой, — произнес Эрих ледяным тоном.
— Безусловно, — с готовностью согласился Кевин. — Ну, я вас не задержу. Просто шел мимо и решил заскочить. Дженни, можно тебя на минутку?
Она знала, о чем он хочет поговорить. Сегодня день зарплаты. Надеясь, что Эрих не заметит, Дженни украдкой сунула под мышку сумочку и вышла в прихожую.
— Кевин, у меня правда нет...
— Джен, вся штука в том, что я потратил лишнее на рождественские подарки для тебя и детей и остался на мели. Мне вот-вот платить за жилье, а домовладелец рвет и мечет. Просто одолжи тридцать долларов на неделю или около того.
— Тридцать долларов...Кевин, я не могу.
— Джен, мне очень нужно.
Нехотя она вытащила бумажник.
— Кевин, нам надо поговорить. Думаю, скоро я потеряю работу.
Он быстро забрал у нее банкноты, сунул их в карман и повернулся к двери.
— Дженни, этот старый плут ни за что не отпустит тебя. Ему досталось нечто стоящее, и он это знает. Назови его обманщиком и устрой забастовку, чтобы он повысил зарплату. Он в жизни не наймет никого за те деньги, что платит тебе. Вот увидишь.
Дженни вернулась в квартиру. Включив воду в раковине, Эрих убирал со стола. Взяв сковороду с остатками рулета, он подошел к мусорному ведру.
— Эй, погоди, — возразила Дженни. — Завтра можно дать его девочкам на ужин.
Не торопясь, Эрих вывалил рулет в мусор.
— Нет уж, после того, как этот твой бывший актер лапал рулет, они его есть не станут! — Он взглянул прямо на нее. — Сколько ты ему дала?
— Тридцать долларов. Он вернет.
— Ты хочешь сказать, что позволяешь ему вваливаться сюда, целовать тебя, шутить насчет того, что он тебя бросил, и уходить восвояси с твоими деньгами, чтобы прокутить их в каком-нибудь дорогом баре?
— Ему не хватает на аренду.
— Не обольщайся, Дженни. Как часто он этим отмазывается? Наверняка каждый день зарплаты.
Дженни вымученно улыбнулась:
— Нет, в прошлом месяце он пропустил один день. Слушай, Эрих, оставь эти тарелки, пожалуйста. Я сама их вымою.
— У тебя и без того слишком много работы.
Дженни молча взяла полотенце. Почему именно сегодня Кевин решил зайти? Какая она дура, что дает ему деньги.
Суровое неодобрение на лице Эриха начало исчезать. Он забрал у Дженни полотенце.
— Ну ладно, хватит, — улыбнулся он.
Налив вино в чистые бокалы, он принес их к дивану. Дженни села рядом с Эрихом, четко осознавая его глубокую, но неуловимую силу. Она попробовала разобраться в своих чувствах, но не смогла. Скоро Эрих уйдет. Завтра утром он вернется в Миннесоту. Завтра вечером, в это же время, она снова будет здесь одна. Она вспомнила, как счастливы были девочки, когда Эрих читал им, какое благословенное облегчение она почувствовала, когда он появился рядом и забрал у нее Бет. За обедом и ужином было так весело, точно Эрих одним своим присутствием мог развеять беспокойство и одиночество.
— Дженни, — позвал он нежно. — О чем ты думаешь?
Она попыталась улыбнуться:
— Да я, в общем, и не думаю. Я... просто рада, наверное.
— А я просто не знаю, когда был так доволен. Дженни, ты уверена, что больше не любишь Кевина Макпартленда?
Она была так поражена, что рассмеялась.
— Боже мой, нет.
— Тогда почему ты даешь ему деньги?
— Наверное, ложное чувство ответственности. Беспокоюсь, что вдруг ему действительно не хватает на аренду.
— Дженни, рано утром я улетаю. Но на выходные могу вернуться в Нью-Йорк. Ты свободна в пятницу вечером?
Он вернется, чтобы встретиться с ней.Ее охватило то же восхитительное облегчение и радость, как в тот момент, когда он вдруг появился на Второй авеню.
— Свободна. Я найду няню.
— Как насчет субботы? Давай сводим девочек в зоопарк в Центральном парке, если будет не слишком холодно? А потом все вместе пообедаем в «Румпельмайере».
— Они были бы счастливы. Но, Эрих, правда...
— Мне безумно жаль, что я пока не могу остаться в Нью-Йорке. Но в Миннеаполисе у меня встреча насчет инвестиций, которые я собираюсь сделать. О, а можно посмотреть?..
На полке под журнальным столиком он заметил фотоальбом.
— Если хочешь. Там ничего особо интересного.
Они потягивали вино, пока Эрих изучал фотографии.
— Это меня забирают из детского дома, — поясняла Дженни. — Меня удочерили. Это мои новые родители.
— Красивая молодая пара.
