Только здесь, на глубине, среди пучеглазых, крайне любопытных и даже не очень боязливых рыб, любуясь причудливо окрашенными колыхающимися в воде щупальцами водорослей, ощущала я настоящую свободу! Свободу от чужих долгов, серых однообразных будней, безрадостных, как мне когда-то казалось, перспектив.
Лишь тут я впервые в жизни осознала бесконечность этого мира, существовавшего миллионы лет до нашего появления на свет и который будет существовать еще столько же после.
Глядя через прозрачное стекло маски на красивые пейзажи озерного дна, я думала о том, насколько мелочны мои переживания. И что только эта вечная красота и любовь имеют истинную ценность, в то время как все остальное – пустое! Жаль только, что даже тогда я понимала: эти размышления – лишь миг в моей жизни, промелькнут, оставив в лучшем случае след в сознании, которое уже очень скоро заполнится суетными мыслями о том, что и является главной составляющей существования большинства из нас, хотя и не оказывает на жизнь никакого положительного влияния.
Но так было, есть и, по всей видимости, будет. Итальянские каникулы подходят к концу, а значит, впереди меня ждет все та же жизнь, все с теми же заботами…
Как ни старалась я отвлечься от мрачных мыслей, они все равно меня преследовали. И счастливый вид улыбающегося Альфонсо лишь усилил грусть – я едва сдержала слезы, осознав неизбежность нашего расставания. В конце концов, вся эта история – не более чем забавное приключение, о котором я буду вспоминать холодными зимними вечерами, глядя из окна на заснеженный двор и рисуя на замерзшем окне заветный вензель А да Э.
Тряхнув головой, я отогнала грустное видение, вспомнив недавно данное себе обещание радоваться каждому прожитому дню, находясь здесь и сейчас. И вот здесь и сейчас мне хорошо и покойно, радостно и счастливо, а что там ждет меня впереди – поживем, увидим.
– Я открыл дверь! – торжественным шепотом провозгласил Альфонсо, нежно целуя меня в мокрую макушку.
– И что там? – Я постаралась изобразить энтузиазм, но судьба Паоло уже давно перестала меня волновать.
– Сама увидишь, – загадочно проговорил парень, подталкивая к лестнице, ведущей в кубрик. Я оглянулась на Орландо, но тот, занятый то ли завязыванием, то ли развязыванием каких-то веревок на палубе, в нашу сторону даже не смотрел.
Легкое любопытство на секунду шевельнулось в груди – в конце концов, мы столько дней пытались проникнуть в запертую комнату, что теперь грех будет упустить возможность не заглянуть в нее. Не так ли?
До конца не оправившись после длительного погружения, я аккуратно спустилась по лестнице и, немного пройдя по коридору, толкнула дверь. На этот раз она легко поддалась, открыв моему взору чудную и совершенно неожиданную картину…
Довольно внушительное помещение (снаружи яхта не выглядела большой, и я даже не подозревала о ее способности вместить в своих недрах столь солидную по площади комнату) оказалось битком набито знакомыми мне людьми.
– Сюрприз! – закричали они радостно. Хорошо еще, что я не успела гидрокостюм снять – иначе не миновать конфуза.
– С днем рождения, сеструха! – воскликнул Юрка, выскакивая как черт из табакерки из-за спины синьоры Лучианы. Присмотревшись, я увидела среди присутствующих всех тех, кто последнюю неделю делал мой досуг приятным и полезным: владельцев таверен, в которых мы с Альфонсо ужинали, хозяина мясной лавки, не раз снабжавшего нас деликатесами, Франческу, любезно предоставившую свой кров, и даже… Вы не поверите… Паоло! Спокойно сидел он в стеклянном аквариуме, взирая на меня ничего не выражающим взглядом.
– Так это значит… – я запнулась не в силах подобрать слова. – Выходит… Ну, Юрка… Ну… – красноречие иссякло, и я просто ткнула брата кулаком в предплечье.