— Я их совсем не помню. Когда мне было четырнадцать месяцев, они попали в автокатастрофу. И мы с Наной остались вдвоем.
— Это фотография твоей бабушки?
— Да. Когда я родилась, ей было пятьдесят три. Помню, в первом классе я вернулась домой с кислым видом, потому что все дети делали открытки на День отца, а у меня отца не было. И она сказала: «Послушай, Дженни, я тебе и мать, и отец, и бабушка, и дедушка. Я - все, что тебе нужно. Сделай мнеоткрытку на День отца!»
Дженни почувствовала, как Эрих обнимает ее за плечи.
— Неудивительно, что ты так скучаешь по ней.
Она торопливо продолжила:
— Нана работала в туристическом агентстве. Мы ездили в необычайные путешествия. Видишь, вот мы в Англии. Мне было пятнадцать. А это - наша поездка на Гавайи.
Когда они дошли до их с Кевином свадебных фотографий, Эрих закрыл альбом.
— Уже поздно, — сказал он. — Ты, наверное, устала.
У порога он взял ее руки в ладони и поднес к губам. Дженни стояла в одних чулках.
— Даже сейчас ты так похожа на Каролину, — сказал он с улыбкой. — На каблуках кажешься высокой, а без них - совсем маленькой. Дженни, ты фаталистка?
— Чему быть - того не миновать. Наверное, так.
— Пойдет.
Дверь за ним закрылась.
Ровно в восемь зазвонил телефон.
— Как ты спала, Дженни?
— Очень хорошо.
И это было правдой. Она заснула в состоянии какого-то радостного предвкушения. Эрих вернется. Она снова увидит его. Впервые после смерти Наны она не проснулась на рассвете с тошнотворной тяжелой болью в сердце.
— Рад. Я тоже хорошо спал. И к тому же видел очень приятные сны. Дженни, я договорился о том, что начиная с сегодняшнего утра, в восемь пятнадцать за тобой и девочками будет заезжать лимузин. Шофер отвезет детей в садик, а тебя — в галерею. А по вечерам, в десять минут шестого, станет тебя забирать.
— Эрих, это невозможно.
— Дженни, пожалуйста.Для меня это такая мелочь. Я просто не могу беспокоиться о том, как в такую погоду ты мучаешься с малышками.
— Но, Эрих!..
— Дженни, мне пора бежать. Я перезвоню.
Миссис Кертис в детском саду была подчеркнуто любезна:
— Какой потрясающий мужчина у вас, миссис Макпартленд. Звонил сегодня утром. И знаете, пусть доги ходят ко мне. Нам просто нужно получше узнать друг друга и дать им возможность привыкнуть. Правда, девочки?
Эрих позвонил ей в галерею:
— Я только что приземлился в Миннеаполисе. Машина заезжала?
— Эрих, это чудо. Не пришлось торопить девочек, совсем другое дело. Что ты сказал миссис Кертис? Она источала любезность и вся сияла.
— Ручаюсь, так оно и было. Дженни, где хочешь поужинать в пятницу?
— Мне все равно.
— Выбери ресторан, в который всегда хотела попасть... где никогда ни с кем не бывала.
— Эрих, в Нью-Йорке тысячи ресторанов. Мои любимые - на Второй авеню и в Гринвич-Виллидж.
— Ты когда-нибудь бывала в «Лютеции»?
— Боже мой, нет.
— Отлично. Там и поужинаем в пятницу.
Весь день Дженни пребывала в изумлении. А тут еще мистер Хартли снова и снова поминал о том, как очарован ею Эрих.
— Любовь с первого взгляда, Дженни. Вот что с ним.
В тот вечер в гости заскочила Фрэн, стюардесса, которая жила в квартире «4Е». Она сгорала от любопытства.
— Вчера я видела в фойе этого потрясающего парня. И догадалась, что он был у тебя. И в пятницу у вас свидание. Круто!
Фрэн сама вызвалась посидеть с девочками.
— Я бы с радостью с ним познакомилась. Вдруг у него есть брат, или кузен, или старый приятель по колледжу.
Дженни рассмеялась:
— Фрэн, может, он все обдумает и позвонит сказать мне, чтобы я о нем забыла.
— Нет, он этого не сделает, — Фрэн тряхнула тугими кудряшками. — Нутром чую.
Неделя едва ползла. Среда. Четверг. А потом вдруг чудом наступила пятница.
В половине восьмого заехал Эрих. Дженни решила надеть платье с длинными рукавами, которое купила на распродаже. Овальный вырез подчеркивал золотой медальон, и бриллиант в его центре ослепительно сверкал на фоне черного шелка. Волосы она заплела во французскую косу.
— Ты прелестна, Дженни.
Сам Эрих был одет дорого, но неброско - темно-синий костюм в тонкую полоску, темно-синее кашемировое пальто и белый шелковый шарф.
Дженни позвонила Фрэн, чтобы та спускалась, и уловила веселый огонек в глазах Эриха, когда тот заметил явное одобрение соседки.