– Больно же! – завопил он, потирая ушибленное место.
– Ты и не такого заслуживаешь, – рассмеялась я, глотая счастливые слезы.
– Представляешь, а я думала, что ты забыл, – утомленная многочисленными поздравлениями и сконфуженная неожиданными подарками, я отозвала брата в сторону, предоставив публике возможность веселиться самостоятельно. Нужно отметить – гости шанс не упустили.
Синьора Лучиана лихо отплясывала рок-н-ролл с хозяином мясной лавки, а Франческа, наплевав на условности, медленно покачивалась под зажигательную музыку в медленном танце, склонив голову на плечо Орландо. Подозреваю, эта парочка и не собиралась расставаться. Ну, Юрка! Ай да сукин сын.
Сукин сын, не подозревая о моих мыслях, радостно смотрел на меня, явно очень собой гордясь. Не ругать же брата в такой день? Да и, по правде сказать, не так уж я и обиделась.
– Обычно ты меня с утра поздравляешь, – усмехнулась я, продолжая начатый разговор, – а тут никакой от тебя весточки. Вот я и решила, что тебе там в Австралии совсем не до меня. А ты, выходит… – я ткнула брата пальцем в грудь и нахмурила брови. – Никогда тебе этого не прощу! Так меня развести!
– Ну а что мне еще оставалось, если ты у нас гордая и отказываешься от любой помощи? – рассмеялся брат. – Но, согласись, круто ведь получилось, да? Это все Альфонсо придумал. Это он у нас главный массовик-затейник. Такой квест разыграть…
– Альфонсо! – Я неожиданно вспомнила все, что между нами произошло. – Так он, получается… Так ты… Он что же… Тоже часть подарка? – меня словно током ударило.
– Ты о чем? – удивился Юрка. – Какого подарка? – И добавил, внимательно посмотрев мне в глаза: – Вон оно что… – брат усмехнулся, – я так понимаю, мне теперь предстоит с другом серьезный разговор, да? Как там принято у братьев: обидишь ее – убью, так, что ли?
– Сама справлюсь, – буркнула я. – Но ты точно ни при чем? – Я внимательно всмотрелась в лицо ближайшего родственника.
– Зуб даю! – поклялся Юрка, но озорные черти, плясавшие в его глазах, только усилили мои подозрения. Но я-то своего брата знаю – если и приложил он руку к устройству моей личной жизни, все равно ни за что не признается.
* * *
– Эй, соня, вставай. – Я решительно подняла вверх жалюзи, надежно защищающие маленькое бунгало от стремящихся попасть в него солнечных лучей. Те тут же этим воспользовались, ворвавшись в комнату и моментально заполнив ее всю.
– М-м-м, – промычал Юрка. – Научил же на свою голову, – проворчал он.
– А я тебя предупреждала, – рассмеялась я. – Сам виноват! Не нужно было будить лихо, пока оно тихо.
– Угу, – брат отвернулся к стене, укутавшись с головой в покрывало.
– Вставай, скоро погружение! Туристы уже приехали.
Покинув бунгало брата, я медленно направилась к мужу.
– Ну что, сегодня много клиентов? – поинтересовалась, окидывая придирчивым взглядом группу людей, толпящихся на палубе и с интересом рассматривающих амуницию для погружения.
Альфонсо заключил меня в объятия и, притянув к себе, поцеловал в макушку, совершив неизменный утренний ритуал.
– Не особенно. Кризис, сама понимаешь… Но не волнуйся – на жизнь нам хватит. На кусок хлеба я всегда заработаю, любимая. В конце концов, я же мужик!
Я рассмеялась:
– Да я и не волнуюсь. Accade quello che Dio vuole, amore mio. Accade quello che Dio vuole[1].
Происходит то, что бог хочет, любовь моя. Происходит то, что хочет бог.
